Бертольт Брехт - Трехгрошовая опера

Полли.Сию же минуту скажите, где он.

Люси.Понятия не имею.

Полли.Ах, значит, вы не знаете, где он? Честное слово?

Люси.Да, не знаю. Неужели вы тоже не знаете?

Полли.Нет, это чудовищно. (Смеется.)

Люсиплачет.

Он в долгу перед обеими, и он удрал.

Люси.Сил больше нет. Ах, Полли, это ужасно.

Полли (весело). Как я рада, что под конец этой трагедии обрела такую подругу. И на том спасибо. Может быть, ты хочешь есть, может быть, скушаешь еще пирожное?

Люси.Пирожное! Ах, Полли, не будь так мила со мной. Право же, я этого не заслуживаю. Ах, Полли, мужчины того не стоят.

Полли.Конечно, мужчины того не стоят. Но что же делать?

Люси.Нет! Теперь я выложу всю правду. Полли, ты не очень на меня разозлишься?

Полли.В чем дело?

Люси.Оно не настоящее.

Полли.Что именно?

Люси.Вот это. (Указывает на свой живот.) И все из-за этого преступника.

Полли (смеется). Ах, как здорово! Значит, это была липа? Ну и стерва же ты! Слушай, ты хочешь Мэкки? Дарю его тебе. Возьми его себе, если найдешь!

За дверью слышны голоса и шаги.

Что там такое?

Люси (у окна). Мэкки! Они его снова поймали.

Полли (упавшим голосом). Теперь все кончено.

Входит госпожа Пичем.

Госпожа Пичем.Ах, Полли, вот ты где. Переоденься, твоего мужа скоро повесят. Твой вдовий наряд я захватила.

Поллипереодевается.

Черное тебе очень к лицу. Только гляди немного веселее.

Пятница, пять часов утра. Мэкки-Нож, который снова пошел к проституткам, предан ими вторично. Теперь его повесят.

Камера смертников. Звонят вестминстерские колокола. Констебливводят в камеру закованного в кандалы Mакхита.

Смит.Давайте его сюда. Вестминстерские колокола уже зазвонили. Подтянитесь, на вас же лица нет. Не знаю, что на вас так подействовало. Наверно, вам просто стыдно. (Констеблям.) Когда колокола зазвонят и третий раз — это будет ровно в шесть, — он уже должен быть повешен. Срочно все приготовить.

Констебль.Уже четверть часа улицы Ньюгейта до того запружены людьми, что пробиться вообще невозможно.

Смит.Странно. Неужели они уже знают?

Констебль.Если так пойдет дальше, через четверть часа об этом будет знать весь Лондон. И тогда люди, собиравшиеся приветствовать королеву, хлынут сюда. А королева проедет по пустым улицам.

Смит.Поэтому нельзя мешкать. Если мы управимся к шести, то к семи люди еще поспеют на шествие. Марш!

Мак.Эй, Смит, который сейчас час?

Смит.Вы что, ослепли? Четыре минуты шестого.

Мак.Четыре минуты шестого.

Смитзапирает дверь камеры снаружи. В это время входит Браун.

Браун (Смиту, спиной к камере). Он там?

Смит.Вы хотите его видеть?

Браун.Нет-нет-нет, ради бога, сделайте все сами. (Уходит.)

Мак (неожиданно разражается потоком слов: он говорит тихо). Смит, не бойтесь, я не собираюсь вас подкупить. Я все знаю. Если бы я вас подкупил, вам пришлось бы в лучшем случае удрать за границу. Да-да, удрать. Для этого вас нужно обеспечить на всю жизнь. Тысяча фунтов, не так ли? Ничего не отвечайте. Через двадцать минут я скажу вам, сможете ли вы получить эту тысячу фунтов к полудню. Я не бью на чувства. Выйдите и хорошенько подумайте. Жизнь коротка, а денег мало. И я вообще не знаю, удастся ли мне сколько-нибудь достать. Но впускайте ко мне всех, кто пожелает войти.

Смит (медленно). Это вздор, господин Макхит.

Мак (тихо, в быстром темпе поет).

В коридоре появляются Маттиаси Джекоб. Они хотят пройти к Макхиту. Смитостанавливает их.

Смит.Эй, что с тобой, ты похож на выжатый лимон.

Маттиас.С тех пор как с нами нет капитана, брюхатить наших дам приходится мне. Иначе они не получат справку о невменяемости. На такой работе требуется выносливость жеребца, вот я и выдохся. Мне нужно поговорить с капитаном.

Оба подходят к Маку.

Мак.Двадцать пять шестого. Вы, я вижу, не торопитесь…

Джекоб.Как-никак нам пришлось…

Мак.Как-никак меня повесят, чучело! Но сейчас у меня нет времени ругаться с вами. Двадцать восемь минут шестого. Итак, сколько вы может взять из вашего личного хранилища? Немедленно, сию же минуту.

Маттиас.Из нашего хранилища — в пять утра?

Джекоб.Неужели действительно дошло до этого?

Мак.Четыреста фунтов, идет?

Джекоб.А с нами что будет? Это же все, что у нас есть.

Мак.Кого повесят — вас или меня?

Маттиас (сердито). А кто лежал у Сьюки Тодри, вместо того чтобы смыться? Мы или ты?

Мак.Заткнись. Скоро буду лежать совсем в другом месте. Половина шестого.

Джекоб.Ну что ж, Маттиас, надо соглашаться.

Смит.Господин Браун велел спросить, что подать вам на завтрак.

Мак.Оставьте меня в покое. (Маттиасу.) Ты хочешь или не хочешь? (Смиту.) Спаржу.

Маттиас.Кричать на себя я никому не позволю.

Мак.Да я же не кричу на тебя. Просто я… Итак, Маттиас, ты дашь меня повесить?

Маттиас.Конечно, я не дам тебя повесить. Кто об этом говорит? Но это все наши деньги. Четыреста фунтов — это действительно все наши деньги. Неужели и этого нельзя сказать?

Мак.Пять часов тридцать восемь минут.

Джекоб.Давай живей, Маттиас, а то это будет уже ни к чему.

Маттиас.Если только сумеем пробиться. Ни пройти, ни проехать из-за этого сброда.

Мак.Если вас не будет здесь без пяти шесть, вы меня больше не увидите. (Кричит.) Больше не увидите!..

Смит.Уже ушли. Ну как? (Делает жест, как будто отсчитывает деньги.)

Мак.Четыреста.

Смит, пожав плечами, уходит.

(Вдогонку Смиту.) Мне нужно поговорить с Брауном.

Смитвходит с констеблями.

Смит.Мыло у вас есть?