Павел Павловский - Тайна Пушкина

Б е т х о в е н (один) . Князь благородный человек. Шестьсот флоринов ежегодно, пока не подыщу подходящей службы… Теперь я смогу заняться симфонией и посвящу ее Наполеону Буонапарте… Если бы не мой бедный слух! (Подходит к роялю, играет.)

Входят графиня А н н а Б р у н с в и г с дочерьми Ж о з е ф и н о й и Т е р е з о й, которая прихрамывает.

Т е р е з а. Бетховен так увлечен своей музыкой, он ничего не замечает вокруг.

А н н а. Заметит сейчас. (Громко.) Имею ли я честь видеть перед собой господина Бетховена?

Б е т х о в е н (прекращает игру) . Вы ко мне?

А н н а. Если вы и есть учитель музыки Людвиг ван Бетховен, то мы пришли именно к вам. И по важному делу.

Б е т х о в е н. Проходите, пожалуйста. У меня здесь беспорядок, служанка куда-то сбежала. Располагайтесь. Я сейчас. (Выходит.)

Т е р е з а. Вот мы и в храме музыки!

А н н а. И стоило сюда тащиться? Всё твои капризы, Тереза. Бетховен, Бетховен! Как будто в Вене нет других музыкантов.

Ж о з е ф и н а. Ну что вы, мама! Все говорят о Бетховене как о восходящей звезде.

А н н а. Надо было бы предупредить этого музыканта о нашем визите. Негде даже присесть.

Ж о з е ф и н а. Я почему-то представляла его совсем другим. Думала, он гораздо старше. И какой-то странный, весь взъерошенный.

А н н а. Как и его музыка! И чем вы так восторгаетесь, не понимаю!

Т е р е з а. Музыка Бетховена открыла мне совсем иной мир, от нее сжимается сердце.

А н н а. Ты больше придумываешь.

Ж о з е ф и н а. А живется ему, видно, нелегко, и никто о нем не заботится.

Б е т х о в е н (входит. Теперь на нем меховой жилет. Освобождает стулья) . Садитесь, пожалуйста. Так чему могу быть полезен, сударыня?

А н н а. Графиня Анна Брунсвиг. Мои дочери — Тереза и Жозефина. Мы ненадолго прибыли в Вену из Венгрии. Надеюсь, вы не откажете дать моим дочерям несколько уроков музыки.

Б е т х о в е н. Почему вы обратились именно ко мне?

А н н а. Вас рекомендовал князь Лобковиц.

Т е р е з а. Вашу музыку хорошо знают в Венгрии.

Ж о з е ф и н а. Тереза играет все ваши вещи наизусть и говорит, что в них всегда новые идеи.

Т е р е з а. Мы вам были бы очень благодарны.

Ж о з е ф и н а. Пожалуйста, мы так надеялись… Мы будем очень послушными ученицами. Правда, Тези?

Б е т х о в е н. Послушными… Правда, я строгий учитель… Но мне трудно вам отказать.

Ж о з е ф и н а. Я была уверена, что вы согласитесь. Вы ведь не такой сердитый, каким хотите казаться? В этом костюме вы похожи на Робинзона Крузо, каким он нарисован на обложке книги. Вам знаком этот роман?

Б е т х о в е н. Читал… Только никогда бы не подумал. Скажу вам по секрету: здесь многие меня называют боннским дикарем. Жаль, что у меня нет своего острова и такого же преданного друга, как Пятница.

Т е р е з а. У вас много друзей. Ваша музыка!

А н н а. Само собой разумеется, вы будете получать плату за каждый урок, так вам, верно, удобней.

Б е т х о в е н. Денег не надо.

А н н а. Хорошо было бы начать ваши занятия завтра, чтобы не терять времени. Мы остановились в гостинице «Золотой сверчок», это недалеко отсюда.

Б е т х о в е н. А инструмент?

А н н а. Там есть пианофорте.

Т е р е з а. Только, пожалуйста, будьте к нам снисходительны. У меня пальцы будут дрожать от страха.

Б е т х о в е н. А я слышал, что венгерские девушки ничего не боятся.

