Думитру Попеску - «Фаянсовый гном из летнего сада» и другие пьесы

Настойчиво звенит звонок.

С и л ь в и я. Залезай-ка в постель, а то, если это моя подруга, я буду выглядеть нелепо… Быстренько.

Он ложится в постель. Она открывает дверь.

Входит М а р к у.

А, милости прошу.

И о н. Что ты трезвонишь, как упрямый ишак?

М а р к у. Доброе утро… Не делай из меня осла!

И о н. Я сказал ишак, а не осел.

М а р к у. Я пришел отвезти тебя на работу.

И о н. Ты печешься обо мне, чтобы божия овечка не заблудилась на тернистой тропинке…

М а р к у. Одевайся, Ион. Я за тебя отвечаю, я поручился перед цехом…

И о н. А чем ты отвечаешь?

М а р к у. Собой, местом, которое занимаю.

С и л ь в и я. А Петру говорит, что…

М а р к у. Петру кретин!

С и л ь в и я. Он говорит, что ты кретин. Ты — что он… Кому верить? Ион, а ты что думаешь?

И о н. Я думаю, оба правы.

М а р к у. Поднимайся, Ион.

И о н. Мне очень хорошо в этой постели!

М а р к у. Ты должен выйти на работу. Поверь, я желаю тебе добра… Я поручился за тебя.

И о н. И боишься остаться в дураках. Не обо мне же ты так убиваешься… Сильвия, слышишь? Он поручился за меня своим положением, своей честью. Тоже мне евангелист! Евангелие от Марку!

М а р к у. Я приехал на служебной машине, она ждет внизу…

И о н. Какая честь — меня везут на работу в директорской машине… Машина, надеюсь, директорская?

М а р к у. Сильвия, я хочу, чтобы у него не было неприятностей. И чтобы у вас все было хорошо. Ион, ты сам сказал, что я упрямый как осел… Я не собираюсь с тобой церемониться. Ну-ка, поднимайся! (Тянет с Иона одеяло.)

И о н. Есть люди упрямее тебя… Я ослее любого осла! Я тут рассказывал Сильвии одну историю… Можешь послушать… Сильвия, на чем мы остановились?

С и л ь в и я. На загсе…

И о н. Итак, Сильвия, мы явились с ней в загс, с крестными, с гостями, со свидетелями. Цветы… хорошее настроение… Завзагсом спросил сначала ее: «Вы любите его?» И она ответила: «Да…» Потом он спросил меня: «Вы любите ее?» Нет, ответил я. «Как же это?! Вы, конечно, шутите?» Нет, не шучу, ответил я. «Тогда… Вы хотите взять ее в жены?» Нет, ответил я. Понимаешь, Сильвия, он подумал, что я ее не люблю, но жениться хочу… Когда он понял, что это не так, он спросил: «Тогда зачем вы сюда пришли?» Чтобы дать девушке урок. «Он шутит…» — сказала девушка. Нет, дорогая, я не шучу, я говорю серьезно… «Но ты же любил меня… мы помолвлены». Она почти плакала. Что правда, то правда! Я тебя любил. Мы были помолвлены. Но пока я тебя любил, ты спала с крестным… Вот он, явился — не запылился… С крестным, который желает мне только добра. Он сам подтвердит… Впрочем, может и не подтвердить… Так что этот свадебный букет придется выбросить на помойку… хотя цветы жалко. Простите за беспокойство, извинился я перед завзагсом. Приветствую вас, дамы и господа, леди и джентльмены.

С и л ь в и я. Ну и крестный…

И о н. Эй, крестный, куда же ты? (Смотрит вслед выходящему Марку.) Что это он смылся?! Разве он не за мной приехал? Разве не желал мне добра? Не хотел быть мне полезным? (Открывает дверь на улицу и кричит.) Крестный, если хочешь быть полезным человечеству, надо самому стать человеком! Слышишь, крестный!

Слышно, как рванула машина.

Надо быть человеком, слышишь, че-ло-ве-ком!

