Роберт Рождественский - Землю спасти

Я пишу это письмо Вам — человеку, только что отметившему свое пятидесятилетие. Пишу, хотя и не знаю, в каком именно городе Соединенных Штатов Вы живете, чем занимаетесь и о чем мечтаете.

Знаю только, что волею судьбы мы оба пришли в этот мир в одном году и одном месяце и что когда-то над детством нашим грохотала вторая мировая война, где у нас был общий враг и общая победа.

Знаю еще, что, несмотря на то что нас разделяли океаны, языки и жизненные принципы, мы вместе восторгались и первым человеком, полетевшим в космос, и первым человеком, ступившим на Луну.

При нас умирали старые империи и рождались новые государства, сменялись моды и забавы, лилась горячая кровь и топорщилась холодная война, звучали здравицы и проклятия, развенчивались мифы и укрупнялись истины…

При нас на этой земле жили Эйнштейн и Бор, Пикассо и Корбюзье, Чаплин и Эйзенштейн, Элюар и Фрост, Шостакович и Гершвин, Шоу и Фолкнер.

При нас в мире появились ЭВМ и телевидение, сверхзвуковые самолеты и квадрофонические системы, лазеры и синхрофазотроны, операции на сердце и голография, атомные электростанции, радиотелескопы, шариковые ручки и многое, многое другое.

И все это время, все эти пятьдесят лет мы с Вами — каждый у себя дома — встречали и провожали одно и то же солнце, дышали одним и тем же воздухом и вглядывались в одни и те же загадочно мерцающие звезды ночного неба.

Люди нашего с Вами поколения достигли, как говорят на Западе, «государственного возраста». Да, и действительно, наши ровесники, живущие в разных странах мира, стали крупными политическими и финансовыми деятелями, известными учеными и конструкторами, врачами и юристами, редакторами журналов и газет, директорами огромных заводов и акционерных обществ, генералами и адмиралами. Во всяком случае, подавляющее большинство наших одногодков — это специалисты, знатоки своей профессии, своего дела.

У каждого из нас — устоявшиеся убеждения, вкусы, взгляды, привычки.

Как-то быстро и незаметно выросли и стали вполне взрослыми наши дети. Причем взрослость свою они доказывают не только дипломами о высшем образовании, но еще и тем, что, ни с кем не советуясь, неожиданно делают нас дедушками.

Нам — по пятьдесят. Мы накопили жизненный опыт У нас есть силы. И пока что есть здоровье. (Правда, оно начинает пошаливать, но тут уж ничего нельзя поделать…)

А самое главное: к нам иногда прислушиваются, и у некоторых из нас бывает возможность в какой-то мере влиять на других людей, влиять на то, что происходит в мире.

Поэтому я и пишу Вам это письмо, уважаемый ровесник.

Пишу, хотя и понимаю, что оно может показаться Вам наивным, сбивчивым, излишне эмоциональным.

Пусть так! Дело в том, что я больше привык писать стихи, а не подобные письма. Однако не написать этого письма я не мог. Не написать его я не имел права. Оно — мой долг, моя боль, мои бессонные сомненья и раздумья.

Для начала хочу рассказать Вам две короткие истории.

Молодая женщина, только что ставшая матерью, попросила объяснить ей, что такое нейтронная бомба. Просьбу выполнили, хотя объяснять пришлось долго, ибо молодая мама не разбиралась ни в физике, ни в технике. Когда же объяснение закончилось, она сказала: «Спасибо, теперь я поняла… Нейтронной называется бомба, после взрыва которой моего ребенка не будет, но зато коляска, где он лежал, останется в целости и сохранности…»

Теперь — вторая история.

В школе дети писали сочинение. Тема его была довольно обычной: «Кем я хочу стать, когда вырасту». Вполне обычными были и профессии, о которых мечтали школьники. Они хотели стать космонавтами и инженерами, строителями и музыкантами, летчиками и артистами, моряками и водителями троллейбусов.

А одна девочка написала коротко: «Я хочу стать врачом. И когда вырасту, я им обязательно стану! Если только… не будет войны, и все мы вообще успеем вырасти…»

Такие вот слова написал одиннадцатилетний ребенок. И я не знаю, что мне этому ребенку сказать, как мне его успокоить.

Может быть, Вы знаете?

Но тогда успокойте, пожалуйста, не только этого ребенка, но и многих взрослых людей. Успокойте отцов и матерей, которые все тревожнее и суровее вглядываются в это летящее время, в эти полдни и полночи, в эти закаты и рассветы!

Разве можно сказать им сегодня: «Не бойтесь!.. Не волнуйтесь!.. Все будет в порядке!..»

А что именно «будет в порядке»? И когда? Как, каким образом можно вернуть огромному миру уверенность в завтрашнем дне?

Вы задумывались над этим, ровесник?..

Несколько лет назад президент Рейган пожелал американцам, чтобы им почаще снились «героические сны».

Я не собираюсь вмешиваться в Ваши внутренние дела, а тем более — в Ваши личные сны. Ради бога, спите, как угодно, смотрите все, что Вам нравится.

Да и потом, «героические сны…» — в этом словосочетании даже есть поэзия, есть некая возвышенность, романтичность, если хотите. Красиво сказано!..

Однако у меня появилось опасение: а не имел ли в виду господин президент — прежде всего и главным образом — чисто военную сторону героизма? И не жаждет ли он специально обострить международную обстановку для тою, чтобы проверить этот самый героизм в деле?

Я бы не думал так, если бы одновременно с призывом видеть «героические сны» не взметнулся — почти фантастически! — военный бюджет Вашего государства. Я бы не думал так, если бы одновременно не услышал заявления весьма видных американских деятелей, которые говорили о возможностях «ограниченной ядерной войны» и о том, что в США разрабатываются планы по нанесению «первого победного удара».

А вот это уже касается меня персонально. Ведь я как раз и живу в той самой стране, по которой Ваши военные собираются нанести «первый победный удар»…