Владимир Полуботко - Речка за моим окном

Базальтов.Вовсе нет… С чего вы взяли?..

Однаждина.Так вот вам оно − моё сердце! Возьмите его!

Пытается, видимо, вырвать из груди своё сердце, но вместо этого у неё получается лишь некий конфуз с одеждою, что впрочем не очень-то её и смущает.

Оно теперь − ваше! (Запихивая назад вывалившиеся огромные груди.) Я приехала, чтобы навеки соединить нерасторжимыми узами наши судьбы в одну общую и прекрасную судьбу!

Базальтов.Я, однако же извиняюсь, сударыня… Но − кто вы такая? Я вас впервые вижу.

Однаждина (вскакивая на ноги) . Евгений! Опомнитесь! Не иначе как вы сражены тяжким недугом! Неужели вы не узнаёте меня − графиню Однаждину!

Базальтов.Однаждину? Графиню?.. Не помню… Да разве всех вас упомнишь?.. По-моему, вы меня с кем-то путаете. Я вас не знаю.

Однаждина.Но как же!.. Как же!.. А шальную птицу-тройку − вы тоже забыли? Как мы с вами неслись по утреннему снегу! Скользя! С ветерком!..

Базальтов (с содроганием) . С ветерком? По снегу? Бррр!

Однаждина.С бубенцами!.. А помните тот первый бал, когда вы меня пригласили на мазурку?.. И ту вашу клятву! Мне − совсем ещё тогда юной, неискушённой девочке!

Базальтов.Да чёрт их упомнит − все эти клятвы, мазурки, балы и тройки!.. Не помню! Ничего не помню!

Однаждина.Но как же! Как же! Разве вы не помните тот полк, в котором вы служили в Новочеркасске? И те блистательные парады, балы и приёмы!

Базальтов.Что-то припоминаю. Но очень смутно. (Зевает.) Был полк. Был и Новочеркасск − это да. Странный, помнится, город − этот Новочеркасск. Целых две триумфальных арки! Не понимаю − зачем так много? Здесь, в Ростове, к примеру, ни одной нету, и ничего − живут себе люди и живут. А там − целых две. Много. Очень много.

Однаждина.Ну, вот видите! Память возвращается к вам! А теперь вспомните, как мы с вами при луне…

Базальтов.А вот этого − казни меня бог − не помню!

Однаждина.Вы клялись мне в верности. Вы хотели всё бросить и увезти меня куда-то в прекрасную даль! Так берите же меня! Я − ваша! (Снова бросается на колени перед кроватью господина Базальтова.)

Базальтов.Однако же не дышите на меня так горячо! И вообще − я не люблю, когда ко мне так близко подходят! Честное слово, это даже и не очень вежливо с вашей стороны − приставать к незнакомому, к неодетому мужчине!..

Однаждина.Евгений! Душка! Опомнитесь!

Базальтов.Я буду жаловаться в полицию! Я позову на помощь!

Однаждина (рыдая) . Евгений!..

Базальтов (плаксиво) . Оставьте меня, ради бога! Ужасно хочется спать, а тут ходят всякие!.. Эй, Тришка! Проводи даму − слышишь ты, подлец, что тебе барин велит! Проводи и запри за нею дверь!

Тришка лишь мычит что-то невнятное в ответ, но вставать и не думает − дрыхнет.

Тришка! (Отчаянным воплем.) Мерзавец проклятый! Избавь меня от этого кошмара!

Однаждина (вспыхивая и вскакивая на ноги) . Ах! Так вот оно что: я − кошмар!

Базальтов.Сударыня… или графиня… как вас там… простите, я не хотел вас обидеть, но ей же богу − очень уж хочется спать. Приходите как-нибудь потом…

Однаждина.Так нет же! Слышите: я покидаю вас и − навсегда! Прощайте!

Базальтов.Прощайте. Этак даже и лучше!

Однаждина выбегает, хлопая дверью.

Как сказал один безумный стихоплёт:

Зевая, засыпает.

Затемнение.

