Марк Розовский - Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии

ЖЕНЕЧКА.Удар ниже пояса! Ну, послушай, Михалыч, это же воспитательная работа…

ГУРЬЯНОВ.Иди, зови. Иди.

ЖЕНЕЧКА.Нет, послушай, это же…

ГУРЬЯНОВ.Иди, я сказал! Зови его!

ЖЕНЕЧКА.Кубарев, тебя старший тренер зовет!

КУБАРЕВ (входит в хоккейной форме, на коньках) . Чего?

ГУРЬЯНОВ.Ну ты сперва вдохни, выдохни. Отдышись!

КУБАРЕВ.Ага. (Приседает.)

ГУРЬЯНОВ.Отдышался? Ну, а теперь скажи, ты что, у нас, верующий, что ли?

КУБАРЕВ.Я что-то недопонял.

ЖЕНЕЧКА.Да все он допонял. Я с ним дважды на эту тему беседовал, и он дважды…

КУБАРЕВ.Чего дважды? (Наступает на Женечку.)

ЖЕНЕЧКА.И дважды, между прочим, он меня послал.

КУБАРЕВ.Куда это я тебя послал?

ЖЕНЕЧКА.Тихо, тихо!

КУБАРЕВ.Куда я тебя послал?

ЖЕНЕЧКА.А туда, куда ты меня посылать не имел права, потому что я человек седой и вдвое старше тебя!

ГУРЬЯНОВ.Ладно, это я и без тебя знаю, куда он тебя мог послать. А вот на мой вопрос тебе придется ответить!

КУБАРЕВ.Да я вопроса-то недопонял.

ЖЕНЕЧКА.Нет, Сашенька, ты ответь, ты должен ответить Николаю Михайловичу. Вот ты кто – верующий или кто?

КУБАРЕВ.Не понял.

ЖЕНЕЧКА.Хорошо. Ты кто – хоккеист или кто?

КУБАРЕВ.Я хоккеист. А вот ты кто?

ЖЕНЕЧКА (вскакивая с дивана) . Тихо-тихо-тихо! Ты кто – хоккеист-атеист или хоккеист-верующий?

КУБАРЕВ.Что ты ко мне пристал, а?

ГУРЬЯНОВ.Погоди, погоди. Он тебя спрашивает о том же, о чем я спрашиваю.

КУБАРЕВ.В чем дело?

ЖЕНЕЧКА.А дело в том, Сашенька, что когда вы неделю тому назад играли в этом американском городе… ну, как его там… южный такой, с пальмами… (смотрит на этикетку своей кофты) Сан-Франциско! А потом переехали в другой американский город – черный такой, с трубами… как его… во – Детройт! Я заметил…

КУБАРЕВ.Что ты заметил?

ЖЕНЕЧКА.Да что я заметил – Шаровский, между прочим, заметил и сделал мне втык… замечание!

КУБАРЕВ.Да что ты заметил, что ты заметил?

ЖЕНЕЧКА.Я тебе сказал, прекрати хамить!

КУБАРЕВ.Ну что вы заметили?

ЖЕНЕЧКА.Так вот, я заметил, что на шее у Кубарева висит… Да что же это у нас за разговор такой беспредметный! Ну почему я должен все это объяснять! Так вот, Саша, возьми и покажи, что у тебя висит!

КУБАРЕВ.Чего?

ЖЕНЕЧКА.А вот то, что у тебя висит!

КУБАРЕВ.Да что, что показать?

ЖЕНЕЧКА.А, ты стесняешься показать!

КУБАРЕВ.Да что сразу «стесняешься», «стесняешься»! Я не стесняюсь.

ЖЕНЕЧКА.Ну, тогда возьми и покажи!

КУБАРЕВ.А что показывать, ты же видел.

ЖЕНЕЧКА.Да… Да, я-то видел, и Шаровский видел и мне замечание сделал… А я ему: где, что? А он: да вон там… А я ему: где, где? Под дурачка работаю, мол, сам не вижу ничего… А он мне: так вот, говорит, чтоб на следующей игре ничего не висело – так и сказал! Вот я вам его мнение передаю! И шепотом таким зловещим добавил: мы, говорит, не дома, а за границей, между прочим… и тут на нас смотрят не просто как на хоккеистов, а как на представителей страны Советов… И если каждый представитель страны Советов будет в таком виде появляться перед зарубежным зрителем…

ГУРЬЯНОВ.Кстати, сегодня на игру посол придет…

ЖЕНЕЧКА.С супругой! И если каждый хоккеист будет появляться в таком виде, то что будет?

