Лев Митрофанов - Суд матери

М а р и н а. Снимай штаны!

Ф е д о р. Что?!

М а р и н а. Глупый, тут каждая секунда дорога. Снимай, а то солдат позову!

Ф е д о р. Да не кричи ты так, чего панику разводить?

М а р и н а. Ну! В последний раз тебе говорю.

Ф е д о р (у него несчастный вид) . От чего зависит человеческая судьба: дали наряд вне очереди, стал запрягать кобылу, а она цапнула тебя… И погибла любовь! Ой!..

З а н а в е с.

Палисадник дачи Орленевых. Сюда вынесен стол и несколько стульев. Слева видна застекленная веранда, на подоконнике которой стоит телефон и транзистор. Звучит музыка. Е л е н а накрывает на стол.

Е л е н а. Мужчины, завтракать пора!

Появились О р л е н е в и Р у с л а н. Орленев в спортивном костюме. Остановились в стороне.

О р л е н е в. Значит, медосмотр прошел?

Р у с л а н. Полностью, па!

О р л е н е в. Ну, а как же возраст твой — ведь молоко на губах не обсохло!

Р у с л а н. А я им сказал, что паспорт дома забыл.

О р л е н е в. Поверили? Врать-то где научился?

Р у с л а н. Так ведь ради дела, па.

О р л е н е в. Мать ничего еще не знает?

Р у с л а н. И не догадывается даже.

О р л е н е в. Втравил ты меня в историю. Скверно. А сказать придется.

Р у с л а н. Не говори ей пока, ведь за сердце схватится, не разрешит!

О р л е н е в. Надо, сынок. Пора ей знать все.

Р у с л а н (замер) . Ты чего замолчал, па?

О р л е н е в. Готовься. Завтра в десять ноль-ноль будешь с самолета прыгать.

Пауза.

Если боишься, то я все отменю. Говори честно!

Р у с л а н. Нет, па, не боюсь. Готов.

О р л е н е в. Ну, смотри, Руслан, не опозорь меня, если уже в самолет сядем… Вытолкну! У тебя есть еще время, думай.

Р у с л а н (неожиданно целует отца) . Спасибо, па!

Е л е н а. О чем это вы там шепчетесь?

О р л е н е в. Садись за учебник и повтори все элементы, а сегодня днем пойдешь на тренаж. Проэкзаменую все сам.

Р у с л а н. Есть, товарищ полковник!

Все сели за стол.

Е л е н а. В кои-то веки собрались вместе, а все точно врозь, ни из кого слова не вытянешь, все будто в рот воды набрали, молчат… Руслан, как у тебя нога? Где ты умудрился так ее вывихнуть?

Р у с л а н. Зажила. Ты же сама говоришь: у победителей раны заживают быстрее.

Е л е н а. Интересно, в чем и где ты оказался победителем?

Р у с л а н. Ма, а правда, что у парашютиста перед первым прыжком предчувствие обострено в несколько раз больше, чем у обычных людей?

Е л е н а. Правда, это установили психологи.

Р у с л а н. А после прыжка у человека вся душа нараспашку, ему хочется петь, кричать, даже плакать от радости, правда?

Е л е н а. Правда. А почему ты вдруг об этом заговорил?

О р л е н е в (не выдержал молчания) . Руслан, выключи ты эту тарахтелку, хоть в выходной день дай побыть в тишине.

Р у с л а н. Спасибо, ма, я сыт, у меня дела срочные. (Уходит, прихватив транзистор.)

Е л е н а. Ну, а ты чего глаз от тарелки не оторвешь?

О р л е н е в. Соображаю.

Е л е н а. О чем? Как от меня на рыбалку улизнуть? Ты чего это улыбаешься?

О р л е н е в. Раньше по сему поводу ты бы мне скандал закатила, а теперь… Да, мы уже прошли кульминационную точку нашей любви, у тебя она пошла на убыль.

Е л е н а. А знаешь, ты, пожалуй, прав.

О р л е н е в (поперхнулся) . То есть? Что ты этим хочешь сказать?

Е л е н а. Любить может только человек цельный.

О р л е н е в. Ну-ну, выкладывай дальше, это уже интересно.

