Галина Щекина - Аскет. Пьесы

А тут почтарь поклон привез: занемог Акимушка. Я к предцедателю: «Дай лошади, за ночь обернусь». – «Нет, Офонасья, не дам, эстоль зверья, летом бы – так нисколь не жалко». – «Посочувствуйте, – прошу, – там дитятко мое, немоглое». – «Не, Офонасья, и не проси! Тебя, так и быть, на день ослобоню, а лошади не дам, не ровен час, не обидься».

День отробила кой-как, не заходя домой, кинулась. Бежу голодная, холодная и усталая. Сколь отошла – лес кругом да мугла. Ой, как мело!

Страх разобрал: не дотти все одно, а итти-то надо. Как до Каксура дошла, не помню, все торопесь, все в набег, хоть и убродисто. Дале как податься – с ума не шло, вот и заглянула к Уляшке, думала, Иван дома, друг бы довез. Иван батьку-ту – братан родный. Да не довелось его.

Ульяна ночевать оставляла: темень, мол, ни пути-дороги – поземка. Иван, глянь, завтра должон, – так и отвезет. «Поздно мне к завтрему – через день на работу поспеть надо». Засобиралась я, а Ульяна: «На, Офонасья, выпей стокан вина, ходчая и легче пойдешь, не близко ведь».

Была – не была. Выпила я. Уля меня перекрестила, и пошла я. Ходко с вина-то поначалу, а потом хоть ложись.

И страх ошшо пуще. Сколь верст оставалось? Чую – все, не добраться до Акимушки. Взмолилась я: «Господи, Господи… Не оставь, Господи!»

И чукося, витер утих, небушко вызвездило. И скрип сзаду…

Оглянулась я – в пот бросило! Лошадь – вся в инью, а седок в розвальнях в шубе мехом наружу. Тутошняя я – схожева до сех пор в округе не сыскать. Шуба ворсистая, серебряная, так и свитит, сам рукой махнул: садись-ко.

Я бы рада икнуть да в лес, протрезвела, испереполохалась, а мне ровно кто рот зажал, и ноги подсеклися, ватные стали. И будто толкает тихохонько: не бойся.

Шагнула я, опустилась. И тепло мне, не вижу я ничего – только месяц да звезды. Куда барин правит, не ослепуешь. Опамятовалась, гляжу – Починки! Ладно везет.

И усталость у меня пропала, и спросить охота: кто ты, батюшко? А не смею. А он и дом знает, остановил: выходи, девонька! Понятливо, молчит. Начала я его в избу звать, угостить бы чем, а он лошадь поторопил. То ли витер нанес, то ли лес прошумел, то ли сани соскрипели: недосуг, милая. Мама меня увидала, глазам не поверила: «Как это ты? Весь вечер сустижь пороша…»

А я к Акимушке скорей! Спит мое робятко! Рученьки, ноженьки – наглядеться не могу, а слезы бежат и бежат, как горохи. Про все забыла.

Наутро мама сходила до Петруши Микитина, он к нам в село за дегтем собирался, сговорила его, кабы нас не забыл. Выехали, а никакова следу. «Должон, девка, след, – смеялся Петруша, – ты же не летом прилетела». Да нигде – ни тропинки, ни санного полоза. Вот как мне подвезло – овыдень туда и обратно! Акимушка-то? Да здоровенький, токо тосковал шибко. Вот и говорите теперь – Бога нет!

А батько по избе скачет, все матюки собрал. Уж и предцедателя – сбегал – выматюшил. Акимку увидел, замолчал. И я молчу. Потом, нескоро, Авдей забрел и высказал: «Морозко вез тебя, Офонасья».

А я опять промолчала, все одно разглядеть не успела. Мужик как мужик. Шуба, правда, чинно-важная – у нас таких не носят…»

Место действия – библиотека. Читальный зал, где висят плакаты «Искусство принадлежит народу» и «Без книг мы ничто». Слышится музыка «Вставай, страна огромная». Входит Нила, ведет Николаича, усаживает за стол . Он в том же легком пальто и клетчатом шарфе. Нила входит снова, ведет класс учеников, рассаживает.