Вестибюль. Несколько дверей, на одной из них надпись: «Зал заседаний».

И о н. Муха всегда виновата, даже если ни в чем не виновата. Виновата уже тем, что муха. Другой вины у нее нет — она святая. Наверно, есть страны, где мух считают святыми насекомыми, как в других, например, корова — святое животное.

С и л ь в и я. Но Марку действительно не виноват.

И о н. Речь ведь идет о корове, а не о бугае. Впрочем, быки тоже бывают святые. Например, бык Апис. Марку, пожалуй, не бык, а олень с ветвистыми рогами. Уверен, что Иоана сделала все, чтобы иметь у себя в доме рогатого оленя.

С и л ь в и я. Но на этот раз он действительно не виноват… Я же была свидетелем… Мы вместе подошли к магазину. Возле входа какой-то человек упал в эпилептическом припадке. Марку испугался, побелел как полотно… В магазин он вошел почти в невменяемом состоянии.

И о н. Ах, бедняга, как он страдал!

С и л ь в и я. Ты будешь меня слушать или нет? Я стояла у витрины и видела, как Марку взял корзинку и стал складывать в нее все, что собирался купить. Стиральный порошок «Альба-люкс», постное масло, сахар…

И о н. Одним словом, отоваривался…

С и л ь в и я. Все это он автоматически совал в корзину, пока не наполнил доверху… Когда он взял четвертинку спирта, оказалось, что класть ее больше некуда, он сунул ее в карман пиджака. И пошел к кассе… Там стояла очередь, и я потеряла его из виду… И вдруг разразился скандал. Продавщица схватила его у выхода и закричала: «Вор!» А он озирался в растерянности… Знаешь, что произошло? Он заплатил за все, кроме спирта. Я уверена, просто забыл… Делов-то, шесть леев! Мелочь, понимаешь? Шесть леев! Но продавщица вызвала милиционера…

И о н. Этого вышибалу, который вечно дежурит там рядом?

С и л ь в и я. Да…

И о н. Кулаки у него железные!

С и л ь в и я. Продавщица требовала, чтобы у него проверили документы, чтобы составили протокол… Я попыталась ей объяснить. Но, видно, никто ни во что вникать не хочет, раз даже собрание устроили по этому поводу.

Входит К р и с т е с к у, слышит последние слова.

К р и с т е с к у. Ничего ему не будет… Ну, пошумят для виду. Милиция считает, что он не виноват, работники магазина тоже… Марку — хороший парень, за всю свою жизнь нитки не украл. Ну, разыграют маленькое цирковое представление, и все. Ему уже и дирекция объявила, что он невиновен…

С и л ь в и я. Так кому же нужен этот чертов цирк?

И о н. Сильвия, разве ты умеешь чертыхаться?

С и л ь в и я. Умею!

К р и с т е с к у. Ничего ему не будет. Простая формальность, не более. Ну, покритикуем его для вида — и дело с концом. Мы тоже не сомневаемся, что он человек честный. Какие-то шесть леев?! Мелочь!

И о н. Кристеску, хочешь доставить мне удовольствие?

К р и с т е с к у. Хочу.

И о н. Тогда катись отсюда подальше.

К р и с т е с к у. Я же тебе ничего не сделал…

И о н. И не сделаешь. Я не футболист!

К р и с т е с к у. Эй, Ион…

И о н. Никакой я тебе не Ион, я господин Ион. Сам себе господин. Так и обращайся ко мне: господин Ион.

К р и с т е с к у. Господ, браток, вроде бы больше нету.

И о н. Мы с тобой не братались. Я тебе не друг, не товарищ и не «эй, Ион». А господин Ион. Коротко и ясно. А теперь вали отсюда! Не на такого напал. За беседу со мной ты с меня ничего не получишь!

К р и с т е с к у. Ненормальный, разве я у тебя чего-нибудь прошу?..

И о н. Попросишь в другой раз! Катись! (Поворачивается к нему спиной.)

Кристеску входит в зал заседаний.