Е л е н а. А я растворилась, живу чужой жизнью — жизнью сына и мужа.

О р л е н е в. Ну, мать, ты доведешь меня когда-нибудь до инфаркта.

Е л е н а. Тебя и громом не свалишь. Седой, а глупый. (Целует Орленева.) Так о чем же вы все-таки шептались там, а?

Появился Т р о п и н и н.

Т р о п и н и н. Не позволите ли холостяку погреться у семейного огонька?

Е л е н а. Юрий Михайлович, милости просим, как раз к завтраку. Блинчики есть будете? Я их по особому рецепту готовлю.

Т р о п и н и н. Не хлопочите, Елена Владимировна, я ведь действительно зашел душой оттаять. Хорошо у вас, семья…

Е л е н а. Семья только по воскресеньям. А так и поговорить не с кем даже. Сама с собой скоро разговаривать научусь.

О р л е н е в. Ворчишь, значит, стареешь.

Е л е н а. А тебе зеркало пододвинуть?

О р л е н е в. Не надо. И так знаю, что мужчина в соку.

Е л е н а. Убери газету, когда с женщиной разговариваешь!

О р л е н е в. Постой, там же про футбол!..

Е л е н а. А ты заметил, что у меня новая прическа?

О р л е н е в. Ну-ка, ну-ка, действительно!..

Е л е н а. Вот вам типичная сценка из «семейной жизни», Юрий Михайлович. (Ушла в дом.)

Т р о п и н и н. Эх, счастливый ты, Орленев.

О р л е н е в. Ладно, выкладывай, с чем пожаловал? И не темни, комиссар.

Т р о п и н и н. У прапорщика Алейникова чепе.

О р л е н е в. Что? Ну?!

Т р о п и н и н. В его роте один курсант отказался совершить свой первый прыжок с самолета.

Пауза.

О р л е н е в. Так.

Т р о п и н и н. Но и Алейников совершил серьезный проступок: он пытался заставить курсанта прыгнуть.

О р л е н е в (вскочил, подошел к телефону) . Четвертый? Прапорщика Алейникова ко мне!

Т р о п и н и н. Он здесь. Я приказал ему явиться.

О р л е н е в. Зови!

Входит А л е й н и к о в.

А л е й н и к о в. Прапорщик Алейников прибыл по вашему приказанию.

О р л е н е в. Хорош… Кто?!

А л е й н и к о в. Курсант Прометеев, товарищ полковник!

О р л е н е в. Отчислить из десантных войск. Подайте рапорт.

А л е й н и к о в. Есть!

О р л е н е в. А вам, прапорщик, за превышение власти…

А л е й н и к о в. Простите, не выдержал, товарищ полковник. Это же позор на всю роту!

О р л е н е в. Трое суток ареста.

А л е й н и к о в (опешил) . А как же тогда власть командира?

Т р о п и н и н. Властвовать над собой — наивысшая власть! А уже потом ее распространять на других.

А л е й н и к о в. Хотел, думал… психологический барьер его сломить, трусость эту. Он же потом сам себя презирать станет! А его товарищи?!

Т р о п и н и н. Пригласите сюда Прометеева.

О р л е н е в. Что, и этот здесь?

А л е й н и к о в. Товарищ подполковник, только время зря потратите. И нервы. Ну… патологически не пригоден он к нашей службе. Лучше я десяток суток отсижу, от него избавьте только!

Т р о п и н и н. Товарищ прапорщик, пригласите.

О р л е н е в. Отставить!

А л е й н и к о в (тихо) . Пути начальства неисповедимы! (Щелкнул каблуками, уходит.)

Т р о п и н и н. Не слишком ли круто, Виктор Николаевич?

О р л е н е в. Здесь гвардейская часть, а не детский сад. Сам знаешь, служба всего два года, а боеготовность должна быть наивысшая. Такой солдат — прореха в бою.

Т р о п и н и н (не сразу) . Все люди сделаны из одного теста, все испытывают страх, боль, отчаяние. Один в состоянии это преодолеть, другой нет. Почему? Может быть, он больше нуждается в помощи, сочувствии, внимании, и мы проглядели это?