Тимофей Юргелов - Бестиарий пьес

Мария Семеновна. Гала!..

Борис (со смешком) . Ты что творишь, дура?

Елена. Голову пробила! Батюшки, кровь те к ет…

Борис. Да тише ты, не ори!

Елена.Все свидетели: она ему голову пробила ─ хотела убить! Все видели? Сестра родная!..

Борис. Давай «скорую» вызывай ─ сейчас мы ее в ментовку закроем!

Галина. Это я вас закрою: у меня первый зампрокурора знакомый!

Елена начинает набирать номер, но останавливается, смотрит выжидательно на мужа. Мария Семеновна пытается помочь Борису.

Мария Семеновна. Леночка, не надо никуда звонить. Боренька, дай я тебе рану обработаю. Даринка, солнышко, принеси из аптечки на кухне бинты и перекись водорода…

Борис. (Елене). Ты звони-звони, чего замерла! (Марии Семеновне.) Не надо ничего обрабатывать ─ сначала побои снять… Не вытирай, пускай кровь те к ет: мы эту дарственную вмиг отменим, раз она на родственника покушение сделала.

Галина. Ничего у вас не получится. (Борису Леонидовичу и Ивану Петровичу.) Вы свидетели, что это была самооборона: они сами на меня первые кинулись – двое на одного… Это я вас укатаю по полной! (Елена снова перестает набирать номер, смотрит на Бориса.) А дарственную вы хрен отмените, пока половину за отцовскую квартиру не отдадите. Стоит она два лимона ─ вот притащишь миллион, тогда посмотрим. Дарька, всё ─ домой едем! Чего рот раззявила! (Выталкивает Дарину в прихожую и уходит сама).

Мария Семеновна (идет вслед за Галиной) . Галочка, родненькая, отпиши, прошу тебя перед могилой, половину моей квартиры Боре. Хочешь, я на колени встану?

Иван Петрович. Я че-то совсем ничего не понял: у кого какую квартиру забрали?

Леонид Борисович. Не понял ─ и ладно, здоровей будешь.

Иван Петрович. А что она тут про наши квартиры говорила? Почему я должен проститься со своей квартирой?

Леонид Борисович. Ерунда все это… Не бери в голову… Если подтирочным заводом поклялся, значит ерунда ─ нет ничего. Давай наливай, пока последнюю водку не разбили. (Сам наливает себе и Петровичу. Борис пересаживается на стул).

Галина( возвращается). Значит слушай сюда, козел… Только ради матери… Хочешь назад половину этой квартиры получить, привезешь пятьдесят процентов за аренду обеих квартир, понял? А иначе не видать тебе ее, как своих ушей. За год это ровно сто тысяч будет…

Борис. Какой год? ─ я за три месяца только получил…

Мария Семеновна с Еленой начинают обтирать лысину Бориса, тот морщится от предчувствия боли.

Галина. Не пизди! Я ездила, узнавала: за год вперед взял. По восемь тысяч в месяц ─ две квартиры ─ пятьдесят процентов ─ это как раз сто тысяч получается…

Борис. А почему я тебе еще за Петровича квартиру должен платить?

Галина. Потому что ты его здесь, на моей площади, поселил. Это ─ во-первых. А во-вторых, ты на два года, кажется, сдал?.. За второй год с тебя потом хрен что получишь – так что давай: сто тысяч на стол.

Борис. Девяносто шесть тысяч… С-с-с… Больно!

Галина. Что?

Елена. Терпи! Девяносто шесть тысяч, а не сто. Четыре тысячи лишние. Чего ради мы должны переплачивать?

Галина. Это ― пеня за то, что две тысячи вовремя не отдал, и еще наебать хотел. Значит так, привозишь завтра сто тысяч ─ я переписываю на тебя дарственную, не привозишь ─ с этой квартирой можешь распрощаться.

Леонид Борисович. Видишь, все нормально: квартиры наши не продали, а ты боялся. Давай, знаешь, что? За детей выпьем ─ что они нас еще в дом престарелых не сдали.

Иван Петрович. Какой-то у нас день сегодня дурной.

Леонид Борисович. У нас все дни дурные.

Иван Петрович. У нас вся жизнь дурная.

Леонид Борисович. Это точно, давай за это… (Выпивают).

Борис. Завтра не смогу деньги привезти: у меня нет такой суммы ─ на следующей неделе.

Галина. Мне спешить некуда. Как будут деньги, позвонишь. (Собирается уходить).

Мария Семеновна и Елена мажут рану на голове Бориса.

Борис. Ай!.. Больно же!..

Мария Семеновна. Это же перекись, как водичка, ─ щипать не будет.

Борис. А вы все равно дуйте!

Мария Семеновна и Елена дуют на лысину. Вдруг Мария Семеновна, схватившись за сердце, идет к дивану и падает на пол.

Галина (возвращаясь) . Мама!..

Иван Петрович. Марья Семеновна!

Леонид Борисович. Маша!

Все окружают лежащую на полу Марию Семеновну.

Борис (со стула). Умерла?

Галина (опустившись на колени, слушает сердце матери). Нет еще…

Борис. Так «скорую» вызывайте ─ чего вы ждете!..

Занавес

Явление первое

Действующие лица, все или на выбор, могут быть в масках норных: лисицы, барсука, енотовидной собаки и т. д. На полную громкость работает телевизор, сцена освещена только его мельканием. Идет передача о животных. Сквозь ночные лесные звуки голос диктора говорит: «Сумерки ― время норных. Много миллионов лет назад, после глобальной катастрофы, в которой вымерли динозавры, настоящие гиганты, царившие на нашей планете, выжили только эти маленькие зверьки, обитавшие в норах. И вот, когда стихли огненные смерчи, бушевавшие на Земле, они вышли на поверхность и увидели, что кроме них никого не осталось: все прежде господствовавшие великаны, и свирепые тираннозавры рекс, и добродушные диплодоки, превратились в пыль ─ и теперь этот мир безраздельно принадлежит им». На диване спит Мария Семеновна, рядом стоит капельница. За столом в свете ночника играют в карты Леонид Борисович и Иван Петрович.

Иван Петрович. Давай переключай, сейчас «Обручальное кольцо» начнется.

Леонид Борисович (берет пульт и переключает канал) . Тут новости.

Иван Петрович. После новостей будет.

Леонид Борисович. Вон что в Москве делается. Сто тысяч, говорят, на улицу вышли…

Иван Петрович. Москвичи с жиру бесятся ─ совсем зажрались, суки! Эх, взять бы всех облить бензином да сжечь!..

Леонид Борисович. Зачем же сразу сжечь? Может, попробовать власть другую избрать?

Иван Петрович. Ага: избрать ─ а потом облить всех бензином и сжечь!

Леонид Борисович. Добрый ты, Петрович!

Иван Петрович. Э-э, ты куда карту сховал? Я же видал: у тебя восемь было, а сейчас семь!

Леонид Борисович. Петрович, ты что, окстись: какие восемь? Семь и было…