Павел Павловский - Тайна Пушкина

Б е т х о в е н. Пить? За что?

Ш у п а н ц и г. За верных служителей искусства, ради которого ты жертвуешь всем… За жизнь — она так прекрасна! (Пьет.) А ты что же?

Б е т х о в е н. Жизнь… Но для меня она навеки отравлена. От-ра-вле-на…

Ш у п а н ц и г. Опять на тебя напала дурь? Хандришь без всякой на то причины. Самый знаменитый музыкант в Вене! Концерты… ежегодная Академия… Знатные красотки проходу не дают. Да, знаешь, кто был на вечере у князя Карла? Тереза.

Б е т х о в е н. Тереза?

Ш у п а н ц и г. Она играла твою Лунную. И как играла! Спрашивала о тебе. Уж очень она огорчилась, когда узнала, что тебя не будет. Но я обещал привести тебя к ней. Она остановилась в той же гостинице.

Б е т х о в е н. Игнац, можешь оказать мне важную услугу?

Ш у п а н ц и г. Приказывайте, мой повелитель!

Б е т х о в е н. Это письмо ты отнесешь Терезе, она знает, кому его передать.

Ш у п а н ц и г. Сейчас отнести?

Б е т х о в е н. Да, поспеши…

Ш у п а н ц и г. На улице такой дождь!

Б е т х о в е н. Это же совсем близко. Возьми мой плащ, можешь его себе оставить, я тебе его дарю.

Ш у п а н ц и г. Всякое даянье… (Напевает.) «За друга готов я хоть в воду…» Постой, а как же сей нектар? Надо проглотить вино, пока оно еще хорошо.

Б е т х о в е н. Забери его с собой.

Ш у п а н ц и г. Вижу, ты уже совсем… Такой нектар!

Б е т х о в е н. Иди же скорей, иди!

Ш у п а н ц и г. Сумасшедший! (Убегает.)

Б е т х о в е н. А все же он славный, этот Фальстаф. И жизнь для него легка. Так сильно дует. Забыл, видно, закрыть дверь. (Идет к двери, закрывает, садится за рояль. Берет несколько аккордов — фрагменты Аппассионаты.) Что-то привиделось… Рассвет на берегу батюшки Рейна… Утро тихое, а потом гроза… (Увлекшись, продолжает играть.)

Раскаты грома, блеск молнии.

(Прерывает игру.) Нет, все не то! И никому это больше не нужно… Жалок тот, кто не умеет умирать. (Бросает яд в бокал.) Догорит свеча, я выпью вино — и все… замолкнут звуки!

Сильный стук в дверь.

Стучат? Или мне показалось?

Стук громче.

Кто там? Кому я еще нужен? (Ставит бокал, идет к двери.)

Голос за дверью: «Откройте же! Откройте скорее!..»

Бетховен открывает дверь. Вбегает Т е р е з а. Платье на ней промокло, волосы растрепаны.

Т е р е з а. Успела!

Б е т х о в е н. Тереза?

Т е р е з а. Я так бежала… Молилась богу, чтоб успеть… Я хочу пить. (Берет бокал.)

Бетховен вырывает бокал и бросает его в окно.

Зачем вы?

Б е т х о в е н. Вино это горькое!

Т е р е з а. Оно согрело бы меня… Я вся дрожу… Холодный дождь и ветер… Я прочитала письмо…

Б е т х о в е н. Прочитали?!

Т е р е з а. Какой-то тайный голос заставил меня… Благодарю тебя, господь! Вам очень трудно…

Б е т х о в е н. Тысяча дьяволов терзают душу! Если бы вы знали…

Т е р е з а. Я все знаю, все! Догадывалась еще тогда, когда вы гостили у нас. И старалась оберегать вас от всех… от моей кузины. Как вы могли решиться?! Ваша жизнь… Она принадлежит не только вам…

Б е т х о в е н. Зачем мне эта жизнь?

Т е р е з а. Каждый должен испить из чаши страданий… Бели бы я могла помочь вам. Вот моя рука, вся жизнь моя — возьмите!

Б е т х о в е н. Тереза! Сестра моя! Но я не могу обманывать. Это было бы бесчестно.

Т е р е з а. «Сестра»… А я почему-то надеялась… Я сама, сама молю вас о любви. И мне не стыдно, нет!

