Сергей Ермолинский - Синее море

К р у м и н ь. Что я сказал? Его дружков, подлое это офицерье, мы расстреляем без жалости, можете не сомневаться. А вот вам самое время подумать не об Яловкине, а о своем бывшем друге, о Мите Волковиче.

С е р е ж а. Мы давно перестали с ним встречаться. У нас ничего не осталось общего.

К р у м и н ь. Жаль, что не встречались.

С е р е ж а. Ничего хорошего из этого не вышло бы. Он со всеми разговаривал снисходительно и свысока.

К р у м и н ь. Со всеми? Нет. С вами — может быть. Вам это понятно? Он выбрал ясную и прямую дорогу, как и полагается мужественному человеку в наше время.

С е р е ж а (хмуро) . Дороги разные бывают, даже когда одна цель. И характеры бывают разные.

К р у м и н ь. Насчет характеров — верно. Я его уважал. Этого мальчика я уважал. Редко кого так уважал. Он был воин! (Метнул взгляд на Сережу.) А ваш мальчишка Яловкин…

С е р е ж а (почти вскрикнул) . Что он? Ну что он?.. Вы же сами сказали, что во всем разобрались… и что все это… и что он…

К р у м и н ь. Мне не только разобраться надо, но и решать надо. Я чекист. Уразуметь можете? Личные чувства — побоку. Я обязан обо всем подумать. И о будущем, между прочим, не меньше, чем вы и ваш учитель истории. (Выдернул листок.) Возьмите пропуск.

С е р е ж а. Пропуск?

К р у м и н ь. Ну да. Идите. Когда в Москву?

С е р е ж а. Как только придут бумаги.

К р у м и н ь. Значит, в университет?

С е р е ж а. Да.

К р у м и н ь. Добро.

С е р е ж а (взволнованно) . Вы видели, как много я пережил здесь… Но теперь знаю, знаю — я тоже должен быть воином, чтобы не сбиться со своего пути! А путь мой нелегкий, очень нелегкий, вы же понимаете это, товарищ Круминь!

К р у м и н ь. Ты учиться, учиться едешь! Помолчи! (Нажал кнопку звонка.) Еще подпишите. Обо всем, что здесь говорилось, обязуетесь не разглашать. Ясно?

Вошел А н д р ю х и н.

(Андрюхину.) Яловкина на допрос. А товарища Неховцева пусть проведут через двор на выход.

А н д р ю х и н (угрюмо) . Проходите, товарищ Неховцев. ( Пропустив Сережу, задерживается.) Там ихняя чертова старуха ломится.

К р у м и н ь. Не пускать. Хватит племянничка.

Андрюхин ушел и вскоре вернулся с кружкой чая и ломтем хлеба. Из кармана достал кусок сахару, сдул с него пыль и крошки табака.

А н д р ю х и н. Поесть надо.

К р у м и н ь. А сахар откуда?

А н д р ю х и н. Откуда, откуда… Пайковый.

К р у м и н ь. Мой?

А н д р ю х и н. Наш.

К р у м и н ь. Вот что, Петро… (Курит, курит, курит.) Михаила Яловкина я, пожалуй, допрашивать сегодня не могу.

У тетушки Милы. Вечереет. В комнате Ш е в ч и к и только что вошедший С а м а р о в - С т р у й с к и й.

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Я сидел в приемной, когда привели Неховцева. В приемной его не оставили, а увели, должно быть, прямо в тюрьму.

Ш е в ч и к. Я это предчувствовал. Только не рассказывайте Людмиле Яковлевне. Ее, конечно, не пустят, и она вот-вот появится. О чем вас спрашивали? Обо мне спрашивали?

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Голуба моя, я сразу, с первых слов дал понять, с кем они имеют дело. Круминь произвел на меня впечатление, так сказать, вполне интеллигентного человека. Он проводил меня до дверей, чтобы я не заплутал…

Ш е в ч и к. А вы там ничего не слышали о Мишке Яловкине?

