Игорь Соболев - Моя деревня

К р у г л а к о в с к и й. Мародер! Кому вы говорите «честно»? Вы полагаете, что у вас когда-нибудь что-нибудь может быть честным? Не в той тональности поете арию? Голос дрожит, колоратурный тенор!

Хватов вдруг сильно отталкивает Круглаковского, тот падает. Перепрыгнув через него, Хватов убегает в кулису, там слышен цокот удаляющейся лошади. Входит Д е м и н. Увидел Круглаковского. Подбежал, помог встать на ноги.

Д е м и н. Что с вами? Упали?

К р у г л а к о в с к и й. Поскользнулся на чем-то склизком… Кажется, на Хватове…

Д е м и н. Что случилось?

К р у г л а к о в с к и й. Вы тут ведаете электричеством. Так вот… (Ведет Демина на первый план.) Короткое замыкание! Горят провода! Ярким пламенем. (И серьезно.) Вот по этой дорожке на лошадке рвет когти певец-халтурщик Хватов! За свой концерт он схватил слишком много… В общем… вы обстановку знаете. Сейчас с этой уборкой хлеба, с этим ожиданием ливня — напряжение, как перед штурмом Бастилии. Одним словом, никто не поверит, что мы с ним не заодно! Мне уезжать нельзя — меня старшим назначили, — а вы… догоните его!

Д е м и н. Вы что, Круглаковский? Сейчас вернутся машины, и мне запускать движок! Подключать электротранспортер. Да и не хочу я больше лезть в эти грязные истории! И на чем?

К р у г л а к о в с к и й. Валерик! Я запущу любой движок за вас! Я включу любую машину! Мы же честные люди! Я вам воздвигну памятник при жизни. Валерик! Вы космонавт, Валерик! Вот вам милицейская ракета!

Д е м и н вскочил в мотоцикл и умчался. Вбегает м и л и ц и о н е р.

М и л и ц и о н е р. Угнали! Держи, держи! Угнали!

Круглаковский перехватил его.

К р у г л а к о в с к и й. Что вы кричите, как дама на базаре? Ваш друг Демин уехал останавливать свободные машины на трассе… Вернется, и все будут благодарить вас!

Они идут под руку. На ходу.

М и л и ц и о н е р. Поотпускали ворюг, а теперь ходи и оглядывайся, как бы с тебя на большой дороге казенные бриджи не сняли…

К р у г л а к о в с к и й. Ну-ну, мой дорогой шевалье! А мы с вами, честные люди, на что? Мы следим, чтобы все было в ажуре…

Ушли. И тут же К р у г л а к о в с к и й вводит В е р у.

И нам волноваться нечего. Что ваш муж, разве не человек? Что он, маленький? И вообще… Вопрос. Вы считаете, что ваш муж не может совершать трудовые подвиги? Может! Вот и все! Сейчас у всех такой трудовой надрыв! Так что, как говорил Шиллер, «умрем мы вместе», но… Но не раньше, чем построим новое общество!

Шум машин приближается.

О! Еще сознательные элементы прут!

В е р а. Да ну вас!

Поспешно входит Б у л а т о в, в сапогах, и с ним г р у п п а к о л х о з н и к о в.

Б у л а т о в. Товарищи, быстренько разгружайте сани! (Кричит.) Богатырев! Митя! (Круглаковскому.) Где Левка?

К р у г л а к о в с к и й. Повел трактор в глубинку…

Б у л а т о в. Да вы что, с ума сошли? Я же приказал ему спать! Кто позволил?

К р у г л а к о в с к и й. Но он сам! Правда сам…

Б у л а т о в (с досадой) . Вот ведь ерунда! (И решительно.) Ладно, помогите разгружать!

Круглаковский убегает за стог. К Булатову подходит М и т я Б о г а т ы р е в.

Б о г а т ы р е в. Приехали, Иван Романович? А я в третью бригаду забегал — там все закончили. А как в глубинке? Заберет Лева за одну ездку?

Б у л а т о в. Заберет. Другое обстоятельство меня сейчас волнует. (И тише.) Если через час вся колонна машин, увезшая хлеб на элеватор, не вернется — будет поздно!

Б о г а т ы р е в. Я это знаю, Иван Романыч.

