Мария Мартова - Картинная галерея

Притом же сами дураками
Встают пред нашими глазами,
Позволю я себе сказать.
Простите, что пришлось прервать
Мне вашу речь.

О, пустяки.
Скрывают только дураки
Свои грехи, свои пороки,
А справедливые упреки
Не признают, не зная меры.
И только внешние манеры
Им ценны в сущности своей.
О, где он, круг таких людей
И мир их призрачных страстей?
Летят века, летят года,
И все они идут сюда,
Дают монеты за билеты
И смотрят, смотрят на портреты.
Но что они находят в них,
Какой незримый тайный штрих?
О нет! Им линий глубина
Духовным взором не видна.

Зато они пред нами все
Видны во всей своей красе.
Позвольте мне сказать…

Скажите,
Да не стесняйтесь, говорите.
Готовы слушать вас.

Тогда
К услугам вашим, господа.
Коль есть доверие к словам
Из уст моих, скажу я вам,
Что все бродячие здесь лица —
Для нас лишь повод веселиться.
И нам не надобно томиться,
Смеясь над их пороком всласть.
Крепка у нас над ними власть.

А если вдруг они сюда
Ходить не станут, что тогда
Случится с нами, господа?
И власть нам будет не нужна,
И жизнь нам станет не смешна.

О да, в природе всех вещей
Жива зависимость людей
От мира моды, от мира муз,
Они вступают с ним в союз
А навсегда в долгу пред ним.
А мы собой лишь дорожим.
Мы все должны без исключенья
Внушать восторг от лицезренья
Самих себя. И мы притом
От них всегда того же ждем.
Как в зеркалах, мы в лицах их
Находим лик себя самих.
Как мы для них смешны подчас,
Так и они дурны для нас.
И что им кажется прекрасно,
Для нас нелепо и ужасно.
У красоты суров закон
Для всех народов и времен:
Лишь то изящно, мило, зримо,
Что духом моды одержимо.
Она диктует стиль и вкус
И держит власть над сонмом муз.
И пусть же здравствует вовек
То, чем гордится человек.
Его и мысли, и желанья
Достойны славы и признанья.

Вы правы, друг. Живой пример
Пред нами есть – тот кавалер,
С пером, с блокнотом наготове.
Он мысль находит в каждом слове.
И всякий день сюда идет,
Вопросы гиду задает,
Ответ внимательно услышит,
Потом рисует, чертит, пишет.

Чтоб помнить все, бумаги мало.
А что Эльмуро волновало,
Навряд ли в нескольких холстах
Возможно выразить. В словах
Так трудно чувства передать,
А он их смог нарисовать,
И нужно только их понять.
И тут все средства хороши.
Бескрайний мир его души
Открыться может лишь тому,
Кто сам во всем под стать ему.
Но таковых на свете нет.
Европы старой лучший цвет
Увял в потоке бурном лет.
Зато на лоне прозябанья,
Как в поле в пору увяданья,
Умом не развитых ничтожеств
Найдете вы немало множеств,
Лишь киньте взор – кругом кишат.
Убогим сбродом мир богат.

Вы так духовные нули
Богатством смело нарекли,
Поставив всех лицом к лицу
По одному лишь образцу.
И всяк от всех грехом отличен,
И в общей массе обезличен,
И всяк виновен без вины.
И в этом все для вас равны.
Для вас богатство все вокруг —
Любой порок, любой недуг.
Но нужно здесь учесть тем паче,
Что среди нас вы всех богаче.

Но мыслил я совсем иначе.
Желали вы к словам придраться,
Что меж собой всерьез разнятся.
Так ясно разница видна —
Что есть душа, а что казна.
Но если кто богат казной,
Богат быть может и душой.
Одно другому не претит
И делу вовсе не вредит.

Да, герцог, правы вы, бесспорно,
Что защищаете упорно
И блеск души, и денег власть,
И крови честь, и сердца страсть.
Но убежден я сам в обратном,
И с вашим мнением привратным
Позвольте мне не согласиться.
Ведь друг от друга отличиться
Возможно всякому, коль он
Лицом и нравом наделен.
А люди все в одном едины —
В том, что ни в чем неповторимы.
Весь мир вокруг без масок мнимых —
В единстве душ неповторимых.
А среди нравов всевозможных
Гораздо менее ничтожных,
А боле лиц из той породы,
Что даровиты от природы.
И мир богат их именами,
Как луг весенними цветами.

А сами вы, сомненья нет,
В соцветье том первейший цвет.
Ничем иным, уверен я,
Не чтите сами вы себя.

Мое в ответ вам возраженье,
Подводит вас воображенье.
Все это громкие слова,
Суть обвинений не нова.
Ничтожна сущность слов, коль сами
Не скреплены они делами.

Охотно с вами соглашусь
И правотой не поскуплюсь.
Мои слова не для забавы.
Во имя трона и державы
Я век Британии служу
И за казной ее слежу.
Нелегок труд – закон блюсти
И за собой страну вести.
А вы что есть, ловец невест?
Как жалок рыцарский ваш крест.

О, ваши злобные нападки
Неубедительны и гадки.
Их дух пророческий не прочен,
И лжив, и желчен, и порочен.
Вам оправданья не найдется.

Глядите, друг мой, он смеется
Над возмущеньем вашим правым,
Над вашим словом честным, здравым.
Грешно над совестью глумиться.
За вас готов я заступиться
И тем возмездие свершить.

О, что вы, граф, я сам решить
Вопрос смогу и честь свою
В бою кровавом отстою.
Пусть у врага мошна полна,
Свой долг исполню я сполна
И покажу под звон металла,
В ком честь мала и мощи мало.

О, за такое обвиненье
Вам смерть грозит во искупленье.
Да будет божье провиденье!
И кара казнью, без сомненья,
Вас ждет, ее не миновать.

Вы мне хотите угрожать?
Тогда и вам не избежать
Суровой казни.

О, как знать.

Не вам судить, не вам решать
И бога всуе поминать.

Довольно, стойте! Нет вины
Ничьей, покуда гром войны
Не грянет в спорящих сердцах.
А гром страшнее на словах:
Довольно искре промелькнуть
С тем, чтоб пожар войны раздуть.

Бесспорно, так. Иное слово
Страшней оружия любого
И ранит сердце сгоряча
Сильней каленого меча.

Оставим распри. Что в них толку?
Вы говорите без умолку
О том, что тягостно другим.
Мы об ином поговорим.

О да, начнем вещать сначала
О том, что живо волновало
Нас всех, пока в пылу раздора
Забыли тему разговора.
А тема сущая вовеки
О самом важном – человеке,
С его душой неповторимой,
С умом, характером и силой.
Ведь даже телом самый слабый
В суровый час быть духом бравый
Сумеет, целью озаренный,
И устоит непобежденный,
И постоит он за другого.