Елена Степанян - Рассказы о чудесах

Дорога. Примроз правит повозкой, в которой едут миссис Примроз и малыши. Берчелл шагает рядом. Оливия, Софья и Мозес едут верхом. Они то заезжают далеко вперед, то, там где позволяет дорога, возвращаются и кружат вокруг Берчелла и повозки.

Примроз.Разрешите узнать, сэр, вы – здешний житель? Или же прибыли сюда по каким-то делам?

Берчелл.Когда-то я здесь жил, но с тех пор прошло уже много лет. (Он задумчиво озирается и говорит как бы нехотя) А сейчас я собираюсь присмотреть за своим родственником – мне стало известно, что у него появились признаки тяжелой болезни.

Миссис Примроз.Ах, как это печально! Я надеюсь, болезнь – не заразная?

Берчелл.Как сказать! Мне-то она вряд ли грозит чем-нибудь, кроме огорчения, – а вот другим! Вы знаете, мэм, существует мнение, что болезни, как и пороки, опасны только для тех, кто имеет к ним внутреннее расположение.

Примроз.О, я вижу, мы имеем дело с врачом!

Берчелл (с грустной иронией). О нет, сэр, я недостоин такого звания. Но если бы профессия или род занятий могли бы выражать внутреннюю сущность, то я предпочел бы называться бродячим поэтом!

Примроз.Так вы поэт! Простите за нескромный вопрос, а ваши произведения пользуются спросом у публики?

Берчелл (поморщившись). С переменным успехом!

Примроз.Дело в том, что однажды я взял на себя смелость опубликовать одно произведение – и весь тираж остался в книжных лавках!

Берчелл (пряча улыбку). Какого рода произведение, если не секрет?

Примроз (с достоинством). Это был этический трактат под названием «Аморальность разводов».

Берчелл (весело). Ах, сэр, вас подвел наборщик! Если бы он напечатал слово «АМОРАЛЬНОСТЬ» гигантскими буквами, а «разводов» – микроскопическими, то разошлось бы в один день, уверяю вас!

В это время «всадники», ускакавшие далеко вперед, поворачиваются, машут отцу и Берчеллу, посылают воздушные поцелуи.

Дорога идет мимо холма, на котором виден большой помещичий дом.

Берчелл (указывает на дом). А вот сюда вы будете вносить арендную плату – это дом местного помещика мистера Торнхилла!

Примроз.Что вы говорите! Его фамилия Торнхилл? Неужели это родственник знаменитого благотворителя лорда Торнхилла?

Берчелл (быстро и недовольно). Не знаю, ничего не знаю ни о каком лорде!

Примроз.Неужели вы никогда не слышали о нем? Так я вам с удовольствием расскажу! Это же благороднейший человек во всей Англии! Не было случая, чтобы кто-нибудь обратился к нему за помощью, и он ему отказал. Правда, ходят слухи, что от его состояния в конце концов остались одни крохи, но знаете…

Берчелл (быстро перебивает его). Нет-нет, не знаю! Я уже имел честь сообщить вам, что ничего не знаю о его лордстве! Что же касается вашего землевладельца, местного Торнхилла, то вот о нем я слышал очень много и, к сожалению, не могу вас поздравить с таким соседом!

Примроз.Что же о нем говорят, сэр? Вы нас пугаете!

Берчелл.Говорят, что это самый безнравственный, самый прожженный ловелас, какого только видели в этих краях! На вашем месте, имея таких дочерей, (он кивает в сторону «всадников») я бы держался от него подальше!

Миссис Примроз (высовываясь из повозки). Сэр! Вы слишком много на себя берете, делая такие предположения! Мы не привыкли к тому, чтобы случайные знакомые учили нас правилам морали! И я надеюсь, что честь моих дочерей в вашей защите не нуждается!

К этому моменту «всадники» уже начали переходить неширокую, но бурную речку. Лошадь Софьи спотыкается и выбрасывает ее из седла. Софья падает посреди потока. Всеобщая паника. Все кричат «Софья! Софья!» Мозес пытается спешиться, но запутывается в стременах. Все это длится несколько секунд. Берчелл с разбегу кидается в реку и вытаскивает Софью на берег.

Вот уже Примрозы прощаются с Берчеллом у развилки двух дорог. Вдалеке виднеется их новый домик.

Примроз (пожимая руку Бернеллу). Надеюсь, как можно скорее, видеть вас в нашем доме, сэр!

Берчелл машет отъезжающим Примрозам и уходит по дороге…

…которая скоро превращается в лондонскую улицу-аллею. Берчелл/Гольдсмит, уже не персонаж романа, а сам его автор, направляющийся в контору книготорговца. Навстречу ему – мальчишка-разносчик.

Мальчик (поет на тот же мотив, который насвистывал Гольдсмит).

(Обращаясь к Гольдсмиту) Сэр! Купите баллады Оливера Гольдсмита – нового великого поэта!

Гольдсмит (треплет его по затылку). Непременно! На обратном пути. Я куплю всё, что у тебя останется.

В конторе книготорговца. Гольдсмит и хозяин мистер Уильямс сидят друг против друга у стола, заваленного книгами и бумагами.

Уильямс.Дорогой мой! Ятак рад за вас! Успех превзошел все наши ожидания. И я надеюсь, что второй тираж разойдется так же быстро. Прошу вас. (Передает ему деньги.)

Гольдсмит.Больше всего, мистер Уильямс, я боялся подвести вас! Сам-то я привык к любым пакостям со стороны Фортуны.

Уильямс.Что ж, самое время отвыкать! Смотрите-ка сюда. Этим письмом мистер Джонсон предлагает вам начать издание нового журнала. (Гольдсмит подпрыгивает в кресле от радости.) А вот здесь кое-что получше. (Гольдсмит недоверчиво улыбается. Уильямс разрывает конверт.) Приглашение на прием к герцогу Нортемберленду!

Гольдсмит.А что я там буду делать? В детстве я хорошо плясал на руках, но как вырос – разучился!

Уильямс (строго, но отечески). Хорошо бы вам повзрослеть и во всем остальном, мистер Гольдсмит.

Выслушайте меня! Герцог, как и вы, уроженец Ирландии, и он любит оказывать покровительство своим талантливым соотечественникам.

Гольдсмит.То есть таким, которые могут обойтись и без его помощи?

Уильямс (саркастически). О, да! Вы первый, кто проживет своим талантом и без посторонней помощи попадет в долговую тюрьму! (Он вскакивает и начинает ходить по комнате.) Я еще помню времена, друг мой, когда поэтов было немного, но все они помогали друг другу, как родные братья! Но все это было давно! Нынешняя литература – это в лучшем случае биржа, а в худшем полото, где каждый старается утопить другого, чтобы выплыть на его спине. (Останавливается.) Герцог, по всей видимости, собирается предложить вам государственное пособие – пожизненное ! Понимаете, что это такое? Это самая надежная защита от любых превратностей судьбы! (Он ужасно волнуется.) Любой успех может быть недолговечным! Любой журнал может прогореть!