Дмитрий Мережковский - Павел Первый

Яшвиль.Эх, господа, чего канитель-то тянуть? Намедни он меня по лицу ударил, а таковые обиды кровью смываются!

Голоса.Верно! Верно! Кровь за кровь. Смерть тирану!

Гарданов (вскочив на стул) .

Голоса.Смерть тирану! Смерть тирану! Ура, свобода!

Валериан Зубов (с деревянной ногою) . Нет, господа! Я, один на один, хоть с чертом биться готов, но сорок человек на одного – воля ваша, я не запятнаю шпаги моей таковою подлостью!

Бибиков.Лучше сорок на одного, чем один на сорок миллионов – тут, говорю, математика…

Одни.К черту математику! Не хотим! Не надо! Не надо!

Тучков.Жаль Павлушку…

Другие.А коли вам жаль, так ступайте, доносите!

Платон Зубов.Господа, разойдемся, а то арестуют – тем дело и кончится.

Талызин.Что вы, князь? Сами кашу заварили, а теперь на попятный?

Платон Зубов.Да ведь не я один, а вот и они…

Одни.Князь правду говорит – толку не быть – разойдемся.

Другие.Трусы! Шпионы! Предатели!

Один.Как вы, сударь, смеете?..

Кто-то в кого-то пускает бутылкою.

Голоса.Ваше превосходительство, тут дерутся!

Голоса.Тише, тише вы там, черти, анафемы!

Талызин.Господа, господа, как вам не стыдно? Отечество в опасности, а вы…

Крики, смятение. Платон Зубов пробирается к выходу.

Валериан Зубов.Куда ты, Платон?

Платон Зубов.Домой.

Валериан Зубов.Брат, а брат, да ты и вправду струсил, что ли?

Платон Зубов.А ты чего хорохоришься? На деревяшке-то своей не далеко ускачешь. И не сам ли сейчас говорил, что убивать не пойдешь?

Валериан Зубов.Не пойду убивать, но умирать пойду за отечество.

Платон Зубов.Ну, брат, знаем – Кузькина мать собиралась умирать… Да ну же, полно дурить, пусти!

Валериан Зубов.Не пущу!

Платон Зубов (толкает его) . Пусти, черт!

Валериан Зубов (обнажая шпагу) . Стой, подлец! Заколю!

Платон Зубов (кидаясь на него со шпагою) . Ах ты, каракатица безногая! Я тебя!..

Бьются. Их разнимают.

Талызин.Платон Александрович! Валериан Александрович! Брат на брата!..

Стук в наружную дверь.

Платон Зубов (в ужасе, падая навзничь на стул) . Аракчеев!..

Смятение.

Голоса.Аракчеев! Аракчеев! Бегите!

Талызин.Господа, что вы? Бог с вами, какой Аракчеев? Это Пален – мы Палена ждем!

Голоса.Пален, Пален! Эк перетрусили!

Талызин (у двери) . Кто там?

Голос (из-за двери) . Да я же, я, Николай Зубов. Отпирайте, черт побери, ошалели, что ли?

Талызин отпирает. Входит Николай Зубов.

Талызин.Ну, батюшка, напугали.

Николай Зубов.А что?

Талызин.Думали, Аракчеев…

Николай Зубов.Типун вам на язык – зачем его поминаете к ночи?

Талызин.А вы где же, сударь, пропадали?

Николай Зубов.Болел.

Талызин.Животик тоже, как у братца?

Николай Зубов.Не живот, а черт.

Талызин.Черт? В каком же виде?

Николай Зубов.В виде генерала Аракчеева.

Талызин.Тьфу, скверность!

Николай Зубов.Да, сперва по ночам душил, а потом и днем являться стал: куда ни обернусь, все эта рожа паскудная, – торчит, будто бы, под боком да шепчет на ухо: «Поди, донеси, а то арестую». И такая на меня тоска напала, такая, братцы, тоска – ну, просто смерть! Пойду-ка, думаю, к знахарке: с уголька не спрыснет ли? Поутру сегодня ранешенько иду мимо Летнего сада, по набережной; темень, слякоть, склизко; на мостике Лебяжьем споткнулся, упал, едва ногу не вывихнул; ну, думаю, шабаш, тут меня Аракчеев и сцапает. Гляжу, – а на снегу образок лежит малюсенький, вот этот самый, – видите? Николай Угодник Мценский.

Титов.Удивительно!

Николай Зубов.Подобрал, перебежал по мосткам на Петербургскую к Спасу, отслужил молебен, да как запели: «Отче, святителю Николаю! моли Бога о нас», – так меня словно что осенило: ах, батюшки, думаю, да ведь это он сам святитель-то, ангел мой, благословил меня иконкою! И все как рукой сняло – ничего я теперь не боюсь и вы, братцы, не бойтесь – Никола вывезет!

Талызин.Никола-то Николою, а мы тут, ваше сиятельство, чуть не перессорились…

Николай Зубов.Из-за чего?

Талызин.А если отреченья государь не подпишет, так что делать?

Николай Зубов.Что делать? Убить как собаку – и кончено!

Голоса.Убить! Убить! Собаке собачья смерть! Смерть тирану!

Бибиков (в исступлении) . Не ему одному, а всем! Пока не перережем их всех, не истребим гнездо проклятое, – не будет в России свободы!

Одни.Всех! Всех! Бить так бить!

Другие.Что вы, что вы, братцы!.. Бога побойтесь!

Николай Зубов.Небойсь, ребята, небойсь, – Никола вывезет!

Стук в дверь. Опять, как давеча, смятение.

Голоса.Аракчеев! Вот когда Аракчеев… Бегите! Бегите!

Талызин (у двери) . Кто там?

Голос (из-за двери) . Граф Пален.

Талызин отпирает дверь. Входит Пален.

Пален.Ну, что, господа, как у вас тут? Все ли готово?

Талызин.Все, ваше сиятельство! Только вот никак сговориться не можем.

Пален.Не говорить, а делать надо. Одно, друзья, помните: не разбивши яиц, не состряпаешь яичницы.

Татаринов.Это что же значит? А?

Скарятин.Яйца – головы царские, а яичница – революция, что ли?

Пален.Ну, господа, времени терять нечего – идем!

Голоса.Идем! Идем!

Пален.На два отряда разделимся: одни со мною, другие с князем Платоном…

Платон Зубов.Нет, граф, на меня не рассчитывайте.

Пален.Что такое?

Платон Зубов.Не могу – болен.

Пален.Что вы, что вы, Платон Александрович, батюшка, помилуйте, в последнюю минуту, – прескверная штука, не угодно ли стакан лафита.

Бенигсен.Не извольте беспокоиться, граф! Князь, правда, болен. Но это пройдет – у меня для него отличное средство… (Платону Зубову.) Ваше сиятельство, на два слова. (Палену.) А вы, граф, пока разделяйте отряды.

Бенигсен отводит Платона Зубова в сторону.

Пален.Господа, кому угодно со мною, сюда пожалуйте, направо, а прочие, с князем, – налево.

Все стоят, не двигаясь.

Пален.Ну, что же? Разделяйтесь… (Молчание.) А, понимаю… (Сам расставляет всех по очереди) . Со мной – с князем, со мной – с князем.