Нила ( выглядывая из дверей) : Товарищи библиотекари, заходите. (Впускает группу женщин.) Садитесь на свободные места, товарищи. Вот там, за стеллажами, есть еще банкетки.

Сквозь толпу протискивается Селена с пачкой бумаг, машет Ниле.

Селена: Нила! На минуту.

Нила: Что случилось? У меня мероприятие.

Селена: Да рукопись моя. Мне книжку надо срочно.

Нила: Давайте потом. У меня запарка. Посидите, послушайте. Потом поговорим. Что вдруг в пожаре таком?

Селена: Да мне денег дали, макет нужен. Ладно, посижу час.

Нила (про себя ): Вот тихоня! (Собравшимся.) Здравствуйте, товарищи! Мы очень рады, что наша встреча проходит в дни Общероссийской конференции библиотекарей «Книга сегодня и завтра». В рамках конференции вы уже были в областной библиотеке, где познакомились с ее структурой и с электронной библиотекой в компьютерном зале. Вы слышали, что говорят специалисты? Что скоро мы перейдем на электронные книги, а бумажные останутся в библиотеках только как образцы древней письменности вроде глиняных табличек. Но сегодня мы познакомимся с человеком, без которого книг не было бы, по крайней мере, стихотворных. Да, ребята, это живой настоящий поэт, пишущий сегодня. Вот тут вы можете увидеть стенд с его публикациями. Видите? Вот областные газеты, вот общероссийские, вот журналы, коллективные сборники. Перед вами местный поэт Николаич, вот его книги – «Свет» и «Смещение». (Аплодисменты.) Путь его в литературу был непростым. Он никогда не мечтал быть поэтом, пророком в своем Отечестве, голосом народа и все такое. Да и мечтать было некогда! Ведь Николаичу было всего лишь десять лет, когда началась Великая Отечественная война. Десятилетнему мальчишке пришлось стать участником сражений наравне со взрослыми солдатами. Сначала он переводил наши части через линию фронта, потом стал сыном полка. Ребята, вы знаете, кто это – сын полка?

Дети: Да!

Нила: Хотите спросить у Николаича, как он воевал?

Дети: Да!

Нила: Николаич, недавно вышла книга «Мальчишка с Огненной дуги». Это ведь книга про вас?

Николаич (встает рывком и направляется к выходу ): Ты что тут устроила? Ты хоть понимаешь, что ты несешь?

Нила: Понимаю! Несу разумное, доброе, вечное в массы. Чтобы о вас знали и школьники, и библиотекари. Садитесь, садитесь обратно.

Николаич: Насиделся! Я сидел столько, что тебе и не снилось. У тебя что тут написано? (Указывает на плакаты.)

Нила: Где? Ну, это просто девиз о пользе чтения!

Николаич: Без книг мы ничто? Вот то-то и оно! Я и есть это ничто.

Нила: Не понимаю.

Николаич: У меня книг нет. А без книг мы ничто.

Нила (показывает на полку, там две книги) : А это что?

Николаич: Это из музея. А надо детям в руки дать. (Уходит.)

Нила (дрожащим голосом) : Вот, обиделся. Ничего ему не скажи. Нервы. Ну, ничего, если некоторые себе могут позволить, то я не могу. Не могу сорвать встречу. Слушайте! (Нила начинает читать по книжке, потом мальчик из зала встает и читает за нее.) «После гибели отца нас с сестренкой увезли в деревню к бабушке. Потом – война.

У нас во дворе частями Красной армии были прорыты профильные окопы, потом брошены. Окопы ошибочно выкопали за избой, а дом таким образом оказался на линии огня. Начались тяжелейшие бои. Однажды во двор заскочили двое молоденьких солдатиков и прямо перед окнами стали устанавливать пулемет, но никак не могли его заправить.