Adelina An - Осака в снегу

Блин, а еще громче можно? Я почти заснула…

– Может, перестанете, и делом займетесь? – Молодец, Мио-чан! Глаголь им, что… Как же там? Не восхрапи, ибо восхрапев, разбудишь рядом спящего? Нет, наверное, это все-таки из другой оперы…

– Позовем с собой еще кого? – спросила все та же Мио-чан.

– Я не против. – подала свой голос с дивана я. Все равно ведь вздремнуть не дадут!

– Можно позвать Манами с Кэем… Лайта тоже… – начал перечислять Ичи.

В прихожей кто-то тихонько поскребся в дверь. Никто бы и не услышал, если бы не я, слух у меня отменный. Серьезно, гораздо лучше зрения…

– Там опять стучат…

– Ну вот, вспомни солнышко, вот и лучик! – провозгласила Канаме.

– Я думала, что эта пословица звучит немного иначе…

– Так она и звучит! Не умничай, а дверь открой! – приказным тоном шикнула Кана.

– Сама открывай! – Ага, так я побежала! Сплю я вообще-то…

С закрытыми глазами я услышала, как Канаме, недовольно бурча, открывает дверь.

– Мы могли бы выбрать маршрут через Нару! Я там никогда не была…

Звякнул дверной замок.

– Ты, оригинал! Когда в дверь звонить научишься?! – Ага, быстро же она нашла козла отпущения…

– Ненавижу этот ваш звонок! – огрызнулся тот. – А что, Оне-сан сегодня не в духе?

На Лайта обрушился целый поток непечатной лексики. Ну вот, зря он ее разозлил…

Кана-чан вообще-то очень милая и добрая, правда, если ее рассердить – хавайся у бульбу, партизан! Хорошо, что она отходчивая. Минут через десять и не вспомнит, чего так разошлась…

Вдруг мне захотелось что-нибудь написать. Серьезно, у меня такое часто бывает. Для того я, собственно, и купила ноутбук.

Сходила в свою комнату, притащила свой агрегат, снова развалилась на диване. За столом места уже не было, поэтому Лайт примостился на подлокотнике дивана, прямо рядом со мной. Почему на меня это как-то странно подействовало?…

Открыв Word, я слегка задумалась. Как же там?

Украдкой посмотрела на Лайта. Почему он на меня не обращает внимания? Смотрит почем-то на Мио…

Мои пальцы проворно забегали по клавиатуре.

– Хоня-чан, что ты там строчишь? – спросил Каору.

– Историю. – Гордо отозвалась я. – А начинается, знаете как? «Белые хлопья снега слетались к оконной раме, как обычно летом мошки летят на огонек..»

– Где-то я это уже слышал… – задумчиво протянул Лайт.

Следующим утром мы уже садились на поезд.

Солнце палило нещадно, а кондиционера в вагоне не было, поэтому все окна были открыты. Внутри залитого солнцем вагона гулял прохладный ветерок, который постоянно трепал мои волосы. Просто я сидела на самом ходу поезда…

Мы все же решили сделать пересадку в Наре, специально для Каны-чан. На самом деле, насколько я поняла, дорога до Киото без пересадок заняла бы примерно часа два. С пересадкой – примерно четыре, может, чуть меньше. Но это совершенно все равно: я-то, думала, что до Киото ехать чуть ли не пол дня…

Было девять часов утра, и в вагоне почти никого не было. Конечно, кто еще такой слабоумный, кроме нас, который в субботу утром встанет так рано, чтобы прошвырнуться до ближайшего культурного центра? Ох, как же я хочу увидеть Киото! Самураи, гейши, деревянные храмы, повсюду Намахаге и Шиса…

В моих наушниках зазвучала песня Lonely Day. Она совершенно не сочеталась с моим теперешним настроением, и я начала щелкать переключатель в поисках чего-нибудь более оптимистичного. Серьезно, в такой день не до Системы…

Кстати, надо бы позвонить Клэр. Должно быть она беспокоится… Ведь я прилетела во вторник, а уже суббота.

Мимо окна проносились деревья. Мне всегда было очень интересно, почему у деревьев на юге ветви не такие, как у северных деревьев: вытянутые вверх. Наверное, это потому, что им не нужно постоянно выдерживать вес снега…

Манами, которая сидела у самого прохода, закинув ноги на противоположное сидение и тем самым преграждая нам путь к выходу, достала пачку сигарет. Странно это, наверное, но она выглядела совсем не по-панковски, в отличие от остальных членов группы. Сегодня, например, на ней было бежевое платье с крупным цветочным орнаментом в рэтро-стиле, белые босоножки на толстеньком каблуке, ремешок которых очень элегантно обхватывал ее ножку. На коленях у нее лежала вязаная розовая сумочка с двумя ручками в виде металлических колец, а длинные рыжеватые кудри свободно разметались по плечам, у виска с правой стороны были собраны заколкой в виде гигантской искусственной розы.

– Кэй, зажигалку дай! – потребовала она.

– Это вагон для некурящих. – Кэй состроил вредное лицо. – Так приспичило, выйди из вагона!

– Ичи?

– Слушай, ты реально достала! Для девушки ты слишком много куришь! – заворчал тот, но зажигалку все-таки вытащил и кинул Шакире. Та, поймав ее на лету, поднялась с места, окинув Кэя презрительным взглядом, вышла из вагона.

– Женщины такие странные! – пробурчал Кэй, сползая по спинке кресла вниз.

– Ну еще бы, ты не дал ей зажигалку – она обиделась! – объяснила Мио-чан. Она сидела рядом с Канаме прямо напротив меня, заполняя все пространство вокруг себя позитивом, исходившим от ее любимой маечки со смайликами. Неудивительно, что Лайт хорошо устроился рядом с ней!

В Наре мы собирались сделать пересадку, но так как не договаривалась об этом заранее, купленных билетов у нас не было. Пока Ичи побежал за ними, мы все устроились на лавочках у станционного здания, старенького, выкрашенного в небесно-голубую краску и со всех сторон заросшего вьюнком. Вы бы только видели эти старые японские станции, вы бы с ума сошли! Если вдруг вы смотрели «Унесенные призраками», то отлично представляете, о чем я.

Рядом с входом я увидела висящий на лазурной стене старый телефон-автомат. Увидев его, я инстинктивно потянулась к сумке в поисках карточки. Действительно, надо позвонить Клэр.

Я встала и подошла к телефону, ковыряясь в сумке. Перед отъездом мама дала мне какую-то волшебную карточку, по которой можно звонить в Европу из Японии с какой-то сумасшедшей скидкой. Правда, я не верю в такую халяву, и твердо убеждена, что закон подлости – единственное, что правит миром. Действительно, где же эта дряная карточка? Ну просто не сумка, а бермудский треугольник!

Почему-то это напомнило мне мою подругу из Италии. Отличная она была девчонка, плакала, когда я уезжала… Хотя я обещала вернуться, она мне не поверила. Видит меня, как облупленную… Изабелла была моей самой лучшей подругой с тех самых пор, как мы только увиделись. Когда однажды в столовой весь класс смеялся над моим акцентом, она взяла свой поднос и вывернула его на самую противную девчонку в классе, которая и начала смеяться. Вот такая она была, моя Иззи! На уроках мы с ней только и делали, что смеялись и сочиняли истории про Гарри Поттера. Ну, знаете, такая игра, когда кто-нибудь пишет фразу, а другой человек продолжает. Серьезно, жутко смешно у нас с ней выходило! Я до сих пор храню у себя тот черненький блокнот на кольцах. И сейчас он лежит в ящике трюмо, которое я приспособила под письменный стол…