Adelina An - Осака в снегу

– В такие минуты кажется, что наша жизнь – как эти фейерверки: прекрасна, но коротка… – прошептал Каору, посмотрев на меня.

– Возможно… Но я не хотела бы ее продлевать. Если живешь очень долго, то все теряет свою привлекательность. Самое запоминающееся удовольствие – это то, что было оборвано на пике.

Лайт, прислушавшись к нашему разговору, тихо усмехнулся:

– Да, коротка… А посмотрите, как мы ее проживаем…

– Smoking days like cigarettes… – Протянул Кэй, голова которого лежала на коленях у Манами, и который жмурился, как сытый кот, когда та поглаживала его по волосам.

– Хотела бы я увидеть этот океан зимой… – вздохнула я, опуская подбородок на подогнутые коленки. – Это возможно?

– В Осаке почти не бывает снега. – ответил Каору.

– Жаль. – мне действительно хотелось посмотреть на заснеженный пляж, понаблюдать за волнами, уже не изумрудно-синими, а серо-стальными, медленно, словно обленившись за зиму, лижущими край берега…

Это желание было навеяно фильмом, который я посмотрела буквально перед отъездом. Называется «Eternal sunshine of the spotless mind», что дословно переводиться как «Вечное сияние чистого разума». Не знаю, как вам, но, по-моему, на английском звучит гораздо лучше. Вообще, мировой фильм! О том, как двое влюбленных однажды поссорились и решили стереть друг друга из памяти. Обратились к какому-то сомнительному доктору, и он каким-то странным научно-фантастическим способом стер им воспоминания. Однако в процессе стирания эти влюбленные поняли, что не хотят потерять эти воспоминания, но было уже поздно. Правда, закончилось все хорошо: они вновь встретились на том же заснеженном зимнем пляже, где и познакомились, и все началось заново. Просто чума, а не фильм! Конечно, не все поймут его, потому, чтобы оценить смысл, нужно досмотреть до самого конца. Сначала даже мне он показался жутким бредом…

Когда мы шли назад к дому, я брела позади всех, ориентируясь на юката Мио-чан, которое красным пятном расплывалось перед моими глазами. Наверное, вино все же ударило мне в голову…

Рядом с Мио шел Лайт, и они о чем-то тихонько разговаривали. Еще дальше – Каору в гордом одиночестве, а возглавляли процессию Кана-чан и Ичиго. Ах, да, совсем забыла о Мане и Кэй-сане, которые в обнимку плелись где-то совсем позади меня.

Как именно мы дошли до дома, я помню плохо. Дома мы выпили еще, после чего Ичиго приволок из своей комнаты усилитель, к которому и подключили гитару Кэй-куна.

– Ну, что играть будем? – деловито спросил Каору, перекидывая ремень через плечо.

– Можете что-нибудь из Нирваны? – попросила я. – Ну, к примеру, Rape me, или Heart-Shaped Box?

– Ну-у.. Для этого нужен бас. – Каору кивнул на Лайта, который растянулся на диване, покуривая вишневые вкусняшки. – А так, чтоб без баса, могу All apologies…

Я задумалась.

– У меня есть акустическая, может сойдет за бас? – предложила я.

– Тащи! – согласился Лайт с дивана. – Что-нибудь симпровизируем…

– Да уж, он это может! – пробурчал Каору, настраивая гитару. – Кэй, подкинь-ка мне свой медиатор…

Уже из комнаты я услышала, как Каору наигрывает All apologies, а Манами спорит с Кэем:

– Я спою!

– Ты?! За Курта? Не смеши меня…

Когда за гитару взялся Лайт, я смотрела на него, не отрываясь. Каору играл на электрухе Smells like teen spirit, а Лайт очень старался басить, что было практически невозможно на моей вконец расстроенной и к тому же акустической гитаре. Ичиго не выдержал и припер из комнаты свои тарелки и палочки, вытворяя теперь что-то вроде импровизации с участием и тарелок, и стаканов (один из них он все-таки разколбасил), и даже столика. Кэй и Мана пришли к компромиссу и пели теперь хором, правда не очень стройно… Канаме и Мио-чан тоже пытались подпеть, хотя совсем не знали слов.

В общем, жесть что творилось. Неудивительно, что вскоре нагрянули соседи и ткнули открывшего им Ичи носом в часы (на них, между прочим, было за час ночи). Это еще хорошо, что мы так легко отделались. В Италии уже давно бы вызвали полицию. Серьезно, вызвали бы! Вот что значит толерантность…

Ехать в Киото на выходных было решено поездом, правда Канаме при этом предлагала по пути (ну очень условно по пути) заскочит в Кобе или Нару, но все дружно отклонили это предложение – дорога и без того неблизкая.

– Ну, как же, смотрите! – Канаме упорно тыкала в карту красным ноготком, – Это же совсем рядом!

– Ну да, только совсем в другую сторону! – закатил глаза Ичиго. – Как-нибудь потом и туда метнемся, никто ведь не спешит побыстрее валить из Японии подальше от нашего сумасшедшего семейства! – последняя фраза предназначалась, видимо, мне.

– Как тебе Танабата в нашем стиле? – ехидно поинтересовалась Мио-чан.

– Весело же вы живете, если у вас каждый праздник так! – завистливо протянула я. Я говорила чистую правду – давно я так не веселилась!

После того импровизированного концерта и визита соседей, которые нас слегка утихомирили, мы решили предаться традиционному занятию на Танабата: развешиванию Танзаки на бамбуковом деревце (не удивляйтесь, было у Каны-чан дома такое!). Танзаки – это узкие полоски бумаги, на которых пишется желание и которые после вешаются на деревце.

Не знаю, что там остальные нажелали, но я захотела найти этим летом свою любовь. Такое банальное желание страдающей семнадцатилетней души.

– А голова не болит? – заботливо поинтересовался Каору, который заскочил поглазеть на разрешение нашей дилемы относительно поездки.

– Не-а, а должна? – признаться, я совсем забыла, что после бурной пьянки обычно болит голова.

Мы сидели в гостиной, распахнув все окна и наслаждаясь гулявшим по комнате ветерком, трепавшим карты и туристические проспекты, разложенные на столе, вокруг которого мы все и столпились. На улице было за тридцать, только ветер и спасал…

Мне надоело уже слушать их постоянные препирательства, тем более, что мне было глубоко оранжево, каким путем добираться до Киото, главное вообще туда попасть с такими попутчиками…

Я отошла от стола и легла на диван, закинув ноги на спинку. От жару меня совсем сморило, сегодня я спала, наверное, до половины первого…

В комнату Ичиго и Канаме была открыта дверь, и на меня приятно тянуло свежим ветерком. Хорошо вот так лежать, ничего не делая… Да, и слушая при этом сквозь полудрему:

– А может, вообще на машине поедем?

– А, ну конечно! Так я и согласилась! Опять завезешь нас в какие-нибудь ***ня! Я еще слишком хорошо помню, как мы на твоей машине поехали в Нагою! Больше ночевать в лесу у меня желания нет!

– Так это все потому, что ты посеяла карту!

– ЧТООО?! Так теперь я виновата? А кто, по-твоему, потом нас оттуда вывез? Я! Я нашла домик лесника!

– Это только потому, что ты убегала от барсука и впечаталась в лесника…