Эдвард Радзинский - Дочь Ленина. Взгляд на историю…

Режиссер уходит, за ним вся рать.

Только Фекин умело задержался, и рука Спонсора из гроба передает ему конверт с деньгами. Фекин стремительно сует в карман.

СПОНСОР. (шепчет) Если не снимите мою телку, знаешь что будет?

ФЕКИН. Так точно. На лице жопа. (Идет за Режиссером).

РЕЖИССЕР. Что с Секс-символом?

ФЕКИН. Звоню повсюду.

РЕЖИССЕР. Звони каждую минуту. Звони во сне и наяву. И если через час не найдешь, знаешь что будет.?

ФЕКИН. Так точно. На кол посадите и повернете.

Павильон номер 2.

РЕЖИССЕР. Начали репетицию!

Блондинка попыталась вновь приблизиться к камере.

ОПЕРАТОР. Федор Федорыч, а она опять.

Блондинка тотчас отступает, но Режиссер уже стремительной походкой идет к ней.

РЕЖИССЕР. Я не могу попросить вашу маму родить вас обратно! Но я могу попросить вас…

ФЕКИН. Ну зачем так? Вы же обещали Ильичу (исчезает).

РЕЖИССЕР. (Беспомощно махнул рукой) Хорошо! (Зине). Начали!

ЗИНА. Тишина в павильоне.

РЕЖИССЕР. Итак, наш герой Режиссер Нечаев уехал с киностудии. Он входит в парадное своего дома и видит… (кричит) Фекин! Где этот чёртов Фекин!

ЗИНА (радостно кричит) Фекин! Фекин!

В павильон вбегает Фекин.

ФЕКИН. В комнате отдыха по-прежнему не исправлен замок. И я искал слесаря!

РЕЖИССЕР. Но не нашли? (Зловеще Зине) Что написано в сценарии? Прочтите, пожалуйста, Фекину.

ЗИНА. «Нечаев входит в парадное. В парадном стоит целующаяся пара».

РЕЖИССЕР. И где?

ФЕКИН. Кто?

РЕЖИССЕР. «Целующаяся пара», очевидно…

ФЕКИН. Здесь возникли обстоятельства…

РЕЖИССЕР. (Зловеще спокойно.) Я устал вас просить: почему вы не сделали чего-то и какие на то были обстоятельства, вы мне сообщать не будете. Вы мне будете сообщать в тех редких случаях…

ФЕКИН. Я попрошу, не кричать!

РЕЖИССЕР. Когда вы хоть что-то сделали! А сейчас я пойду в комнату отдыха – думать… Думать над жизнью, которой меня заставляют здесь жить! Когда я вернусь, «целующаяся пара» должна быть на месте, а поцелуи отрепетированы. (Уходит.)

ФЕКИН. (шепчет Блондинке) Шуруй к нему! В комнату отдыха. Дверь там открыта. Неисправен замок. Он у нас Кустурица с тестостероном у него не хуже, чем у твоего Ильича. Хлещет!. Пошла-пошла-пошла!

Блондинка убегает.

ФЕКИН. Целующаяся… и пара…

Жестом подзывает к себе Зину, и они оба напряженно вглядываются вглубь сцены, туда, где сидит на скамейках невидимая нам массовка.

ФЕКИН. Пожалуй ту симпатюльку Лолиточку. Он таких любит и вон того… хилого, вроде рокера в бейсболке. Веди их!

Зина выводит из глубины сцены Девушку и Парня в бейсболке и лыжных ботинках.

ФЕКИН. Бейсболку не надо, в ней в Нью-Йорке ходят мусорщики, а в России молодые Режиссеры. Сними с него (Зина снимает с Парня бейсболку.)

ПАРЕНЬ. Послушайте!

ФЕКИН. Слушать тебя будет твоя мама (Оглядев пару.) Это ему понравится. Начали! Сразу и с энтузиазмом! Целуемся!

ПАРЕНЬ. (не смутившись). А собственно, почему?

ФЕКИН. (устало). А по качану! Потом, все выясним! (Орет.) Целуйтесь!

ПАРЕНЬ. Все-таки хотелось бы понять…

ФЕКИН. Снимать тебя будут! В Голливуде увидят. Мать на «Оскаре» благодарить скоро будешь! Целуйтесь!

ДЕВУШКА. А я вообще не хочу!

ФЕКИН. Чего не хотите?

ДЕВУШКА. (Затвердила одну фразу.) А я не хочу!

ФЕКИН. Ну и не надо. (Трагически.) Не целуйтесь! Меня с работы из-за вас выгонят… (Подумав.) И Зину тоже. Разве вам жалко людей? Разве у вас, у молодых, есть сердца? Целуйтесь!

