ПИОНЕР - 1949 МАРТ 3

- Видишь, значит, всё правда! - шопотом говорит Света.

- Да, да, - говорит мама. - Всё правда…

- Хорошо, - говорит Люда.

- Верно дети сказали. Сердечно поёшь, Зинаида, - говорит бабушка.

И опять кружатся над маминой головой комары. Но мама их больше не отгоняет. Она не видит комаров. Мама, видно, радуется тому, что бабушка сказала «хорошо».

Про крючки, про гунтэрщ про невода

- Ну, - говорит бабушка перед сном, - в добрый час, стало быть. Для девчонки-то всё собрала, Анюта? Жакетку, какую бы никакую, покрепче надобно припасти. Спозаранку свежает…

- Вот видите, сколько вам с нею лишних хлопот, Варвара Степановна, - говорит мама. - Может быть, лучше отложить?…

- Ой, ну мама же! - перебивает Ляля. - Ведь ты уже согласилась и вдруг раздумываешь. Так же нельзя! Скажи ей, бабушка!…

И бабушка говорит:

- Мала ещё мать учить! Помолчи покамест.

- Слышишь, Ляля? - словно обрадовавшись, спрашивает мама. - Сколько раз я тебе говорила, когда большие разговаривают, маленькие не должны перебивать.

- А об моей заботе ты не тужи, невестушка, - успокаивает маму бабушка. - Своя ноша не тянет. Коль решила дитя пускать, так пускай. Отец её тоже со мной в рыбалку уходил, а до свадьбы дожил и свадьбу справил, даже у матери не спросившись. Раз решила пускать, пускай и спи, не тужи.

- Мамочка, так ты себе спи, не тужи, - говорит Ляля.

Мама смеётся.

- Ну чем вы её так быстро околдовали, Варвара Степановна? - спрашивает она.

- Ещё бы, я ль не колдовка! - усмехнувшись говорит бабушка и, вздохнув, уходит с тётей Сватьей в соседнюю комнату.

Мама берёт зубной порошок, щёточку и свою красивую розовую мыльницу, идёт в сени и долго моется под рукомойником. А в соседней комнате бабушка о чём-то тихо шепчется со Сватьей. В той комнате горит свет. Ляля осторожно, приподнявшись на цыпочки, смотрит в дверную скважину.

Над большим сундуком с откинутой крышкой стоят её бабушка и тётя Сватья.

В скважину невозможно разглядеть, что лежит в сундуке, и Ляля медленно открывает дверь.

- Заходи, заходи, внученька, - говорит бабушка и придерживает рукой тяжёлую крышку.

Ляля нерешительно входит в комнату, становится рядом с бабушкой и заглядывает в сундук.

В сундуке лежат малиновое атласпое одеяло, стопка новых простынь, перевязанных шпагатом, кусок сукна, блестящие калоши и много-много мотков цветной шерсти.

Ах, Ляля никогда и не думала, что у неё такая богатая бабушка!

- Тебе, тебе, всё тебе, - говорит бабушка, наклонившись над сундуком. - Всё тебе отпишу, внученька, всё твоё будет. Только вот это, белое, - гляди, внука, - это моё, на смерть припасено.

Ляля с удивлением смотрит на бабушку. Та стоит против света. По худым и впалым её щекам ползут глубокие тени.

- Бабушка, на какую-такую смерть?

- На такую, единственную, - усмехается бабушка. - Коль своей смертью на суше помру… Не забудь, схорони меня, внученька, на Есенской косе, - напевно и странно красиво говорит бабушка. - Схорони под бурьяном на бережку, где рыбачий завод. Там спят мои деды, там и мне, рыбачке, лежать пристало.

Бабушка иизко-пизко склоняется над сундуком, и лицо её пропадает в тени. От сундука пахнет чем-то старым, сладким, высушенными цветами и травой.

- Бабушка, а зачем тебе умирать? - говорит, задумавшись, Ляля.

- Как это так, зачем? - отвечает бабушка. - Каждому человеку когда-никогда помирать придётся.

- А я не буду, - говорит Ляля. - И ты не помирай. Хорошо?

- Уж чего лучше! - отвечает бабушка. - Коли внука просит, как не уважить! - она тихонько смеётся, опять наклоняется над сундуком и достаёт откуда-то снизу большой свёрток. - Здесь, кажись… Ну, да, так и есть…

Ляля с любопытством заглядывает через бабушкин локоть…

В свёртке серенькие брючки, мохнатая курточка с железными пуговицами и картуз с лакированным козырьком.

- Это чьё же? - спрашивает Ляля.

- Папино, - объясняет бабушка. - Не споет, подрос, а я и припрятала. Не кидать же зря! Твой сынок доносит. Да и тебе при случае сгодится.

Бабушка прячет в сундук штаны и картуз, а курточку оставляет.

- Завтра наденешь, - говорит она, - тепло будет. Вот и пришёл случай.

Куртку кладут на табуретку рядом с лялиной кроватью, и утром тётя Сватья кое-как натягивает на сонную Лялю мохнатую папину курточку.

Пятый час. Глаза у Ляли слипаются. Она бежит рядом с бабушкой по пустынной дороге.

Над ними бесцветное, сероватое небо, без звёзд и без солнышка. Солнышко ещё не успело взойти, но за морем уже начинают светиться красной краской узкие облачка.

Тихо.

И вдруг за соседским плетнём поднимает голос петух. Он орёт, что есть мочи. По всей станице разносится его одинокий голос. Потом опять тишина. Потом из-за всех заборов, перекрикивая Друг дружку, начинают кричать петухи.

- Проснулись, - говорит Ляля и зевает. Сама она никак не может проснуться. Глаза её наполовину спят, руки спят, ноги спят. Она поминутно спотыкается.

- Ну, что ты, что ты, как неживая? - говорит бабушка и берёт её па руки.

На руках у бабушки очень удобно. Только у папы бывает ещё удобнее, а больше ни у кого. Ляля прижимается покрепче к тёплому бабушкиному плечу и сразу засыпает.

На минуту она просыпается, когда бабушка укладывает её на что-то мягкое.

- Мы уже вернулись? - спрашивает Ляля; ей кажется, что она опять в своей кроватке.

- Спи, спи! - отвечает бабушка и укрывает её потеплее.

Ляля спит и не спит. Сквозь дрёму она слышит, как вокруг неё мерно плещет вода: «Плюх-плюх, плюх-плюх». С трудом разлепивши веки, она видит чьи-то большие босые ноги, шаркающие по дну плоскодонной лодки.

- Патягай! - кричат протяжно п глухо над Лялей, и белая простыня паруса взвивается, становится дыбом, закрывает небо.

Лодка покачивается так славно, под папиной карточкой так тепло… Чтобы стало ещё удобнее. Ляля подтягивает коленки к самому подбородку и подсовывает ладошку под щеку. И вдруг всё пропадает: и парус, и плеск воды, и лодка…

(Продолжение следует.)

Представьте себе небольшую гидроэлектростанцию. В машинном зале работает генератор. Другой генератор стоит в резерве. А в зале сидит дежурный монтёр.

Впрочем, сидеть ему не приходится. Нужно слазить в колодец - посмотреть, не просочилась ли вода сквозь стенки фундамента. Нужно измерить плотность электролита в аккумуляторах, подзарядить батарею… Всё время монтёр внимательно следит за работой машин, за показаниями приборов…

А этажом выше, у щита управления, сидит дежурный инженер. Ему тоже хватает работы.

Трудно даже представить, что случилось бы, если бы монтёр или инженер оставил свой пост. Может уйти вода, может сгореть обмотка машины, может залить станцию…