Лена Ичкитидзе - Пьесы для театра

ТАНЯ: Пельмени сварила, если хотите, приходите ужинать.

ЛЮСЬКА: Обо мне не беспокойся. Лучше бы о сыне подумала!

ТАНЯ: Темка уже уплетает их в своей комнате, не отрываясь от компьютера.

ЛЮСЬКА: И ты позволяешь? Мало того, что ребенок неправильно питается, он еще и не соблюдает правил для нормального усвоения пищи!

ТАНЯ: Они сейчас все так едят.

ЛЮСЬКА (срываясь на крик): Все?! Все едят фабричные пельмени?! Да никогда в жизни я бы не позволила своему ребенку поглощать дурно приготовленные полуфабрикаты.

ТАНЯ: Ну, так идите и слепите!

ЛЮСЬКА: Хватит! Когда у меня был муж, и я воспитывала сына, я постоянно торчала у плиты. И, между прочим, готовила сама!

ТАНЯ: Не очень-то мне в это верится. А, впрочем, что вам было еще делать от скуки? Сидеть целый день у косметички тоже надоедает со временем. Только реализовать себя там довольно проблематично.

ЛЮСЬКА: Не хами мне! Я, если ты помнишь, закончила юрфак МГУ, а это совсем не то, что сейчас!

ТАНЯ: Ну да, только не работали ни дня!

ЛЮСЬКА: Я принесла карьеру в жертву семейному благополучию! То, что я не работала, это мой сознательный выбор.

ТАНЯ: Насчет вашего сознательного выбора я не имею никаких иллюзий! Так будете ужинать?

ЛЮСЬКА: Нет. Ко мне сейчас приедет Олечка, привезет платье на примерку. Вот мы с ней и попьем чайку.

ТАНЯ: Что-то зачастило к вам это живое воплощение мировой скорби.

ЛЮСЬКА: Она прекрасный человек. Душевный и внимательный. Скромный и отзывчивый.

ТАНЯ: Сомневаюсь я что-то. Вся ее скромность состоит в холодной манерности и самолюбовании. Впрочем, мне нет до нее никакого дела. Ждите ее, если хотите.

Обе поочередно уходят. Сцена на некоторое время пустеет. Играет музыка, тускнеет свет. Проходит некоторое время. Музыка становится громче, свет постепенно делается ярче. Появляются Андрей и Оля. Андрей несет за Олей две сумки. Он выглядит веселым. Оля, как всегда, торжественно печальна.

АНДРЕЙ: Мам! Ты где? Мы приехали!

Появляется Люська, улыбчивая и суетливая.

ОЛЯ: Здравствуйте, Людмила Михайловна!

ЛЮСЬКА (Оле): Ах, моя девочка, не замерзла? (Сыну): Помоги Олечке раздеться, спасибо, что помог ей добраться. (Оле): Ты знаешь, я так радуюсь, когда ты к нам приезжаешь.

ОЛЯ: Ну что вы, вряд ли я могу вас сильно чем-то порадовать…

ЛЮСЬКА: А вот именно своим присутствием в моем доме и радуешь.

ОЛЯ: Спасибо. Но мне кажется от меня мало радости. Я тут привезла кое-что. (Поворачивается к сумкам, принесенным Андреем, подает Люське одну из них) : Вот здесь ваше платье. Вы примеряйте, я потом маме скажу, где надо поправить. А здесь (из другой сумки достает бутылочку и большой домашний торт) кое-что к столу. Вам же нравится моя кухня. Наливка из ягод, сама собирала, сама настаивала. И тортик только что из духовки, наверное, не остыл еще.

ЛЮСЬКА (бросая на сына гордый взгляд): Вот это хозяюшка! Спасибо тебе, родная, столько трудов, стоило ли?

ОЛЯ: Какие труды?! Мне нравится готовить.

ЛЮСЬКА: Значит, за стол.

АНДРЕЙ: Ну, иду мыть руки! (Уходит)

ЛЮСЬКА: И как чувствует себя мама?

ОЛЯ: С тех пор, как выписалась из больницы, не может успокоиться. Все время говорит про вас. Вы ее просто обаяли.