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Затыкаю уши. Я ничего не слышал.

Ш е в ч и к. Ох, как я вас понимаю! Еще бы, конечно, испугаешься…

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Там никогда не следует показывать, что испугался. Вот тогда-то они начинают думать, что ты виноват.

Ш е в ч и к. В чем я виноват? В чем? В чем?

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Это неважно. Все равно у них поменьше надо говорить. Не болтать лишнего.

Ш е в ч и к. А я наболтал, ужас сколько наболтал! И про колокольню, и про…

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Про куплеты неблагородно, Константин Иовыч.

Ш е в ч и к. Про какие куплеты? Неужели? Боже ж мой! Я был как во сне. Ужас, ужас! И ничего не помню…

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Хорошо еще, что там понимают.

Ш е в ч и к. Пропал, совсем пропал!

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Такие не пропадают. Уверяю вас, вы скорее моего углядите, как ловко можно устраиваться в новых обстоятельствах жизни.

Ш е в ч и к (озлившись) . Учусь у вас: нос по ветру — и не простудишься.

С а м а р о в - С т р у й с к и й (не без горечи) . Реплика шута из «Короля Лира», действие первое, сцена четвертая. Будете артистом.

Вбегает А н я.

А н я. Где Людмила Яковлевна? Где тетушка Мила? Папа вернулся!

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Ни минуты не сомневался в этом.

А н я. А ее еще нет?

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Нормально. Она же ушла совсем недавно.

А н я. И Сережи нет?

Ш е в ч и к. Валерка Конюс определенно говорит…

С а м а р о в - С т р у й с к и й (перебивая его) . Ничего с ними не случится, поверьте мне.

А н я. Не знаю почему, но и я вдруг как-то успокоилась. Падаю от усталости. Съем коржик. И почему-то уверена. Они сейчас вернутся. Оба. Чувствую. Папа немного нервничает, то есть ходит и цепляет нога за ногу. Это значит, он чуть нервничает, но он все время повторяет: «Не беспокойся, Аня, Круминь умный человек». А когда папа говорит так…

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Уж кто-кто, а Дмитрий Васильевич сразу его раскусил. И верно: тонкий и умный человек.

Ш е в ч и к. Молчу, молчу. Я был как во сне.

А н я (у окна, вдруг) . Я ведьма! Я сказала! Идут! Идут, идут! Тетушка Мила, Сережа…

С а м а р о в - С т р у й с к и й (Шевчику) . Вот вам ваш Валерка Конюс…

Ш е в ч и к. Оставьте меня.

А н я. Сережа — мрачнее тучи.

Входят С е р е ж а и т е т у ш к а М и л а.

С а м а р о в - С т р у й с к и й (бросается к Сереже и обнимает его) . Сергей Тимофеевич! Душа! Я счастлив, счастлив! Вдвойне счастлив, если, так сказать, и мой разговор там возымел действие!

Сережа молча освобождается от него и отходит в сторону.

Ш е в ч и к. Фу, гора с плеч.

С а м а р о в - С т р у й с к и й. И вот, слава богу, все целы и невредимы. Нет, жить можно, господа, жить можно!.. Людмила Яковлевна, голубушка, что с вами?

Т е т у ш к а М и л а. Со мной? Со мной ничего. Я ничего. (Нервно расставляет чашки.)

Аня помогает ей, встревоженно поглядывая на Сережу.

С а м а р о в - С т р у й с к и й. Конечно, поменьше бы таких вызовов, но они, что ни говорите, взбадривают. Господа! Хотя еще для разговления, если можно так выразиться, время не пришло, еще только плащаница распятого бога, но для нас, так сказать, уже — Христос воскрес! (Берет гитару.) Людмила Яковлевна! Великодушная, роскошная вы моя! Да, да, сегодня страстная суббота, не годится православному человеку, но… не могу я! Не могу не спеть душевно, от переполненного сердца, как певал в кругу друзей в роковые минуты! (Поет.)