Б е т х о в е н. Я не рожден для любви. Я… глухой. Это страшная беда…

Т е р е з а. Счастье, Людвиг, счастье!

Б е т х о в е н. Счастье?!

Т е р е з а. Спасение. Вы уйдете из этого враждебного мира в свой мир — музыки, гармонии, в идеальный мир… Останетесь наедине со своим гением. И это — счастье!..

Б е т х о в е н. Счастье?! Счастье через страдание?..

Небольшой скромный кабачок. Стол у открытого окна. За столом Б е т х о в е н, Ц м е с к а л ь и Ш у п а н ц и г пьют вино. Полдень.

Ш у п а н ц и г. Какой может быть задушевный разговор без драгоценной влаги? Эта пена…

Б е т х о в е н (дает кошелек) . Держи. Я милостиво тебе поручаю раздобыть вино, да смотри, чтобы не разбавили водой. Знаю я этих плутов!..

Ш у п а н ц и г. Меня не проведешь, я мигом. (Убегает.)

Ц м е с к а л ь. Решил разговеться?

Б е т х о в е н. Я снова воспрянул духом. Прочь покой!.. Доктор Шмидт — великий ученый. Он меня обнадежил: улучшение, если и неполное, все же обязательно наступит… И я… наступлю судьбе на глотку! Сломить меня ей не удастся.

Ц м е с к а л ь. Дай-то бог!

Б е т х о в е н. Профессор будет лечить меня гальванизмом. Он сам видел в Берлине глухонемого ребенка, которому вернули слух. И я верю… Когда я играю, я забываю… Но когда приходится разговаривать… почему люди не могут тихо говорить? Только прошу тебя хранить это в строжайшей тайне.

Ц м е с к а л ь. Разумеется.

Ш у п а н ц и г (входит нагруженный бутылками, в кармане — газета. Ставит бутылки) . Эликсир бодрости. Прошу!

Б е т х о в е н. А что нового в газете?

Ш у п а н ц и г. Врут, как всегда. Можешь прочесть сам. (Передает газету, разливает вино.)

Б е т х о в е н (закуривает длинную трубку, просматривает газету) . Император Франц готовится к новой войне с Наполеоном… Задаст Наполеон ему трепку… Хор-р-ро-шую…

Ц м е с к а л ь. Пожалуйста, я прошу тебя.

Б е т х о в е н. Во Франции республика, а мы все чего-то ждем.

Ц м е с к а л ь. Перестань! Хочешь, чтобы полиция нашла нам квартиру?

Ш у п а н ц и г. Ну и что? Платить хозяину не придется.

Б е т х о в е н. Пока у австрийцев есть пиво и сосиски, они на восстание не поднимутся.

Ц м е с к а л ь. Я этого не слышал.

Б е т х о в е н. Оглох сразу. В веселенькое время мы живем. Всего боимся. Шпионят за всеми. Письма распечатывают. Правительство делает все, чтобы убить свободу. Искусство задушено… Мы задыхаемся здесь.

Ц м е с к а л ь. Если ты не прекратишь, я уйду. Сам отвечай.

Ш у п а н ц и г. «Хорошо сидеть в трактире. А во всем остатнем мире — скука, злоба и вражда». К черту вашу политику!

Б е т х о в е н. А ты, Фальстаф, помолчи. Чего ты в этом смыслишь? Только и умеешь играть на своей жалкой скрипке.

Ш у п а н ц и г. Когда родился я на свет, меня качали в зыбке. Прошло не так уж много лет — я стал играть на скрипке… И что толку в этих спорах?

Б е т х о в е н. Простофиля ты этакий! Настоящий артист должен во всем разбираться…

Издалека доносятся звуки скрипки, мужской голос поет: «По разным странам я бродил, и мой сурок со мною. И сыт всегда везде я был, и мой сурок со мною…»

Ш у п а н ц и г. «Сурок»?!

Б е т х о в е н. Ты о чем?

Ш у п а н ц и г (подходит к окну) . Виват, Бетховен! Твои песни поют на улице…

Б е т х о в е н (подходит к окну) . Где? Кто там поет?

Ш у п а н ц и г. Нищий, бродяжка. И ужасно фальшивит.