Думитру Попеску - «Фаянсовый гном из летнего сада» и другие пьесы

К р и с т е с к у. Это правда, руки у тебя золотые, и ты брал ими все, что плохо лежит: велосипеды, часы, будильники, половики…

И о н. Было дело…

К р и с т е с к у. И будет. История повторяется, сказал один великий человек, не помню кто…

И о н. Я крал, но не попрошайничал. Как ты, например.

К р и с т е с к у. Я больше с тобой говорить не желаю! И доведу до сведения компетентных органов эти оскорбления… Марку — свидетель.

И о н. Ах, умираю от страха. Весь дрожу.

К р и с т е с к у. Ладно, еще посмотрим, кто кого… Всякие деклассированные элементы и хулиганы станут нас учить!

И о н. Это точно. Только заметь, я не деклассированный и не хулиган! И если ты меня еще раз обзовешь, так врежу, что зубы тебе придется собирать в совочек…

М а р к у. Успокойтесь!

И о н. А ты не встревай между мной и этим кретином. Ты уже встрял однажды… И повторял за ним как попугай. Он тогда уже твердил, что я хулиган и меня надо сдать куда следует.

К р и с т е с к у. Видишь, Марку, он и тебя ни во что не ставит…

И о н. Не перебивай меня, а то и правда врежу!

М а р к у. Он ведь старше тебя…

И о н. И поэтому я должен поддакивать всякому кретину?

К р и с т е с к у. Ты всегда выказывал недовольство нашей работой на комбинате… Кричал на меня, на Марку, на других, никогда не переставал сражаться с нами, со всеми…

И о н. Никогда!

К р и с т е с к у. Значит, признаешь?

И о н. Да. Я никогда не переставал быть человеком. И надеюсь, что и тебе не удастся подстричь меня под свою гребенку…

К р и с т е с к у. Сегодня же на собрании я поставлю вопрос о твоем поведении… Мне не нравится твое отношение, Ион!

И о н. Господин Ион!

К р и с т е с к у. Ты всегда увиливаешь от конкретных задач, не хочешь брать личных обязательств, не участвуешь в общественной работе. Разве не так?

И о н. Так. У меня нет времени.

М а р к у. Ион, зачем сводить счеты?

И о н. Мне нравится сводить счеты.

М а р к у. Что значит — у тебя нет времени?

К р и с т е с к у. Взять обязательство?

И о н. Выполнить его.

М а р к у. Надо найти время.

И о н. Это сложно… Я много времени потерял… Я мог бы учиться в институте, иметь жену… Для любви нужно время…

К р и с т е с к у. Иными словами, для женщин.

И о н. Точно. Для одной или нескольких женщин. Как бог решит.

К р и с т е с к у. Значит, женщина для тебя главнее комбината?

И о н. Конечно. Женщиной все начинается: небо, земля — это, по-моему, сказал какой-то ученый, не помню кто…

К р и с т е с к у. А как насчет самопожертвования? Социализм обеспечил людей жильем, хлебом. Сейчас все не так, как было раньше.

И о н. Точно. Но социализм должны строить люди достойные, а не второгодники. Я читал где-то: великие идеи рождают великих людей. А с такими ничтожествами, как ты и Марку, социализма не построишь.

М а р к у. Может, ты хочешь занять мое место?

И о н. Ни в коем случае! Разве у меня своего нет?! Каждому по способностям…

К р и с т е с к у. Тогда твое место за решеткой.

М а р к у. С тех пор как ты здесь появился, ты цепляешься ко мне, словно хочешь…

И о н (Марку) . Ты путаешь место в жизни с местом мастера, которое занимаешь. С этого места ты слетишь, можешь не сомневаться. Час твой пробьет. И без поста ты останешься голеньким, то есть таким, какой ты есть на самом деле… И эта бездарь Кристеску — тоже… Я у вас ваши места не отниму — найдутся более достойные… Еще я где-то читал, что не место красит человека, а человек место.

М а р к у. Ты решил прочесть нам лекцию?

И о н. Нет. Просто хочу обратить ваше внимание…

М а р к у. Зачем тебе присутствовать на собрании? Ты же знаешь — я не виноват.

И о н. Во-первых, мне нравится участвовать в работе собрания и отныне я стану присутствовать на всех заседаниях. Во-вторых, хочу полюбоваться, как ты будешь выглядеть, когда знаешь, что не виноват, а люди будут утверждать обратное.

