Игнат Назаров - Пьесы

Л а з о (после паузы) . Я.

П а в е л И л ь и ч. Ну так вот. Заявление я тебе вернуть не имею права, а вот рекомендацию мою, что я тебе дал, верни или порви, если пойдешь на суд…

Л а з о. Подожди, Павел Ильич! Мне твоя рекомендация…

П а в е л И л ь и ч. Тебе другие дадут. Ты — командующий.

Л а з о. Ты же знаешь, Павел Ильич, что мне твое поручительство особенно дорого… и ты отказываешься от него?

П а в е л И л ь и ч. Нет. Еще нет. Но если ты рассматриваешь себя как частную собственность — откажусь, потому что партия и частная собственность несовместимы. Теперь решай, а я пойду на паровоз и буду ждать приказа командующего Лазо.

Хлопнула дверь. Пауза.

Л а з о. Вот так… Что скажешь, Миша?

У с к о в. Сергей Георгиевич… Я… если вы пойдете на этот суд, возьмите и меня с собой…

Л а з о. А это еще зачем?

У с к о в. Я хочу умереть вместе с вами…

Л а з о. Ишь ты! Да вы что, сговорились с Павлом Ильичом?.. А ты что же, рассматриваешь себя как частную собственность? Нате, жертвую? Так?

У с к о в. Я — как вы, Сергей Георгиевич…

Л а з о. В данном случае как я — не надо, Миша. Не надо… А надо вот что… Иди… Беги скорей на паровоз и передай Павлу Ильичу, что Сергей Лазо не прав и просит простить свою горячность и невыдержанность, а командующий Лазо приказывает машинисту продолжать движение бронепоезда «Вся власть Советам!». Быстро!

У с к о в. Бегу!..

Протяжный паровозный гудок — и бронепоезд, тяжело громыхая на стрелках, пошел.

Владивосток. Духовые оркестры играют бравурные марши. Американский. Японский. Печатая шаг, проходят по улицам солдаты. Резкие команды на японском, английском языках. Уличный разноголосый гомон. Крики газетчиков.

П а в е л И л ь и ч. Вот гляди, Сергей Георгиевич, какой теперь Владивосток.

Л а з о. Да. И речь чужая, и музыка, как говорится, не та. Японцы, американцы… вижу, они чувствуют себя во Владивостоке как дома.

Г о л о с а м а л ь ч и ш е к - г а з е т ч и к о в. Газета «Голос Приморья»! «Сумерки», «Сумерки»! «Владиво ниппо»! «Дейли ньюс»! Сегодня в номере: Японии будет вручен контроль над Восточной Сибирью!

— Сообщение из России! Генерал Юденич в шестидесяти километрах от Петрограда! Генерал Деникин взял город Орел и наступает на Москву!

— Читайте, запоминайте — американские чулки!

— А вот дневник царя Николая Второго!..

П а в е л И л ь и ч. Мальчик, газету!

М а л ь ч и к. Какую вам, дяденька, английскую, японскую?

П а в е л И л ь и ч. Давай русскую.

М а л ь ч и к. Пожалуйста, «Сумерки»! (Убегает.)

П а в е л И л ь и ч. Вот читай, Сергей Георгиевич. Эти «Сумерки» уже третий день про тебя объявление дают. (Читает.) «Хочешь заработать пять тысяч иен?» Хорош заголовок?

Л а з о. Ну что ж. Многообещающий.

П а в е л И л ь и ч. А вот послушай дальше… (Читает.) «По поступившим сведениям, бывший командующий Даурским фронтом прапорщик Лазо скрывается где-то в Амурской области… Каждому, кто доставит его живым или мертвым или укажет местонахождение, будет немедленно выплачено пять тысяч иен наличными…»

Л а з о. Вот уж не ожидал, что меня можно будет продать за пять тысяч иен наличными!

П а в е л И л ь и ч. Тихо. В толпе могут быть шпики… Ну ладно. Посмотрели на заграницу — и хватит. Видишь высокую сопку? Это Орлиная. Там по вечерам белогвардейцы и местная буржуазия устраивают гулянья. Походи там у большого камня, вроде тоже гуляешь, к тебе подойдет «дядя Володя».