Базальтов и Тришка всё так же спят. Слышен стук в дверь, но на сей раз − деликатный, вежливый, но зато и настойчивый.

Базальтов.Опять! Да сколько же можно! Тришка-сволочь! Проснись! Отопри дверь, слышь, скотина! Хамло! Хмырь! Холоп! Холуй! Харя хитрая!

Тришка ворочается на своём сундуке и мычит что-то вроде: «слушаюсь… будет исполнено… сей момент…» Но вставать так и не встаёт.

Да ведь и не заперто, вроде. (Громко .) Эй! Ну, кто там ещё?! Не заперто! Войдите!

Входит господин Ладогин − молодой человек приятной наружности.

Ладогин.Господин Базальтов Евгений Иванович? Здравствуйте.

Базальтов.Чем могу служить? Э-э… Ну, здравствуйте, здравствуйте, уж коли на то пошло.

Ладогин.Позвольте представиться: частно практикующий учёный-химик, а равным образом также и предприниматель Фалалей Титович Ладогин.

Базальтов.Польщён в наивысшей степени… Однако же, я, конечно, извиняюсь, − не подходите ко мне так близко! Вы с улицы, а там − пыль, шум, запахи непристойные!.. И всё это − прямо на меня! Прямо на меня!.. Ужасно!

Ладогин (пятясь) . Да, да, разумеется…

Базальтов.А вы, если не секрет, по какому?..

Ладогин.О! Никаких секретов! (Принуждённый смешочек.) Я − начинающий предприниматель и частно практикующий…

Базальтов.Это я уже слышал.

Ладогин.И у меня есть кое-какой капитал, с помощью которого я бы мог открыть собственное дело.

Базальтов.Никак не могу взять в толк: причём здесь я?

Ладогин.Минутку терпения! Я уже давно занимаюсь изысканиями в области фармакологии. И уже набросал исследованьице по одному интересующему меня вопросику. Так − черновичок, не более того… И теперь мне нужен помощник, напарник в проведении моих научных опытов, а именно вас-то мне и отрекомендовали как человека любознательного, искушённого в химии и прочих естественных науках.

Базальтов (изумлённо) . Я? В химии? (Ошеломлённо и тупо смотрит на пришельца, но, наконец до него доходит.) Вы, верно, имеете в виду мои прошлые увлечения всеми этими пробирками и колбочками? Припоминаю! Припоминаю! Дела давно минувших дней!.. Это как я смешивал кислоту лимонную с кислотою яблочною; немного сушёной лягушачьей икры, толчёного мрамора, перца, угольной пыли, скипидара… И потом я всё это варил в берёзовом соке, а зачем − и сам теперь уже не помню… Кажется, это было как-то связано с алхимиею, хотя − разве сейчас вспомнишь точно? Ха-ха-ха!.. Да вы садитесь, садитесь.

Ладогин присаживается на далёкую окраину стула. С почтением слушает.

Мне даже и неловко как-то. Тут у меня всё не прибрано. И этот Тришка, слуга мой, такая, знаете ли, скотина вечно пьяная. Вроде ж бы и бить его надобно как можно чаще − это ведь и так ясно, − а вот поди ж ты: не могу, и всё тут! Совестно. Случается, конечно, когда и пришибу, но это − редко. У меня ведь тоже имеются представления о гуманизме, о прогрессе и обо всяких таких-этаких-разэтаких штучках − новых веяниях, то есть. Я ведь читаю… В своё время читал-читывал-почитывал газетки, журнальчики… Так что ни слуг, ни даже собак я стараюсь не бить. По мере возможности. А если уж и бить, то не до крови же! Ну а если уж когда и до крови, то уж хотя бы не до смерти. Ну а ежели и до смерти, то − чтоб сразу. Чтоб долго не мучились − ни человек, ни собака. Конечно, при условии, что для проявления такого рода милосердия будут наличествовать необходимые предпосылки. И в необходимых количествах. Ну а если нет, то и нет. Как говорится: на нет − и суда нет.