К р и с т е с к у. На самом же деле никто так не думает. Пустая формальность… не больше. Он не виноват. (Входит в зал.)

И о н (идет за ним) . А если виноват?..

Дома у Марку. И о а н а и П е т р у разговаривают.

П е т р у. Пальцев мне не жалко, жалко, что не смогу играть на гитаре. Мне ведь их не целиком отхватило, а только кончики. Будто подстригли… Работать такой рукой можно, а вот ласкать женщину — вряд ли… Хотя, может, и привыкну. Но на гитаре бренчать не смогу… Иоана, я когда-нибудь просил тебя вспоминать обо мне каждый день в пять часов?

И о а н а. Нет.

П е т р у. Значит, я тебе не лгал. У меня есть такая тактика — когда я вижу, что у женщины голова домом не занята, я ей говорю: завтра в пять часов подумай обо мне хотя бы пяток минут. А я вспомню о тебе. Все это ложь. Я о ней, конечно, не вспоминаю.

И о а н а. А женщинам это приятно, и они думают о тебе… Как важно знать, что кто-то целых пять минут думает о тебе.

П е т р у. Да, с моей стороны это чистое надувательство. Зато я делал их счастливыми… Иногда! Пять минут счастья! Разве мало? Любовь без обмана — не любовь… Самая капелька лжи — она, как перец, обостряет вкус. Женщину можно покорить комплиментами и мороженым.

И о а н а. Какой ты забывчивый, Петру… Мне ты тоже покупал мороженое.

П е т р у. Значит, и тебя я просил думать обо мне хотя бы пять минут в день!

И о а н а. Каждый день в пять часов.

П е т р у. Надеюсь, ты не думала…

И о а н а. Думала.

Звонок в дверь.

П е т р у. Кто это? Марку?

И о а н а. Почему ты дрожишь? Ты же ни в чем не провинился…

П е т р у. Знаешь, как обычно бывает — не виноватый может стать виноватым. А мужья выбирают последнее…

Звонок.

И о а н а. Он на собрании, вернется поздно. Наверно, кто-то из знакомых…

П е т р у. Я бы не хотел, чтобы меня застукали.

И о а н а. Ладно, иди туда…

Петру проходит в соседнюю комнату.

Иоана открывает дверь. Входит С и л ь в и я.

С и л ь в и я. Не могу сидеть одна… Собрание никак не кончится. Уже три часа… Я беспокоюсь за Иона, один бог знает, что он может выкинуть…

И о а н а. Беспокоишься? Выходит, любишь его?

С и л ь в и я. Не знаю, не думаю… Этот человек еще одной потери не переживет. Я должна быть очень уверена в себе, в своем чувстве, чтобы… Ты одна в доме?

И о а н а. Конечно. Почему ты спрашиваешь?

С и л ь в и я. Хочу кофту снять — жарко… Летом я дома голая хожу… Когда одна. Голой не так жарко… (Устраивается со всеми удобствами.) У твоего мужа есть ключи?

И о а н а. Нет. Он их потерял, так что будет звонить, когда придет, не беспокойся…

С и л ь в и я. Я тебя никогда не спрашивала, как ты вышла за него замуж?

И о а н а. Я его любила… Ион злится на меня, но он не прав. Он действительно любил меня, но был ужасно скучный… Серьезный такой. Он уже дважды был на «стажировке», как он это называл, и все торопился наверстать упущенное. И снова влипал в какую-нибудь историю… Он собирался закончить лицей и поступить на истфак. А мне хотелось гулять… После работы бегала на танцы… Я обожала танцы и легкую атлетику. Тогда я и познакомилась с Марку. Нас Ион познакомил. Марку тогда считался лучшим бегуном на дистанции четыреста метров с барьерами. Думаю, в масштабах страны… Выиграл отборочные соревнования… Мы с Ионом пошли на стадион посмотреть, как он тренируется. Казалось, что он летит над барьерами. Потом он забросил легкую атлетику, стал руководить гимнастической секцией на комбинате… Раз-два, раз-два… Я тоже не вышла в финал по области, растолстела, научилась хорошо готовить… Что делать — молодость не длится вечно. А Ион озлобился, стал ругаться, как извозчик, плюет на все, пьет… Когда я вижу его, стараюсь обойти стороной… На днях он стал измываться надо мной в самом центре города, тыкал пальцем, хихикал… Он чокнутый, я боюсь его. Он рычит, как бешеная собака…