КУБАРЕВ.Что будет?

ЖЕНЕЧКА.Плохо, милый мой, будет, всем нам будет плохо!

КУБАРЕВ.Кому какое дело, что я на шею повесил?

ЖЕНЕЧКА.Сашенька, ты пойми, мы ведь не дома. Дома вешай что хочешь. А здесь, пойми, на нас смотрят.

КУБАРЕВ.А дома что, не смотрят?

ЖЕНЕЧКА.Дома тоже смотрят, но по-другому… Дома другими глазами смотрят. А здесь… Здесь посол тебя может увидеть… Здесь тебя по телеку могут крупным планом показать… Во!

КУБАРЕВ.Ну и что… Ничего особенного, ничего такого.

ЖЕНЕЧКА.Николай Михайлович, ну объясните вы ему! Я уже не могу, я выдохся.

ГУРЬЯНОВ.Да чего объяснять?! Я лично ничего объяснять не буду. Я могу только приказ отдать.

КУБАРЕВ.Какой приказ?

ГУРЬЯНОВ.Снять крест – и все дела.

КУБАРЕВ (резко) . А я не сниму.

ГУРЬЯНОВ.Ты что же это, моему приказу, что ли, не подчинишься?

КУБАРЕВ.Можно, я на лед пойду?

ГУРЬЯНОВ.Вернись! Сядь, Саша, сядь. Ты вот что, Саша, ты вот что, дорогой… Ты давай не трепи-ка нервы ни себе, ни мне. Ты что, хочешь неприятностей?

КУБАРЕВ.Ничего я не хочу.

ГУРЬЯНОВ.Вот и молодец! Давай, сними…

КУБАРЕВ.Не сниму.

ГУРЬЯНОВ.А я сказал – сними!

КУБАРЕВ.Не сниму я.

ГУРЬЯНОВ.Саша, я тебе в последний раз говорю, я по-хорошему с тобой пока…

КУБАРЕВ.А хоть по-плохому! Я сказал, не сниму – значит, не сниму.

ГУРЬЯНОВ.У, характер, а? Знаю я твой характер, сам тебя три сезона воспитывал. Саша, ты, знаешь, этот свой характер-то спрячь. Кто тебя ввел в большой хоккей? Я тебя ввел! Упрямый, черт… и не со мной, а с противником… Там с ним борись до конца, пока можешь. До последней жилы, все отдай! А со мной, знаешь, шутки плохи… Со мной этот свой характерец спрячь подальше и не показывай, слышишь? Не выводи меня, Саша! Не выводи! Кто тебя сделал? Я тебя сделал! Так слушай меня! Слушайся! За нарушение спортивной формы сегодня будешь играть в третьей тройке! На месте Кочепыги. (Пауза.)

КУБАРЕВ.За ваше тренерское доверие, Николай Михайлович, большое вам спасибо… Спасибо вам, что вы научили меня играть в хоккей… в большой хоккей… Но что касается того, о чем вы сегодня тут… вы извините, но я вас послушаться не могу. (Уходит.)

ГУРЬЯНОВ.Он прав. Прав, паршивец! Ну скажи мне, ну почему я должен этим маразмом заниматься, почему я должен распоряжения этого нашего выполнять?

ЖЕНЕЧКА.Руководитель спортивной делегации.

ГУРЬЯНОВ.Да нигде в мире таких должностей нет! Только у нас.

ЖЕНЕЧКА.Да у нас еще с октября 17-го пошло. У каждого Чапаева свой Фурманов.

ГУРЬЯНОВ.Бред, глупость! Мы к этой глупости привыкли и воспринимаем ее как должное. Начальник команды, руководитель делегации, понимаешь! Ох, Женька, сколько я этих начальничков перевидал! Что наш Шаровский – так, птичка-невеличка.

ЖЕНЕЧКА.А вот скажи, Михалыч, кто это первый придумал – руководитель спортивной делегации, начальник команды? Кто в спорте был первым?