Эрнест Хемингуэй - Пятая колонна

О'кей. Красивый? Зачем тебе красота, когда ты свое уже получил. Я тебя знаю хорошо. Милый? О'кей; может быть, милый, может быть, и не милый. Привлекательный? Да. Она привлекать, как змея кролик. Честный? Ты меня смешил. Ха-ха-ха! Честный, пока не доказывал, что нечестный. Храбрый? Храбрый! Ты опять меня смешил до слез. Храбрый! Вот я смеюсь. Хо-хо-хо! О чем ты думал в эта война, если не видишь, кто храбрый и кто просто не понимать опасность. Храбрый… Вот так. (Встает из-за стола и хлопает себя по заду.) Вот. А теперь я ушел.

Ты очень строго о ней судишь.

Строго? Я бы бросал гранату в постель, где она спать, сию минуту. Я говорю правда. Вчера вечером я старался. Все эти глупости. Приносить жертва. Уступить. Ты знаешь. Теперь только одно — и самое лучшее. Ненавижу.

(Уходит.)

(официанту) . Меня не спрашивал товарищ из Интернациональной бригады? Зовут его Макс. У него лицо изуродовано, вот тут. (Показывает рукой на рот и подбородок.) Передних зубов нет. И десны черные, там, где жгли каленым железом. А здесь шрам. (Проводит пальцем по нижней челюсти.) Не видели такого товарища?

Такого здесь не было.

Если такой товарищ придет, попросите его зайти в отель.

В какой отель?

Он знает в какой. (Выходит, в дверях оглядывается.) Скажите ему, что я пошел его искать.

Занавес

Декорация та же, что в сцене 3 акта 1. Два смежных номера 109 и 110 в отеле «Флорида». Уже темно, и занавеси задернуты. В номере 110 темно, и там никого нет. Номер 109 ярко освещен: горит настольная лампа, люстра на потолке и лампочка, прикрепленная к спинке кровати. Включены и рефлектор и плитка. Дороти Бриджес в закрытом свитере, суконной юбке, шерстяных чулках и мягких сапожках что-то варит в кастрюле с длинной ручкой. В прикрытые занавесями окна проникает далекий гул орудий, Дороти звонит. На звонок никто не является. Она звонит еще раз.

Ох, чтоб его, этого монтера. (Подходит к двери и открывает ее.) Петра! Петра!

Слышны приближающиеся шаги горничной. Она показывается в дверях.

Да, сеньорита?

Где монтер, Петра?

Разве вы не знаете?

Нет. А что? Пусть он придет починить звонок.

Он не может прийти, сеньорита, потому что его нет в живых.

Что такое?

Он был убит вчера вечером, он вышел на улицу во время обстрела.

Он вышел на улицу во время обстрела?

Да, сеньорита. Он шел домой. Он немного выпил.

Несчастный!

Да, сеньорита, это ужасно.

А как он был убит?

Говорят, кто-то стрелял в него из окна. Я не знаю. Так говорят.

Кто же станет стрелять из окна?

Они всегда стреляют из окон по ночам во время канонады. Пятая колонна. Те люди, которые воюют против нас в самом городе.

А зачем им понадобилось убивать его? Ведь он был простой рабочий.

Они и видели, что он рабочий, — по одежде.

Ну конечно, Петра.

Потому-то они его и убили. Они наши враги. Даже мои враги. Если бы меня убили, они бы радовались. Они бы думали: одной рабочей душой меньше.

Но ведь это ужасно.

Да, сеньорита.

Это же отвратительно. Значит, они стреляют в людей, даже не зная, в кого они стреляют?

Ну да. Они наши враги.

Это ужасные люди.

Да, сеньорита.

А где мы возьмем монтера?

Завтра мы найдем кого-нибудь. Но сейчас никто не придет. Вы лучше не жгите столько света, сеньорита, а то как бы пробки не перегорели. Оставьте только одну лампу.

Дороти гасит все лампы, кроме лампочки у кровати.

Так мне даже не видно, что из моей стряпни выходит. Пожалуй, это и лучше. На банке не сказано, можно это греть или нет. Вот гадость, должно быть, получится!

А что у вас там варится, сеньорита?

Не знаю, Петра. Этикетки не было.

(заглядывая в кастрюлю) . Похоже на кролика.

Если похоже на кролика, значит, это кошка. Но только какой смысл укладывать кошатину в банку и посылать сюда из Парижа? Возможно, конечно, что это приготовили в Барселоне, потом отправили в Париж, а потом привезли сюда. Как вы думаете, Петра, это кошка?

Если это приготовили в Барселоне, одному богу известно, что это.

Ох, и надоело же мне с этим возиться. Петра, возьмите вы и сварите.

Хорошо, сеньорита. А что сюда прибавить?

(берет книгу, подходит к кровати и ложится) . Что хотите. Откройте первую попавшуюся банку.

Это для мистера Филипа?

Если он придет.

Мистеру Филипу не понравится первое попавшееся. Нужно быть поосторожнее, если это для мистера Филипа. Он уже раз швырнул на пол поднос с завтраком.

А почему, Петра?

Он что-то прочел в газете.

Должно быть, про Идена [23] …Иден Антони — английский государственный деятель, консерватор, в 1935–1938 годах министр иностранных дел Великобритании, один из вдохновителей политики невмешательства в гражданскую войну в Испании, на деле способствовавший фашистским мятежникам. . Он ненавидит Идена.

Все равно, это было очень нехорошо. Я сказала ему, что он не имеет права. No hau derecho, я сказала ему.

А он что?

Помог мне подобрать все, а потом хлопнул меня вот так, когда я стояла нагнувшись. Сеньора, мне не нравится, что он в соседней комнате. Он вам не пара.

Я люблю его, Петра.

Сеньорита! Пожалуйста, не надо. Сеньорита, он нехороший. Я не говорю, что он злой человек. Но он нехороший.

По-вашему, он противный?

Нет, не противный. Противный — это грязный. А он очень чистый. Всегда принимает ванну, даже когда нет горячей воды. В самый мороз и то ноги моет. А все-таки, сеньорита, он нехороший. И вы не будете счастливы с ним.

Петра, я еще никогда ни с кем не была так счастлива, как с ним.