Александр Образцов - Последние Советы. Прощай, ХХ век! (сборник)

Рюмкин закуривает, пальцы дрожат.

Толоконников. Что это у вас сегодня у всех руки трясутся?

Рюмкин. Я… не знаю, Петр Иванович…

Толоконников( Горюхину ). Ты выйди минут на пять.

Горюхин выходит в прихожую, снимает плащ, затем снова вешает, чешет затылок, идет в кухню.

Рюмкин. Я Женю… очень люблю.

Толоконников. А она?

Рюмкин. А она относится ко мне… как к другу. Я много думал… Да что там. Три года думаю… Мне кажется, она до сих пор любит Бориса.

Толоконников. Пфе! Гончарова, что ли? Не-ет. Ты ее не знаешь. Гордая, гордая до… невозможности. К тому же Гончаров три года, как женат. Терезу, жену его, помнишь? Да, вы же были тогда все вместе. Ах, какая женщина! Вот это женщина. И кому досталась! ( Пауза .) Не так ты себя ведешь. С учебой у тебя всё нормально?

Рюмкин. Нормально.

Толоконников. В смысле перспективы? Честно?

Рюмкин. Ставят в пример, если честно.

Толоконников. Верю. Ты парень с головой. ( Пауза .) Не целовались еще, что ли?

Рюмкин. Петр Иванович! Не надо.

Толоконников. Скажи ей сегодня так. Мол, Женя, ты знаешь, как я к тебе отношусь и если ты меня уважаешь, то ответь. Понял? Так и скажи. Подумай, скажи. Еще скажи – буду ждать. Долго думаешь ждать?

Рюмкин. Петр Иванович!

Толоконников. Петр Иванович, Петр Иванович! Ты ж солдат, а не кисейная барышня. Если не спросишь, то забудь дорогу в мой дом, понял? Нечего себя надрывать. П-поэты.

Рюмкин( вставая) . Ну что ж. Тогда прощайте, Петр Иванович.

Выходит в прихожую, сталкивается с Женей. Она уже переоделась .

Женя. Я готова. Что с тобой?

Рюмкин. Ничего. Так пошли?

Женя входит в комнату, пристально смотрит на отца. Тот отворачивается, барабанит пальцами.

Женя. О чем вы говорили?

Толоконников. С кем?

Женя. Ты сам знаешь, с кем.

Толоконников. О тебе.

Женя. Какой ты… жестокий.

Выходит.

Женя. Пошли, Георгий.

Одеваются, уходят.

Толоконников( кричит ). Маша!

Входит Мария Романовна.

Толоконников. Горюхин ушел?

Мария Романовна. Нет, сидит на кухне.

Толоконников. Ты видишь, что с твоей дочерью?

Мария Романовна. Вижу.

Толоконников. Ничего ты не видишь. ( Пауза .) Парня нужно было рожать, мужика! Поняла теперь?

Мария Романовна. Почему ты кричишь на меня? ( Начинают дрожать руки .)

Толоконников. И у этой руки трясутся.

Мария Романовна. Я давно уже стала… домработницей… Меня не замечают, как будто меня нет!

Толоконников. Начинается.

Мария Романовна. Я молчала. Молчала, молчала! А ты, оказывается, даже с подругой Жени…

Толоконников. С какой еще подругой?

Мария Романовна. С Терезой! Я видела вас в машине!

Толоконников. Чушь! Позови Горюхина.

Мария Романовна. Если бы ты знал… если бы ты знал…

Толоконников. Хватит! Позови Горюхина.

Мария Романовна выходит в приходую, стоит неподвижно, затем что-то шепчет, можно разобрать отдельные польские слова, неумело молится.

Прошло еще два года. Зима. Обстановка та же. Женя на кухне. Звонок. Входит Тереза.

Тереза. Здравствуй.

Женя молча смотрит на нее.

Тереза( полувопросительно, искательно ). Здравствуй… Женя?

Женя. Здравствуй.

Тереза. Я понимаю, вам не до гостей. Но я не могла… Несколько раз порывалась и… вот, зашла. ( Пауза ). Я и узнала совершенно случайно, прочла в газете некролог… Сердце, да?

Женя. Да. Сердце.

Тереза. Как же это… Да, он не берегся. Такие люди себя не берегут. Они живут, а не думают, как жить. Тебе тяжело сейчас, да?

Женя. А как ты думаешь?

Тереза. Прости. Ты, конечно, знаешь… Конечно, такое всегда сообщат. Не надо и микрофонов. Всё становится известным. Ничего не щадят.

Женя. Зачем ты пришла?

Тереза. Я? Я пришла… в последний раз посмотреть… Можешь меня ненавидеть, но ваша квартира, его квартира для меня что-то такое… Больно знать, что его здесь уже не будет, но тянет, тянет бесконечно…

Женя. Ну, хватит.

Тереза. Ах, Женечка, это был настоящий мужчина. Почему он не верил, что я любила его? А ведь я любила. Когда узнала о смерти, на работу не пошла. Всё, всё стало так противно. И сама себе… Ну, ты знаешь, конечно… брала я деньги. А может, и не знаешь. Я хочу, чтобы знала. Хочу, понимаешь? Так всё сложно, гадко… Но что, что человек без денег? Он себя не сумеет выразить без денег. Пока борешься за копейку, все порывы благие испарятся. Да, спокойно было с ним, ничего не страшно. Есть, наверно, мир сильных людей, где нам не бывать. Я думала, что и ты такая же, как твой отец. А Борис… Я себя проверяла, думала – отобью, значит и я… и я… А он-то оказался… Знаешь, как таракан запечный. Скучища с ним, Женька, не представляешь!

Женя( медленно ). Стерва.

Тереза. А? Я? А ты… а ты…

Женя. Ты не поняла.

Тереза. А-а. Борис?

Женя. Снова ты не поняла. Ты не стерва. Ты маленькая стервочка, собачонка. Но когда таких, как ты, много, то весь тип ввиду его многочисленности можно назвать без уменьшительного суффикса. Выметайся. Живо, живо.

Тереза. Ну уж ты… ты… в отца. Уплываю, Женечка, ухожу из твоей жизни в синь морей. Сейчас мне очень нравятся моряки. Театр!

Уходит. Женя минуту стоит, задумавшись .

Женя. Змея.

Звонок. Входит Гончаров.

Гончаров( заметно, что он пьян ). Она была у тебя. Я ее встретил.

Женя. Следил?

Гончаров. Как больно, Женечка, как странно… Так, кажется? Она у тебя была… Хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Пла-ачут дед и баба… Извини, я… выпил… Нет, я не следил. Слепой случай. За ней следить без пользы. Это такая рыба… Такая очаровательная щука… И чего это я раньше не выпил, как следует? Давно бы пришел к тебе, приполз бы…

Женя. Ты не пил раньше.

Гончаров. Ну-у… Я тебе скажу, музыканты шарашат. Так шарашат, что смычок на струны не попадает… А я вот не пью. Не пил. А сегодня по случаю сто первого дня Парижской Коммуны… Помогает. Ощущаешь в себе запас сил… Такие дремлющие возможности. Все великие люди – пьяницы. Только я это слишком поздно понял.

Женя. Но ты играешь. Я видела афиши.

Гончаров. Да, играю… Лауреат конкурса виолончелистов в Тобольске… Можно я… сниму шапку?