Эдвард Радзинский - Дочь Ленина. Взгляд на историю…

ЮРОЧКА. Будет!!

ПЕТЯ. О-па! Что и требовалось доказать. А в завершение пойдет баллада под названием «В конце концов».

В продолжение всего монолога Нечаев молча стоит у двери и очень спокойно слушает.

ПЕТЯ. Близится первый счастливый конец! В результате творческих исканий он снимет то что приказали! Но при этом будет мучиться. Второй счастливый конец! Тоже – очень наш В результате личных переживаний он все-таки останется с преданной супругой. Конечно, из чувства человечности. И опять будет мучится Он будет жить с ней в чудной, элитной квартире.

ФЕКИН. Здесь добавлено «Потолок пять метров, жакузи»…

ПЕТЯ. А по вечерам к нему будут приходить гости.

ФЕКИН. Добавлено – «Вип-гости».

ПЕТЯ. Какой-нибудь Лоренцо Медичи Великолепный, Бенвенуто Челлини.

ФЕКИН. Добавлено «Абрамович»

ПЕТЯ. И, сидя в мягких креслах, вы будете беседовать с ними о том, как хорошо художнику в полутемной мастерской творить для будущего. И при этом, конечно, мучиться от своей обеспеченности. И еще оттого, что вернулись к жене. И в результате этих нестерпимых мук вы станете жить с женой и… с девушкой тоже. Из чувства человечности, конечно. И опять же страдать от этого! Только один вопрос, дорогой мученик, наш чемпион по страданиям! Отчего у вас ВСЕГДА такие удобные муки? Отчего в результате ваших мучений ломают себе шею другие? А вы остаетесь страдать, но в самых комфортабельных условиях? Отчего, несмотря на все ваше благородство… из вас всех. так легко сделать дерьмо?!.. Слушайте, а может быть, у нас в порядке с человечностью? Может быть, нам чего другого не хватает?

ЮРА (важно) – Нам не хватает «вечных ценностей» Выпьем за них!

ПЕТЯ. Правильно. Выпьем за что-нибудь вечное За ленинскую кепку, за шляпу Боярского и за наш вечный гимн три раза переделанный.

ЮРА. Милки, за то, чтобы мы были здоровы! Пусть с нами все будет хорошо! И пусть мы будем жить до ста лет!

ПЕТЯ (Нечаеву). Я не хочу, чтобы вы были здоровы. Я буду пить за то, чтобы вы сдохли!

НЕЧАЕВ (глухо). Согласен. За ваше здоровье!

БЛОНДИНКА (идет. к рампе, торжественно объявляя) Мой первый Серьезный текст! Посвящается первой учительнице Марь Иванне… Ивановой «Солнечная Песня». Стихи народные.

(распахивая платье) А это… трусики моего Оси!

ФЕКИН. (читает текст сценария) «У входа в киностудию. Глубокая ночь. На ступеньках сидят Гитара и Кирилл Владимирович. Гитара тихонечко играет. В темноте вспыхивает и гаснет надпись: «Киностудия Ленфильм». Появляется Нечаев».

КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ. Теплая ночь! Не захотелось идти домой. Мне и товарищу…

ГИТАРА. Жгунди, простите за выражение (Нечаеву.) Мы с вами знакомы. Я вздыхал в вашем фильме.

НЕЧАЕВ (усаживаясь рядом). – Сюда не приходила девушка небывалой красоты?

КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ. Сюда никто не приходил.

НЕЧАЕВ. Тем лучше… Тогда будем сидеть втроем. Теплая ночь.

Жгунди тихонечко играет на гитаре. Все молчат.

НЕЧАЕВ (Гитаре). Хочется плакать, когда вы играете.

КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ. Он играет про человека. Человек стоит на земле, над ним яркое солнце. Но человек просит и просит: «Остановите землю, я хочу слезть».

ГИТАРА. Грустно играть на исходе ночи, когда слабеют звезды. Многое вспоминаешь, А я уже в том возрасте, когда есть что вспоминать… и улыбаться.

НЕЧАЕВ. Дайте и мне поиграть немного.

ГИТАРА. Не могу.

НЕЧАЕВ. Почему?

ГИТАРА. У вас такие глаза. Если вы станете играть, вам подадут.

НЕЧАЕВ. А вам?

ГИТАРА. Я артист. Мне не подадут…

НЕЧАЕВ. Надо просто понять, когда ты спускаешься. И не погибнуть от отчаяния по пути вниз.

КИРИЛЛ ВЛАДИМИРОВИЧ. Дайте ему поиграть, товарищ Жгунди!

Жгунди молча протягивает гитару. Нечаев играет…

Появляется прохожий.

Нечаев в ужасе глядит на него, продолжая играть.

Прохожий подходит и бросает ему монетку.

ФЕКИН. (читает сценарий) – Конец РЕЖИССЕР. Нет!.. Нет! Это не конец. Да, в мире счастья нет, а есть что? Покой и воля!.. Вариант: Нечаев запирает квартиру, бросает все и едет… на Гоа! Пальмы, океан, хиппи… и воля!..

Нечаев бежит по сцене и все персонажи выскакивают на сцену и этаким фелиниевским оркестриком бегут за ним с криком – Феодор Феодорович – Торадор Тореадорович!! Подождите!.. Картина не кончена! Останавливайте землю, но зачем же останавливать кино!

НЕЧАЕВ. Фекин и прощай! Ильич прощай! Прощай… аай!

ОПЕРАТОР. Здесь из затемнения от крупного до среднего.

Фекин торжественно выносит пальму и объявляет – Гоа!

ЗИНА (дует в трубу). Шум океана.

Появляется Нечаев в джинсах и майке с надписью по-русски: «Ноу мани». Садится скрестив ноги в позе йогов.

НЕЧАЕВ. Обычно на Гоа, как после смерти, появляются все женщины, с которыми ты…

Толпа женщин выходит на сцену. Впереди Жена, Аня и Блондинка Они в бикини и в венках.

НЕЧАЕВ. На Гоа – благодать Утро начинается с долгого завтрака… Гоасская народная пословица: «Когда идешь на завтрак, не забудь взять фонарь» Так здесь долго завтракают, пытаясь понять два « ПОЧЕМУ ». Почему бы нам не любить своих жен, если мы так любим чужих ? И почему первая любовь никогда не бывает последней, но зато последняя часто бывает первой!.. О Гоа – территория свободы и мудрости!

БЛОНДИНКА (приближается к рампе). На мне венок из алых роз Гоа. В носу амулет из китового уса. На груди лифчик из пальмовых ветвей На руках браслеты из раковин… А это (будто готовится снять бикини) А это… (хохочет) Конец, козлы!

В темноте торжествующий крик Режиссера: Снято! Снято! Снято!

Мене, текел, фарес (взвешено, сочтено, разделено) – таинственные слова, по библейскому преданию, начертанные невидимой рукой на стене во время пира у вавилонского царя Валтасара, пророчившие ему гибель.

Са ира – от франц. «Ça ira»; рус. «Ах, [дело] пойдёт!» или Ах, пойдут дела на лад!» – одна из самых знаменитых песен Великой французской революции; до появления «Марсельезы» – неофициальный гимн революционной Франции.

Из стихотворения В. С. Соловьева.