Николай Гоголь - Русская драматургия XVIII – XIX вв. (Сборник)

Но я молю:
Пошли за доктором скорее.

Не пошлю.

Конечно, шутишь ты – но так шутить безбожно:
Я умереть могу – пошли скорей.

Что ж? разве умереть вам невозможно
Без доктора?

Но ты злодей,
Евгений – я жена твоя.

Да! знаю – знаю!

О, сжалься! пламень разлился
В моей груди, я умираю.

Так скоро? Нет еще.

Осталось полчаса.

О, ты меня не любишь!

А за что же
Тебя любить – за то ль, что целый ад
Мне в грудь ты бросила? о, нет, я рад, я рад
Твоим страданьям; Боже, Боже!
И ты, ты смеешь требовать любви!
А мало я любил тебя, скажи?
А этой нежности ты знала ль цену?
А много ли хотел я от любви твоей?
Улыбку нежную, приветный взгляд очей —
И что ж нашел: коварство и измену.
Возможно ли! меня продать!
Меня за поцелуй глупца… меня, который
По слову первому был душу рад отдать,
Мне изменить? мне? и так скоро!..

О, если бы вину свою сама
Я знала, – то…

Молчи, иль я сойду с ума!
Когда же эти муки перестанут!

Браслет мой – князь нашел, – потом
Каким-нибудь клеветником
Ты был обманут.

Так, я был обманут!
Довольно, я ошибся!.. возмечтал,
Что я могу быть счастлив… думал снова
Любить и веровать… но час судьбы настал,
И все прошло как бред больного!
Быть может, я б успел небесные мечты
Осуществить, предавшися надежде,
И в сердце б оживил все, что цвело в нем прежде, —
Ты не хотела, ты!
Плачь! плачь – но что такое, Нина,
Что слезы женские? вода!
Я ж плакал! я, мужчина!
От злобы, ревности, мученья и стыда
Я плакал – да!
А ты не знаешь, что такое значит,
Когда мужчина – плачет!
О! в этот миг к нему не подходи:
Смерть у него в руках – и ад в его груди.

Творец Небесный, пощади!
Не слышит он, но ты все слышишь – ты все знаешь,
И ты меня, всесильный, оправдаешь!

Остановись – хоть перед ним не лги!

Нет, я не лгу – я не нарушу
Его святыни ложною мольбой,
Ему я предаю страдальческую душу;
Он, твой судья, защитник будет мой.

Теперь молиться время, Нина:
Ты умереть должна чрез несколько минут —
И тайной для людей останется кончина
Твоя, и нас рассудит только Божий суд.

Как? умереть! теперь, сейчас – нет, быть не может.

Я знал заранее, что это вас встревожит.

Смерть, смерть! он прав – в груди огонь – весь ад…

Да, я тебе на бале подал яд.

Не верю, невозможно – нет, ты надо мною

Смеешься, ты не изверг… нет! в душе твоей
Есть искра доброты… с холодностью такою,
Меня ты не погубишь в цвете дней —
Не отворачивайся так, Евгений,
Не продолжай моих мучений,
Спаси меня, рассей мой страх…
Взгляни сюда…

О! смерть в твоих глазах.

Да, ты умрешь – и я останусь тут
Один, один… года пройдут,
Умру – и буду все один! Ужасно!
Но ты! не бойся: мир прекрасный
Тебе откроется, и ангелы возьмут
Тебя в Небесный свой приют.

Да, я тебя люблю, люблю… я все забвенью,
Что было, предал, есть граница мщенью,
И вот она: смотри, убийца твой
Здесь, как дитя, рыдает над тобой…

Сюда, сюда… на помощь!.. умираю —
Яд, яд – не слышат… понимаю,
Ты осторожен… никого… нейдут…
Но помни! есть Небесный суд,
И я тебя, убийца, проклинаю.

Проклятие! что пользы проклинать?
Я проклят Богом.

Бедное созданье,
Ей не по силам наказанье…

Бледна!

Но все черты спокойны, не видать
В них ни раскаянья, ни угрызений…
Ужель?

Прощай, Евгений!
Я умираю, но невинна… ты злодей…

Нет, нет – не говори, тебе уж не поможет
Ни ложь, ни хитрость… говори скорей:
Я был обманут… так шутить не может
Сам ад любовию моей!
Молчишь? о! месть тебя достойна…
Но это не поможет, ты умрешь…
И будет для людей все тайно – будь спокойна!.

Теперь мне все равно… я все ж
Невинна перед Богом.

Ложь!

Я ослабел в борьбе с собой
Среди мучительных усилий…
И чувства наконец вкусили
Какой-то тягостный, обманчивый покой!..
Лишь иногда невольною заботой
Душа тревожится в холодном этом сне,
И сердце ноет, будто ждет чего-то.
Не все ли кончено – ужели на земле
Страданье новое вкусить осталось мне!..
Вздор!.. дни пройдут – придет забвенье,
Под тягостью годов умрет воображенье;
И должен же покой когда-нибудь
Вновь поселиться в эту грудь!..