Ж о з е ф и н а. Мы ужасно смелые!

А н н а. Жозефина!

Т е р е з а. Господин Бетховен, можно узнать, что вы сейчас сочиняете?

Б е т х о в е н. Пишу несколько вещей сразу. Так, безделки.

Т е р е з а. Все говорят о вашей Патетической сонате. Я так хотела бы ее скорее услышать.

А н н а. Тереза, ты забываешь, что у нас еще масса дел.

Б е т х о в е н. Вы можете взять ноты. (Передает ноты.)

Т е р е з а. Для меня это такая большая радость!

Б е т х о в е н. Только, пожалуйста, больше никому не показывайте. В Вене всегда найдется кто-нибудь, кто эти ноты будет выдавать за свою музыку.

Т е р е з а. Не беспокойтесь.

А н н а. Мы обо всем уже договорились. До завтра, господин Бетховен.

Ж о з е ф и н а. До свидания. Мы вас будем ждать.

Они уходят, сталкиваясь в дверях с Ш у п а н ц и г о м.

Ш у п а н ц и г (входит, нагруженный бутылками и свертками) . О, новые музы! Да какие красотки. Верно я говорил, зачем тебе, Людвиг, уезжать из Вены. И да здравствует любовь, но только — после обеда!

Комната в гостинице. Много цветов. Полдень.

Ж о з е ф и н а за фортепьяно, возле нее Б е т х о в е н. Он одет модно: светло-синий фрак, белый фуляр вокруг ворота, лаковые туфли. Звучит музыка — Патетическая соната. Затем наступает пауза.

Б е т х о в е н. Вы верно уловили идею, но этого мало. Каждая пауза должна стать музыкой. Понимаете? Ее надо выдержать. Музыка может сказать все то, что нам порой трудно передать словами.

Ж о з е ф и н а. Наверно, у меня не получится. У Терезы все это по-другому звучит.

Б е т х о в е н. Ваша сестра глубоко чувствует…

Ж о з е ф и н а. Тези не отходит от инструмента. Каждую свободную минуту… Она чего захочет, всего добьется. Вы, верно, думаете, что она такая тихая… Тези отчаянная! У нас была лошадь Пегас, никого не подпускала к себе, кроме папы. А Тези ее усмирила, только упала потом и подвернула ногу. Поэтому она… Но это почти незаметно.

Б е т х о в е н. Вы росли вместе?

Ж о з е ф и н а. С детства мы не разлучались. Хорошее это было время! Все чего-то ожидали, на что-то надеялись. Мы играли в Республику. Каждому деревцу давали имена. Самый большой дуб в нашем парке мы называли «Марат — друг народа»… Как быстро промчались годы… Тези мой самый близкий друг, я во всем ей доверяю.

Б е т х о в е н. Это хорошо, когда рядом родная душа…

Ж о з е ф и н а. А у вас нет такого друга?

Б е т х о в е н. Ноты… Им я могу все доверить… Я вас слушаю, и какое-то странное чувство, будто знаю вас давно, очень давно, и часто мысленно разговаривал с вами.

Ж о з е ф и н а. О чем же, если не секрет?

Б е т х о в е н. О многом. О том, что хорошо было бы уехать из этой Вены, жить в деревенском доме. А по утрам бродить по полям и лугам и слушать эхо!..

Ж о з е ф и н а. Наверное, вы очень устали от концертов, славы, поклонниц? Вы самый модный музыкант.

Б е т х о в е н. Слава, мода — все пустое. Эти дамы и господа… Они ставят нас, музыкантов, на одну доску с лошадьми и танцовщицами… И я не могу создать себе положение… Посвятить свою жизнь музыке и обеспечить независимое будущее.

Ж о з е ф и н а. Я понимаю вас.

Б е т х о в е н. Правда, есть выход…

Ж о з е ф и н а. Какой же?

Б е т х о в е н. Жениться на богатой невесте, как Глюк или Сальери. Но это не для меня.

Ж о з е ф и н а. Я бы тоже так не поступила. Разве можно соединить свою судьбу с человеком, которого не любишь… на всю жизнь?