Геннадий Мамлин - Путешествие на юг

Х м а р о в (за кулисы) . Музыку, я сказал! (Подождал, пока умолкла музыка.) Вы ищете не там. Мне не нужна изысканность пластики. Мне нужен один живописный мазок. (Деловито, напористо.) Слушайте меня внимательно. Когда, схватившись за сердце, профессор сползает вниз и вы склоняетесь над ним, — мне нужны настоящее отчаяние и настоящая боль.

В е р а П е т р о в н а. Я говорила, мне не под силу драматическая роль.

Х м а р о в. Ерунда. Здесь не сцена — кино.

В е р а П е т р о в н а (убито) . Большего из меня не выжать. Простите.

Х м а р о в. Да нет же! Еще одно усилие.

В е р а П е т р о в н а. Это бессмысленно. Нет.

Х м а р о в (посмотрел направо) . Ага, наконец-то! Появился Кирюха. (Подумал, вдруг осененный, тоном приказа.) Кирилл Васильевич! А ну, кати на нее камеру. Работаем. Последний бросок. Пленки не жалеть!

В е р а П е т р о в н а. Вы слишком азартны.

Х м а р о в. Просто я люблю свою работу и люблю делать ее хорошо. Последний дубль.

В е р а П е т р о в н а. Я не могу.

Х м а р о в. Положитесь на меня. И на волшебство киномонтажа. Смотрите на меня. В глаза!

В е р а П е т р о в н а. Это нелепо.

Х м а р о в. Вы — мать. Сейчас здесь погибает ваш ребенок. Ну!

В е р а П е т р о в н а (как под гипнозом) . Я попробую… Конечно, я… Нет, не могу.

Х м а р о в (возбуждаясь) . Хорошо. Вы — жена. Погибает не Чухонцев, не профессор Ржевский. Погибает ваш муж. Во имя святого искусства пожертвуем им.

В е р а П е т р о в н а (сделав над собой усилие) . Нет. Простите. Я чувствую фальшь. Дайте людям передышку. Они работают уже…

Х м а р о в (встал, гневно) . Вы бездарная тупица!!! Кто дал право оператору, Кирюхе и вам решать, сколько мне надо дублей для монтажа? Можно быть гением, можно быть ординарным, расхожим режиссером, но только халтурщик вставит в ленту заведомо недоделанный эпизод. У всех было достаточно передышек. Пять. Между каждым дублем. А у меня ни одной. У меня раскалывается голова, я проглотил две пачки анальгина, но я не клянчу передышек. (На самой гневной ноте.) Я двужильный, но всему есть предел! И у меня обыкновенное сердце. И оно… (Замирает, пошатнувшись, опускается на стул.)

В е р а П е т р о в н а (не сразу) . Что с вами?

Хмаров не отвечает. Голова его падает на лежащие на столе руки.

(Испуганно.) Сергей Константинович? Вам плохо? (Пытается поднять его голову, в панике.) Ему плохо! Сергей, Сережа! Кирилл Васильевич! Скорее! Ему плохо! Да прекратите же свою дурацкую съемку! Врача!

Х м а р о в (поднимает голову) . Превосходно! (Целует Вере Петровне руки.) Гениально! (За кулисы.) Проявить немедленно. Для монтажа. За этот кусок отвечаете головой. Все свободны. (Встает, Вере Петровне.) Спасибо. (Хохочет.) Ай да Хмаров! Ай да молодец!

В е р а П е т р о в н а (изумлена) . Вы… Вы… Значит, это только для того, чтобы…

Х м а р о в. Ну да, дурочка. Разве позволил бы я себе в середине работы осиротить группу? Изобретательность — это тоже талант.

В е р а П е т р о в н а (растерянна, жалка) . Это жестоко. Вы чудовище. Вы…

Х м а р о в (с открытой улыбкой, убежденно) . Да нет же, я не чудовище, я художник. Я дал вам новое ощущение. Ощущение безысходности, отчаяния и страха. Проанализируйте его, изучите, закрепите. Только достоверность приносит победу. Конечно же я варвар, эгоист, негодяй. Но теперь все позади. Ложитесь спать в десять. Будильник поставьте на семь. Ну-ну, что за настороженный взгляд? Иногда вы смотрите так, словно ожидаете, что я кинусь на кого-то с ножом. А я хочу только одного: работать. Работать, работать, работать!