ДЕВУШКА. А я не хочу.

ФЕКИН. (Вдруг бешено.) Это чего ты не хочешь, гавнюшка?! Ты куда пришла? Ты в наше новое кино пришла! Здесь минет заставят делать – и будешь! Целуйтесь! Целуйтесь, мать вашу!

Парень наклоняется к Девушке, та беспомощно на него смотрит. Они целуются.

Комната Отдыха.

РЕЖИССЕР. (Читает сценарий.) «Нечаев стоит один, глядит на себя в зеркало. Самое страшное нет пылкости. Вместо души – каменное яйцо. Впрочем, вру. Страсть появляется, когда надо ненавидеть, завидовать, собачиться. Сам любить не можешь и оттого особенно остро ощущаешь, когда тебя любят. Лежишь во тьме, уткнувшись в потолок пустыми глазами, ласкаешь горячее тело холодными пальцами, судорожно вжимаешься в юную плоть, как в избавление. Ощущаешь чужую жизнь. И свою смерть. Ведь это тело – будет жить, любить, ворочаться в постелях, когда твоя плоть уже на бойню пойдет, на корм червям и листьям. Ах, это каменное яйцо… И шепот из-под скорлупы… Особенно громкий утречком, в тишине: «Остановите Землю, я хочу слезть».

ОПЕРАТОР. Здесь от крупного до среднего!

Входит Блондинка. Молча и деловито начинает раздеваться.

РЕЖИССЕР. Да ты что! Погоди! Этого нет в сценарии!

БЛОНДИНКА. (Раздеваясь.) Нет, так напишем, моя лапочка, мой зайчонок, рябинушка плакучая. Так и Мэрлин Монро делала. А я чистая Мэрлинка. «Я героиня самоубийства и героина!»

ОПЕРАТОР. Думаю, затемнение.

Из затемнения Павильон № 2.

Сначала слышен громкий стук. Фекин прислушивается. Входит Режиссер, за ним Блондинка.

РЕЖИССЕР. В Комнате Отдыха не исправлен замок. Мне надоело каждый раз сражаться с дверью!

ФЕКИН. Я же сказал – исправим! Начали поцелуи!

РЕЖИССЕР. (Разглядывает целующуюся пару.) Стоп! (Мягко.). Так не целуются, когда любят. (Шепотом Фекину.) Миляги.

ФЕКИН. (Тоже шепотом). А вы всегда наброситесь. Иду за Великой. (Исчезает.)

РЕЖИССЕР. (Походив по павильону, обращается к «паре») Зина потом передаст вам текст эпизода. По замыслу Режиссера Нечаева героя фильма это бесконечно «целующаяся пара». У них поцелуи, как сражение. До изнеможения.

ТРУБАЧ. Здесь написано «Хор вновь изображает оргазм по Станиславскому».

РЕЖИССЕР. (Вдруг застенчиво улыбнулся.) Здесь не стоит. Это чистая, пионерская любовь тех далеких лет. Ну, в общем, понятно. Пробуем.

Девушка и Парень целуются.

РЕЖИССЕР. Это первый поцелуй. Первые поцелуи – неумелы, но безумны. Они только что раскрыли радость поцелуя, у них ничего нет, кроме этого, и поэтому они целуются – смертельно!

ФЕКИН. (Вбегая, торжественно). Федор Федорович, Великолепная вас ждет!

РЕЖИССЕР. (Сразу торопливо.) Иду!

БЛОНДИНКА. А как же я?!

РЕЖИССЕР. (Фекину) Мы тут немного поработали с лэди. Получилась милая вставочка между эпизодами. Это как бы модное видение. Мечта юных девушек будущей эпохи Гламура (Командует.) Она как бы «Блондинка из будущего». Греческий хор, приготовились к вздоху!

ОПЕРАТОР. От среднего до крупного!

РЕЖИССЕР. Начала движение… Пошел тексток!

БЛОНДИНКА. (Подойдя к рампе.) На мне бабушкин плащ от Альберто Феретти… Старое мамино платье от Версачи. (Протягивает руки). На правой руке кулон Картье – желтое золото, бриллианты. (Неожиданно распахивает платье.) А это трусики моего папы!

ТРУБАЧ. И по гречески ляпнули: «А-а-а-а!».

РЕЖИССЕР. (поучительно) А вот здесь как раз – оргазм по Станиславскому. (Блондинке.) Только нежнее возвышеннее. Ты как бы обнимаешь мир «Пусть всегда будет солнце!», «А это… трусики моего папы!».