ЛЮСЬКА (застенчиво улыбаясь): Ну что ты! Разве я такая уж обаятельная? Вот мой покойный муж мог обаять кого угодно! Очень приятный был человек! (Многозначительно): Андрей весь в него. И ведь совершенно не пользуется этим своим качеством. Очень скромный, очень. Совсем не подвержен искушениям…

За сценой слышен нарастающий шум разговора Тани и Андрея. В процессе своих реплик они появляются на сцене.

ТАНЯ: А мне-то она зачем?

АНДРЕЙ: Ну а мне? … Веселее, все-таки.

ТАНЯ: Да уж, веселье такое, что обхохочешься… (Оле сухо, но вежливо): Добрый вечер, Оля. Как добрались?

ОЛЯ (так же сухо): Добрый вечер. Спасибо. Андрей очень аккуратно водит машину.

ТАНЯ (удивленно): Что вы говорите? Я никогда не замечала! Видимо, когда везет вас, боится нарушить ваш внеземной покой.

ЛЮСЬКА: Садимся к столу! Темочка будет с нами пить чай?

ТАНЯ: Вы же знаете, что нет. Он почему-то совсем не приветствует разговоры о шитье и готовке. (Оле, иронично): Очень странный мальчик, знаете ли…

Рассаживаются за столом, разливают Олину наливку, затем чай.

ЛЮСЬКА: Я так радуюсь гостям, тем более таким приятным, как Олечка. За твое здоровье, милая.

ОЛЯ: Спасибо.

ТАНЯ (Оле): Да, радость приходит в наш дом вместе с вами.

Андрей подавляет смешок, Люська бросает сердитый взгляд на Таню.

ЛЮСЬКА: Прекрасный напиток! Там даже малина чувствуется?

Оля делает вид, что не слышит вопроса.

ЛЮСЬКА: Золотые ручки! И совсем немного сахара, да?

ТАНЯ: Оля, скажите рецепт, Людмила Михайловна мечтает научить меня готовить.

ОЛЯ: Наши с мамой рецепты мы не выдаем. Знаете ли, это семейная традиция. Зато мы всегда уверены, что готовим лучше, чем кто-то еще. Так меня научили мама и бабушка.

ЛЮСЬКА: И это правильно! Совершенно правильно!

АНДРЕЙ: Абсолютно бесподобная вещь! Следует повторить! ( Разливает наливку)

ТАНЯ: Сохранять семейные рецепты, конечно, здорово. Это создает дополнительную интригу.

ЛЮСЬКА: Ты хочешь сказать «дополнительный интерес»?

ТАНЯ: Я хочу сказать «дополнительную интригу».

АНДРЕЙ ( стараясь сменить тему) : Перейдем к сладкому.

ЛЮСЬКА (пробуя торт, Оле): Мастерица!

ОЛЯ: Это не сложно, только много времени занимает.

ТАНЯ (Оле): У вас его, видимо, достаточно?

ОЛЯ: Нет, я обычно бываю занята.

ТАНЯ: Чем же, если это, конечно, не является тоже семейной тайной?

ОЛЯ: Ну… я много размышляю… и у меня есть определенные обязанности по отношению… к….

ЛЮСЬКА ( приходя на помощь Оле): У нас у всех времени немного. А Рита много шьет.

ОЛЯ: Да, о маме тоже необходимо заботиться.

ТАНЯ: Вы помогаете ей кроить? Или обрабатываете швы?

ОЛЯ: Забота о маме не выражается каким-то определенным словом! Я просто должна быть рядом!

ЛЮСЬКА (гордо): Отлично! Вот оно, истинное понимание жертвенности!

ТАНЯ: К сожалению, я плохо понимаю суть жертвенности. Становиться жертвой по собственной инициативе, на мой взгляд, неразумно по отношению к себе.

ЛЮСЬКА: А если эта жертвенность необходима для семьи?

АНДРЕЙ: Что это за семья такая, которая требует жертвовать собой?

ЛЮСЬКА (Андрею): Ты ничего не понимаешь! Любая семья требует времени, заботы, внимания. (бросая многозначительный взгляд на Таню). Отказа от своих привычек и интересов, наконец!

ОЛЯ: Совершенно с вами согласна. Мы должны жить для кого-то.

АНДРЕЙ: Так долго не протянешь!

ОЛЯ (делая еще более скорбный вид): Но ведь смысл жизни не в длительности, а в яркости, которой ты освещал ее!