Марк Розовский - Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии

ГУРЬЯНОВ.Давай дальше.

ЖЕНЕЧКА (читает). Вот заголовок: «Русский лис против Джексон-виллских пантер». Между прочим, лис – это ты.

ГУРЬЯНОВ.Ладно, не подлизывайся. О ребятах что пишут?

ЖЕНЕЧКА.Упоминают Ахтырского и Кубарева. У Кубарева отмечают мощный бросок от синей линии. А вот третью тройку в расчет не берут.

ГУРЬЯНОВ.Прекрасно. Знаешь, о чем я сейчас подумал?

ЖЕНЕЧКА.Да?

ГУРЬЯНОВ.Слушай, может нам Кубарева в третью тройку поставить?

ЖЕНЕЧКА.Так… А Кочепыгу в первую?

ГУРЬЯНОВ.О Кочепыге есть что-нибудь?

ЖЕНЕЧКА.Да нет, там ни слова о Кочепыге, как будто у нас вообще нет Кочепыги.

ГУРЬЯНОВ.Правильно! Он же их в пятницу мотал, как детей, вот поэтому ничего и не пишут. Понял? Вот так. Слушай, Жень, а у них ведь такого игрока, как Кубарик, нет.

ЖЕНЕЧКА.Точно, нет.

ГУРЬЯНОВ.Сегодня третья тройка решит исход матча.

ЖЕНЕЧКА.Ох ты, удивляюсь я на тебя, Михалыч! Другие тренеры месяцами план вынашивают. А у тебя – раз, бац – в один миг, как импровизация!

ГУРЬЯНОВ (смотрит на игроков через дверь) . Толик, давай! Вот так!

ЖЕНЕЧКА.Потом будут говорить о стратегии Гурьянова, книжки, статьи про тебя писать.

ГУРЬЯНОВ.Все правильно. А знаешь почему?

ЖЕНЕЧКА.Почему?

ГУРЬЯНОВ.Да потому что не знают, что такое хоккей.

ЖЕНЕЧКА.А чего там? Хоккей есть хоккей.

ГУРЬЯНОВ.Хоккей – это игра. Понял?

ЖЕНЕЧКА.Понял.

ГУРЬЯНОВ.Вот так. А в игру что надо делать?

ЖЕНЕЧКА.Играть… Так, Михалыч, все же и играют?

ГУРЬЯНОВ.Все… Все, да не все!

ЖЕНЕЧКА.Стоп! Застряли. (Тоже подходит к двери, смотрит на игроков.) Кого конкретно ты имеешь в виду?

ГУРЬЯНОВ.А то ты не знаешь, кого я имею в виду!

ЖЕНЕЧКА.Знаю, Михалыч, знаю.

ГУРЬЯНОВ.Вот так-то.

ЖЕНЕЧКА.Знаю, сам виноват. Сам себе второго тренера выбирал. Сам говорил: «Сегодня наука и большой спорт смыкаются». Сомкнулись. Второй тренер – кандидат наук!

ЖЕНЕЧКА.Эх, придется тебе расхлебывать с ним…

ГУРЬЯНОВ.Да кто же знал, что он интриговать-то будет? Я думал: молодой, здоровый…

ЖЕНЕЧКА.Вот посмотришь, он приедет в Москву, защитит кандидатскую и…

ГУРЬЯНОВ.Что и? Ну, что и? На мое место, что ли, метит?

ЖЕНЕЧКА.Самый первый кандидат, чего там… Эх, Михалыч, сам ты себе с ним яму вырыл.

ГУРЬЯНОВ.Погоди, погоди. Рано говорить еще.

ЖЕНЕЧКА.Да сколько раз я тебе говорил! Они с Шаровским каждый день по углам шушукаются.

ГУРЬЯНОВ.Ну и что?

ЖЕНЕЧКА.Да Шаровский же во всем за него!

ГУРЬЯНОВ.И что?

ЖЕНЕЧКА.А в Москве, в Комитете, между прочим, у Шаровского все свои люди.

ГУРЬЯНОВ.Знаешь, что я тебе скажу? У меня в Комитете тоже не все чужие. Правда, только в Спорткомитете. (Смеется.)

ЖЕНЕЧКА.Михалыч, знаешь, кто ты? Ты последний романтик хоккея!

ГУРЬЯНОВ.Жень, запомни накрепко: я первый, и всегда был первым.

ЖЕНЕЧКА.Компромисс – первый и последний. Идет?

ГУРЬЯНОВ.Идет!