В е р а П е т р о в н а (подавленно) . Наверное, вы правы. Но это жестоко. Это… (Падает.)

Х м а р о в (успевает поддержать ее. Растерян) . А, черт! Эй, там! Где эскулап? Давайте его сюда!

Окно, задернутое шторой. Небольшой овальный старинный стол красного дерева. Два кресла. У изголовья постели на тумбочке — лекарства, зажженная лампа, телефон.

Входит В е р а П е т р о в н а — в халате поверх пижамы. Привычными движениями набирает на ладонь ассорти из таблеток и, высыпав их в рот, запивает водой. Зазвонил телефон.

В е р а П е т р о в н а (в трубку) . Да? Спасибо, я добралась хорошо. Милый Кирилл Васильевич, мы же договорились, никаких профессоров. Ну хорошо, я объясню почему. Есть только один хирург, способный меня излечить. Профессор Бодолян. Но его Иван Семенович приберегает на самый-самый крайний случай. Почему? Видите ли, пока Бодоляну удается только одна операция из восьми. (Услышала звонок в прихожей, в сторону двери.) Людочка, пожалуйста, откройте, звонят. (В трубку.) А зачем он ищет меня? Нет, сюда еще не звонил. (Кладет трубку. Хочет лечь.)

В это время в дверях появляется Х м а р о в.

Х м а р о в. Какого черта вы сбежали со студии?

В е р а П е т р о в н а (запахнула халат, с полным самообладанием) . Я не сбежала, а ушла, когда окончилась съемка.

Х м а р о в (с обидой) . Сегодня последний съемочный день. Я вас искал, хотел поздравить. (Увидел раскрытую постель.) Ха! Решили завалиться спать в четыре часа дня?

В е р а П е т р о в н а (помедлив) . Не хотите ли чаю?

Х м а р о в. В доме эскулапа — нет.

В е р а П е т р о в н а. Может быть, пройдете в гостиную?

Х м а р о в. Я не собираюсь рассиживаться. Мы едем кутить.

В е р а П е т р о в н а. По крайней мере, снимите пальто.

Х м а р о в. Нет.

В е р а П е т р о в н а. Как вам будет угодно. Пожалуйста, присядьте. Я должна проводить подругу. (Выходит.)

Х м а р о в (набирает номер телефона) . Это кто? Саня, привет. Хмаров. Передай Кириллу Васильевичу, что я ее нашел. Сейчас привезу. (Кладет трубку. Вере Петровне, которая вкатывает столик на колесах.) Зачем вы прикатили сюда ресторан?

В е р а П е т р о в н а. Подруга приготовила еду. Можете поздравить меня здесь.

Х м а р о в. Я же сказал, что не буду пить чай.

В е р а П е т р о в н а (ставит перед ним блюдо) . Ваш любимый пирог.

Х м а р о в. Решили, как всегда, настоять на своем?

В е р а П е т р о в н а (мягко) . Это вы настояли на своем. Вы потребовали кутежа. Я решила: пусть будет так. Спасибо за то, что вы выхлопотали Кириллу Васильевичу квартиру.

Х м а р о в (ворчливо) . Я делал все, как вы велели. Вы классная дама. Только и знаете, что воспитывать меня.

В е р а П е т р о в н а. Это процесс обоюдный.

Х м а р о в. Да? Интересно, черт побери, что в вас воспитал я?

В е р а П е т р о в н а. Хотя бы терпимость к вашей привычке чертыхаться и есть руками, когда рядом лежат вилка и нож.

Х м а р о в (с удивлением обнаружил в своей руке кусок пирога) . Зачем вы подсунули мне пирог? Я не преломлю хлеба в доме вашего мужа.

В е р а П е т р о в н а. Ну-ну, о гордости надо было заботиться прежде, чем вы съели половину.