Грег Гамильтон - Снукер

Нина. – Мне кажется, больному в таком состоянии необходима сиделка.

Пенелопа. – У него есть сиделка.

Нина. – Что-то я ее не вижу. Вышла в туалет?

Пенелопа. – Она постоянно находится при больном. Сиделка – я!

Нина (в сторону) . – Ну, тогда долго он не пр отянет.

Дороти. – Чертова мисс Фейзероу. После ее ухода с мальчиком начался этот кошмар.

Лежащий на диване Джефри начинает стонать. Дороти подходит к нему, поправляет плед.

Дороти. – Как ты себя чувствуешь, Джеф?

Джефри. – Это ты, мама?.. Э-э-э…

Пенелопа. – Он бредит.

Дороти возвращается к присутствующим.

Дороти. – Он назвал меня мамой.

Нина. – Ты и есть его мама.

Дороти. – Я так привыкла к тому, что все вы зовете меня по имени, что периодически забываю, кому я бабушка, кому внучка.

Пенелопа. – Бабушка ты мне, Долл.

Нина. – А мне внучка. С этим более или менее разобрались. Давайте подумаем, как помочь Джефу. Я с большим уважением отношусь к доктору Розенталю, тем более что его прогнозы и методы лечения никто, как правило, уже не может опровергнуть, но давайте пригласим еще кого-нибудь. Медицина сегодня находится на таком уровне!..

Дороти. – Точно! Теодора Эклстоун на балу в честь своей внучки так напилась, что три дня находилась в коме.

Пенелопа. – И что, откачали?

Дороти. – Оклемалась и пьет, как лошадь!

Нина. – Ну вот!..

Пенелопа. – В смысле жизнестойкости женщины давно превзошли мужчин, это общеизвестно. Что касается Джефри Чемпиона, моего отца, твоего сына, Дороти, и твоего мужа, ма… Ты ведь по-прежнему считаешь его своим мужем?

Нина. – Поскольку до сих пор никто не заявлял на него прав…

Пенелопа. – …то тут – это я о Джефе – случай совсем другой. Он прожил долгую и трудную жизнь. Он устал. Он может немного отдохнуть.

Нина. – Этот отдых рискует затянуться.

Пенелопа. – Мы не вправе ему мешать.

Нина. – Если он умрет, я потеряю все.

Пенелопа. – А я, в свою очер едь, сделаю все, чтобы облегчить тебе тяжесть потери.

Нина. – Надеюсь, ты не забудешь своего обещания, Пенелопа.

Пенелопа. – Невыполнимые обещания дают только те, у кого ничего нет. Я не отношусь к их числу!

Дороти. – Знаете, я недавно позировала одному художнику.

Нина. – Который специализируется на предметах старины.

Дороти. – Голой…

Нина. – Так он еще и слепой!

Пенелопа. – Потрясающе, Долл! Вот так запросто взялась и разделась?

Дороти. – Женщине столько лет, сколько у нее комплексов. На свет вы появляетесь без комплексов. С возрастом они начинают обвешивать вас, как маршальский китель – ордена. Это время приобретений. Затем наступает время потерь, и с каждой проигранной битвой вы теряете эти ордена – день за днем, год за годом… Нынче у меня нет ни единого ордена. Мой китель девственно чист. Я молода. У меня нет ни единого комплекса! (Пробует пуститься в пляс.)

Нина. – Впала в детство.

Пенелопа. – Вот бы взглянуть на ту картину!..

Дороти. – Я бы тоже не возражала, но он почему-то мне ее не показывает.

Нина. – Когда он увидел то, что у него получилось, он зарекся браться за кисти.

Дороти. – Ты точно знаешь? И зачем я только вкладывала в него деньги? А ведь были времена, когда меня приглашали позировать только для того, чтобы полюбоваться мной.

Пенелопа. – Могли бы что-нибудь и доплатить. Знаешь, ба, тебе надо было свести знакомство с кем-нибудь из абстракционистов. Никто не понимает, что изображено на их полотнах.

Нина. – Но позировать при этом надо по старой технологии.

Дороти. – Что вы говорите?

Голос. – Перестаньте потешаться над бабушкой. Ее возраст заслуживает уважения.

Дороти. – Кто это?

Нина. – Джеф?

Пенелопа. – Он спит.

Дороти. – Может быть, он умер и вещает с небес?

Пенелопа подходит к отцу, внимательно на него смотрит, пытается уловить дыхание.

Пенелопа. – Он жив, слава Богу… Спит…

Нина. – Видимо, нам послышалось.

Дороти. – В старом английском доме всегда проживало привидение.

Пенелопа. – Наше – явно неравнодушно к тебе, ба.

Дороти. – Давайте попросим его выйти и показаться. А вдруг это интересный мужчина?

Нина. – Будь это интересный мужчина, сидел бы он где-нибудь на чердаке при таком выборе!

Пенелопа. – Какое привидение? Что вы несете? У привидений не бывает половых признаков. Они бесполы!

Нина. – Это только в старых английских домах привидения бесполы. Но у нас такой дом – сам черт не разберет! А в таких домах привидения имеют главный отличительный признак, присущий привидению-мужчине, даже если у них нет ни рук, ни ног. И когда под покровом ночи они бесшумно и неотвратимо проникают в вашу спальню. Дальше все как всегда, минус нежные слова и бестолковые разговоры о повторных визитах. Они просто исчезают, и все!

Пенелопа. – Ты имеешь в виду привидения?

Нина. – Кого ж еще!

Пенелопа. – Одного из них, часом, кличут не Лукас?

Дороти. – Привидение по имени Лукас – двинуться можно!

Нина. – Не помню. Может, и был такой.

Пенелопа. – А среди реально существующих персонажей он не значится?

Нина. – Спроси об этом себя.

Дороти. – Не понимаю, о ком вы, но мне это все безумно нравится!

Пенелопа. – Мы о том, ба, что мамочка перехватила у меня любовника.

Дороти. – Какой молодец!

Пенелопа. – А теперь пытается убедить меня, что это всего лишь привидение с таким же именем. Тезка!.. Не знаю, как ей это удалось.

Дороти. – Господи, Пенн, существуют десятки способов…

Нина. – Хорошо, давай начистоту. Этот парень… ну, в общем, он был у меня еще до тебя. Учитывая некоторую разницу в нашем с тобой возрасте, это вполне естественно.

Пенелопа. – Я знаю всех твоих парней, так как даже в достаточно зрелом возрасте успешно исполняла роль ширмы.

Дороти. – Ну и что здесь такого?

Нина. – Как ты можешь знать всех, если я сама не знаю? Тебе так нужен это Лукас? Забирай его – он твой!

Дороти. – Молодец, Нина, найдешь себе другого!

Пенелопа. – Уж и не знаю, нужен ли?.. Возможно, на что-нибудь сгодится… Дело совсем не в Лукасе, хотя, признаюсь, в нем есть некоторые достоинства, правда, мамочка?