Входит Шаровский.

ШАРОВСКИЙ.Здорово, здорово. А где этот?

ГУРЬЯНОВ.Кубарик, что ли? В коробке, где ж ему быть?

ШАРОВСКИЙ (подходит к двери на лед). Вот, вот что делает, сволота! Слушай, он у тебя что, верующий?

ГУРЬЯНОВ.Не понял.

ШАРОВСКИЙ.Вот и я не понял. И я не понял. А Кувшинников из Москвы по телефону так и спросил: «Он у тебя что, верующий?». А я ему: «А с чего вы взяли?» А он говорит: «А что у него тогда на шее висит?» Оказывается, Кубарева на последнем матче раз шесть крупняком по телеку показывали, а у него на шее маленький такой золотой крестик висит!

ГУРЬЯНОВ.Ну, висит, висит. Ну и что?

ШАРОВСКИЙ.Ты что, не соображаешь? Советский спортсмен, и вдруг с крестом, а?

ГУРЬЯНОВ.А-а.

ШАРОВСКИЙ.Это… это же подлянка! Это же натуральная политическая провокация! (В ужасе ощупывает карманы.) Так. Загранпаспорт… Декларация…

ГУРЬЯНОВ.Суточные!

ШАРОВСКИЙ.Суточные…

Все смеются.

Наши операторы бы в жизни такого не сделали. А эти, конечно, – реклама! А на хрена нам с вами такая реклама?

ГУРЬЯНОВ.Ну, а что делать-то будем, Борисыч?

ШАРОВСКИЙ.А?

ГУРЬЯНОВ.Делать что будем?

ШАРОВСКИЙ.Как что? Ничего. С Кубарева снять крест – и все дела.

ГУРЬЯНОВ.Ну и правильно.

ЖЕНЕЧКА.Правильно.

ГУРЬЯНОВ.Так, ну я в коробку, а ты поговори с ним при случае.

ШАРОВСКИЙ.Я что-то не понял. Не усек. Это не я с ним поговори, это ты с ним поговори.

ГУРЬЯНОВ.Я же тренер.

ЖЕНЕЧКА.Старший!

ГУРЬЯНОВ.Вот!

ШАРОВСКИЙ.А я начальник команды! Я вроде руководитель нашей спортивной делегации. Вроде как твое непосредственное начальство. И я вроде как тебе приказываю, а? (Смеется.)

ГУРЬЯНОВ (Женечке) . А что смеешься? Начальник!

ЖЕНЕЧКА.Начальник.

ГУРЬЯНОВ.Ладно, поговорю. Слушай, Борисыч, у меня такой вопрос…

ШАРОВСКИЙ.Слушай, Михалыч, ну ты морду воротишь, а почему я должен за вас получать?

ГУРЬЯНОВ.Все. Не должен, не должен.

ШАРОВСКИЙ.Ну ты турок какой-то. Это наше общее дело! Мне за это, знаешь, что будет? (Уходит.)

ГУРЬЯНОВ.Да уйди ты наконец! (Подходит к двери в коробку.)

ЖЕНЕЧКА.Вот жлоб! Самый настоящий жлоб. Другого слова просто найти не могу.

ГУРЬЯНОВ.Женя!

ЖЕНЕЧКА.Что, Михалыч?

ГУРЬЯНОВ.Женечка…

ЖЕНЕЧКА.Что же вы так? Женечка, Женечка… Как в команде что-то начинается, каждый раз – Женечка!

ГУРЬЯНОВ.Сядь, сядь! Ты кто? Ты врач-психолог?

ЖЕНЕЧКА.Да! Я врач-психолог. Да он меня не послушает! Он тебя послушает! Как старшего тренера.

ГУРЬЯНОВ.Хочешь, я тебе вопрос задам?

ЖЕНЕЧКА.Хочу.

ГУРЬЯНОВ.Уверен, что ответишь?

ЖЕНЕЧКА.Да, да!

ГУРЬЯНОВ.Вот скажи: а на хрена мне в команде врач-психолог? Тоже мне профессия – врач. Да еще психолог!

ЖЕНЕЧКА.Да ты что такое говоришь? Врач-психолог – это… это… диагностика, проблемы общения, да мало ли проблем! Да врач-психолог – это врач-психолог!

ГУРЬЯНОВ.Все, да? Хочешь, я тебе отвечу?

ЖЕНЕЧКА.Ответь!

ГУРЬЯНОВ.Иди сюда! (На ухо.) Чтобы на халяву с нами за границу мотаться! Вот так!