Б у л а т о в. Так ты считаешь, не успеют до дождя машины вернуться?

Б о г а т ы р е в. Нет. Я не хочу ребят расстраивать, но наша работа сейчас впустую… Ливень накроет хлеб. Это точно.

Б у л а т о в. Слушай, Митя, а если нам… Нет! Вот черт! Ждать противно, а предпринять больше нечего — весь транспорт из соседних колхозов мобилизован…

Б о г а т ы р е в. Я уж по-всякому прикладывал. Положение безвыходное…

Вбегает К а т я.

К а т я. Иван Романыч! Вот телефонограмма! Ливень уже вошел в границы района!

Б у л а т о в. Только поспокойнее, поспокойнее, Катюша. (На секунду задумался, а потом решительно Мите.) Вот что! Весь брезент…

Б о г а т ы р е в. Весь брезент на тех машинах. Мы накрыли на случай дождя в пути…

К а т я (с протянутой рукой) . Ой, смотрите! Капнуло!

Б у л а т о в. Митя!

Б о г а т ы р е в. Да?

Б у л а т о в. Я с людьми остаюсь здесь, а ты немедленно в сельпо и в столовую!

Б о г а т ы р е в. Есть!

Б у л а т о в. Все клеенки…

Б о г а т ы р е в. Понятно! (Убегает.)

У стога его голос: «Савин, Коряжмин! За мной бегом!»

К а т я. Иван Романович… Это плохо?.. Ну, скажите правду мне: это катастрофа?

Б у л а т о в. Да. Мы сейчас беспомощны против сил природы… Пока придет поддержка из соседнего района… (И прямо ей в глаза.) Да, Катя, это катастрофа! (Секунду смотрит и вдруг закричал, дико, радостно.) Катя, смотрите!

Из-за бугра показались контуры машин.

Смотрите!

Г о л о с а. Ура-а!!

— Машины!

— Откуда столько машин? Ур-ра!

Вбегает Л и н ь к о в.

Б у л а т о в. Петр Афанасьевич, а я уж думал…

Л и н ь к о в. Некогда, Иван, некогда. Опосля разговоры… (Зычно кому-то.) Подгоняй четырнадцать шестьдесят семь под транспортер! Фомин! Водитель! Не спать! Подгоняй! Я те, корень зеленый, позеваю! Быстро!

Г о л о с а. Линьков приехал!

— Ура, ребята! Ур-ра-а!

— Хлеб спасен!

Л и н ь к о в. Прекратить! Слушай меня! Машины подгонять без команды! Водителям самим смотреть! Груженые немедля крыть брезентом! Ворон! Распоряжайся брезентом! Остальные все — на погрузку! Иван Романович, для бодрости бери лопату! Ну, живо, живо! Ванюша! (Крикнул.) Включай транспортер! Виноградов!

В и н о г р а д о в вбежал и вытянулся.

В и н о г р а д о в. Здесь я!

Л и н ь к о в. Прикинь, сколь хлеба останется!

В и н о г р а д о в. Шестнадцать тонн.

Л и н ь к о в. Крыть брезентом!

В и н о г р а д о в. Уже кроем!

Л и н ь к о в. Ступай! (И сам пошел к транспортеру.) Ну что с транспортером? Включайте же вашу хваленую технику, корень зеленый!

К р у г л а к о в с к и й. Есть включать! (Включает, но там вспышка, грохот.) Спокойно, спокойно.

Его окружили.

Г о л о с. Да вот сюда надо присоединить!

Заработал мотор, пошла лента транспортера. Люди энергично работают. Круглаковский вышел на первый план, весь в саже. А от работы людей начинает рождаться ритмичная, жизнерадостная песня.

В е р а. Батя! Вот Левка-то обрадуется!

Л и н ь к о в. Полно, полно ласкаться! За работу!

Т е т к а Л ю б а (Вере) . А Левушка где же?

В е р а. А вот сейчас приедет! За последним хлебом поехал!

Л и н ь к о в. Без сна работает! Эх вы! Ну, давайте веселее! Следующую давай!

Одна за другой подходят машины. На первом плане остановился мотоцикл с Д е м и н ы м. Х в а т о в забился в угол коляски. К ним подходит Круглаковский.