Уильям Шекспир - Комедии

Куриои придворные уходят.

Цезарио, пойди

Еще раз к ней, к жестокости надменной,

И повтори ей, что моей душе,

Объятой благороднейшей любовью,

Не нужен жалкий прах земных владений.

Я презираю и дары Фортуны,

Которыми Оливия богата,

И самое Фортуну; но безмерно

Я очарован чудом красоты,

Которая по милости природы

В моей владычице воплощена.

Но если вас она любить не может?

Я не могу принять такой ответ.

Но вы должны! Представьте, ваша светлость,

Что женщина – быть может, есть такая! —

Терзается любовью к вам, а вы

Ей говорите: «Не люблю!» Так что же,

Возможно ль ей отказом пренебречь?

Грудь женщины не вынесет биенья,

Такой могучей страсти, как моя.

Нет, в женском сердце слишком мало места:

Оно любовь не может удержать.

Увы! Их чувство – просто голод плоти.

Им только стоит утолить его —

И сразу наступает пресыщенье.

Моя же страсть жадна, подобно морю,

И так же ненасытна. Нет, мой мальчик,

Не может женщина меня любить,

Как я люблю Оливию.

И все же

Я знаю.

Что, Цезарио, ты знаешь?

Как сильно любят женщины. Они

В любви верны не меньше, чем мужчины.

Дочь моего отца любила так,

Как, будь я женщиною, я, быть может,

Любил бы вас.

Ну что же, расскажи,

Что было с ней.

Ее судьба, мой герцог,

Подобна неисписанной странице.

Она молчала о своей любви,

Но тайна эта, словно червь в бутоне,

Румянец на ее щеках точила.

Безмолвно тая от печали черной,

Как статуя Терпения застыв,

Она своим страданьям улыбалась.

Так это ль не любовь? Ведь мы, мужчины,

Хотя и расточаем обещанья,

Но мы, твердя о страсти вновь и вновь,

На клятвы щедры, скупы на любовь.

И от любви твоя сестра исчахла?

Я нынче, государь, – все сыновья

И дочери отца. Хотя, быть может…

К графине мне идти?

Да, и скорее

Вручи мой дар, и пусть она поймет:

Уходят.

Сцена 5

Сад Оливии.

Входят сэр Тоби, сэр Эндрюи Фабиан.

Пойдешь с нами, синьор Фабиан?

Еще бы! Пусть меня заживо сожрет меланхолия, если я упущу хоть крупицу этого развлечения.

А ты хотел бы, чтобы этого мерзавца, этого ничтожного кусачего пса опозорили на глазах у всех?

Запрыгал бы от радости: вы же знаете, он рассказал, что я занимался здесь медвежьей травлей, и с тех пор госпожа меня не жалует.

Сейчас мы ему такую медвежью травлю устроим, что он позеленеет от злости. Мы чучело гороховое из него сделаем. Правда, сэр Эндрю?

Лопнуть нам на месте, если не сделаем.

Входит Мария.

Ну, что нового, золото мое индийское? МарияСкорее спрячьтесь за буксом, сюда идет Мальволио. Он сейчас на солнцепеке добрых полчаса обучал собственную тень хорошим манерам. Если вам охота позабавиться, следите за ним, ручаюсь, это письмо так вскружит ему голову, что он совсем одуреет. Прячьтесь же, не то конец нашей шутке. А ты лежи тут (бросает на землю письмо) : сюда плывет рыбка, которая только на лесть и клюет. (Уходит.)

Входит Мальволио. Мальволио

Это зависит от удачи. Все зависит от удачи. Мария как-то сказала мне, будто я нравлюсь графине, да и сама графиня однажды намекнула, что влюбись она, так обязательно в человека вроде меня. И обходится она со мной куда уважительней, чем с другими домочадцами. Какой из этого вывод?

Вот самоуверенная скотина!

Тише! Он размечтался и стал вылитый индюк! Глядите, как распускает хвост и пыжится!

Прямо руки чешутся намять бока скоту!

Тише вы!

Стать графом Мальволио!

Ox, пес!

Пристрелить собаку на месте!

Тише, тише!

Идти за примером недалеко: всем известно, что графиня Стрейчи вышла замуж за собственного камер-лакея.

Вот Иезавель бесстыжий! [28]

Да тише вы! Теперь он совсем размечтался: ишь как его распирает.

Я уже три месяца женат на ней и вот сижу в своем кресле под балдахином…

Арбалет мне! Глаз ему выбить!

…в бархатном расшитом халате; и призываю слуг; и я только что поднялся с ложа, где еще спит Оливия…

Разрази его гром!

Тише! Тише!

…и тут на меня находит каприз; я медленно обвожу всех взглядом, словно говорю, что хорошо бы им знать свое место, как я знаю свое, и сразу велю позвать моего родственника Тоби.

Чтоб его на части разорвало!

Тише! Тише! Тише! Ну, ну?

Семеро слуг угодливо бегут за ним, а я продолжаю сидеть нахмурившись и, может быть, завожу часы или играю своей… какой-нибудь драгоценной безделушкой. Входит Тоби, отвешивает низкий поклон…

Я ему голову сверну!

Тише! Молчите, даже если из вас будут тянуть слова клещами.

Я протягиваю ему руку вот так, смягчая свой строгий и властный взгляд милостивой улыбкой…

И Тоби не дает тебе затрещины?

…и говорю: «Кузен мой Тоби, поелику благосклонная судьба соединила меня с вашей племянницей, я вправе обратиться к вам с увещанием».

Что, что?

«Вам не приличествует пьянствовать…»

Умри, мерзавец!

Ну потерпите еще, иначе мы сами же выбьем зубы нашей затее.

«К тому же вы расточаете ваше бесценное время с этим олухом… с рыцарем…»

Ей-богу, он это обо мне!

«…с этим сэром Эндрю».

Так я и знал, что обо мне! Сколько раз меня уже называли олухом!

А что это тут лежит перед нами? (Поднимает письмо.)

Сейчас птичка попадется в силок!

Тише! Хоть бы бог насмешки надоумил его прочесть письмо вслух!

Почерк графини, клянусь жизнью! Ее "б", ее "в", ее "п"; и заглавное "М" она всегда так пишет. Несомненно ее почерк, тут и думать нечего!

Ее "б", ее "в", ее "п"… Что это значит?

«Моему безыменному возлюбленному вместе с наилучшими пожеланиями». И слог ее! Не обессудь, воск! Аккуратней! И печать с головой Лукреции: она всегда пользуется этой печаткой. Интересно, кому это она пишет?