Л а з о. А кто этот «дядя Володя»?

П а в е л И л ь и ч. Увидишь, узнаешь…

Музыка бравурных маршей и разноголосый гул толпы затихают. Их вытесняют звуки вальса «На сопках Маньчжурии», тоже исполняемого духовым оркестром.

Г о л о с а. Господа, это и есть «большой камень». Самое удобное место на Орлиной сопке для обозрения.

— Правда, какой чудесный вид на бухту Золотой Рог. Восторг!

— Но есть и пошире обозрение. Пойдемте на тот край. Оттуда не только видна бухта, но и весь Амурский залив, весь океан!.. Пойдемте, пойдемте!

Проходят.

П о л и в а н о в. Господин, не найдется ли у вас спичек?

Л а з о. Я не курю.

П о л и в а н о в (тихо) . Сергей?

Л а з о. Товарищ Поливанов!! Так это вы и есть «дядя Володя».

П о л и в а н о в. Ну, Володя не Володя, а вроде Володи. Обнимай меня! Вот так… Гм… Гм… Соскучился. Сентиментальности… Гм… Гм….. Сколько же мы с тобой не виделись? Осень и зима восемнадцатого, а теперь уже весна девятнадцатого. Апрель — никому не верь… Да. Здорово ты насолил белым в приамурской тайге, если они не жалеют за тебя такие деньги. Вот ты какой теперь, с бородкой? Настоящий партизан, сразу и не узнаешь… Вызвал я тебя из тайги на подпольную работу, Сергей, в этом городе.

Л а з о. Что же я должен делать в городе?

П о л и в а н о в. Давай отойдем сюда, за дерево. Присядем. Теперь слушай. Будет трудно — не жалуйся. Будет опасно — не бойся. Вот тебе паспорта разные. Меняешь имя, меняешь адреса, меняешь работу. Берешься за любую, даже самую грязную. Меняешь обличье. Зарастай бородой, стригись, брейся наголо, ловчи, хитри, обманывай. Вот чему тебя учит комиссар! Гм… Гм…

Л а з о (посмеиваясь) . Да. Не ожидал я такого от старого коммуниста.

П о л и в а н о в (серьезно) . Запомни, Сергей, подпольная работа требует от нас не только мужества, дерзкой смелости и решительности. Она требует дьявольской смекалки, таланта перевоплощения и бездну фантазии!

Л а з о. Артистом я никогда не был, Владимир Алексеевич.

П о л и в а н о в. А теперь придется. В лицо тебя здесь никто не знает, кроме Павла Ильича, связь с подпольным комитетом только через него. Ну, прощаемся. Здесь задерживаться не следует. Жди от меня скоро вестей, полагаю, хороших. Да, вот еще что: полковник Казанов, бывший начальник штаба у атамана Семенова, — теперь уже генерал и работает у американцев и японцев, а с ним и теперь уже полковник Смирнов — он, кажется, тебе знаком?

Л а з о. Вот он меня знает в лицо.

П о л и в а н о в. Тем более будь осторожен. Они будут яростно охотиться за тобой во Владивостоке, когда пронюхают, что ты здесь. Колчак уже отброшен к Уфе… Сейчас он снова собирает силы и объявил повсеместную мобилизацию трех возрастов, в том числе и по Приморскому краю.

Л а з о. Да. По нашим сведениям из тайги, в связи с этой мобилизацией усилился поток людей в партизанские отряды Приморья. Не хотят идти крестьяне в белую армию. Вот так.

П о л и в а н о в. Таким образом, сам Колчак помогает нам формировать партизанские отряды в Приморье. На эту работу нас с тобой и посылает подпольный крайком партии в тайгу. Уходим туда двадцать второго, ровно через две недели.

Шум, крики.

Г о л о с а Какая еще тут дисциплина?!

— Тут — тайга!

— У нас свои законы!

— А потом, гляди, еще погоны повесят! А потом — в морду?!