Махтумкули - Избранное

Где взять мне огонь, чтоб ей душу зажечь,
Заветное слово, волшебную речь?
Чтоб мог я владычицу сердца привлечь,
Хотя бы шепча заклинанья, ко мне?

Мне встретился муж на распутье одном…
Он ветром намаз совершал и дождем.
Плащом был окутан, и маска — на нем…
Шагнул он в таком одеянье ко мне.

Ему я на время попутчиком стал.
Взывал он ко мне, точно дервиш-абдал.
С друзьями его я средь поля стоял.
Слетались все их пожеланья ко мне.

Призвали меня и сказали: «Служи!»
И странник промолвил: «Где был ты, скажи?!
Отвагу свою нам, Фраги, докажи!
Приди, позабыв колебанья, ко мне!»

Дней жизни немного. Всего только пять.
И времени нет у Фраги, чтобы ждать.
Земля обращает опять и опять
Разверзнутой пасти зиянье ко мне.

Глаза отрады лишены.
Душа надежды лишена.
Но вот я вижу две луны:
Твой лик сияющий — луна.

Взглянув, меня не узнаешь.
Зачем-то горько слезы льешь,
Зачем-то, хмурясь, прочь идешь,
Застенчива и холодна.

Неиссякаем слез поток.
От слез ты слепнешь, мой цветок.
Пусть на устах твоих платок —
Владеет нами страсть одна.

И каждый день, и каждый миг
Тебя лишь славит мой язык.
И петь и плакать я привык,
Но речь влюбленного бедна.

Ты мне надежд не подаешь.
Твоей любви отточен нож.
Шутя ты кровь безумца льешь,
Тоска моя тебе смешна.

Друзьями в доме я забыт,
И птице ловчей путь открыт,
Любовь, как беркут, ум когтит,
И власть ее когтей страшна.

Махтумкули ослеп от слез.
В любви своей, как водонос,
Он воду пролил, не донес,
И жизни даль темным-темна.

Родинка моей возлюбленной — вечных снов жилище;
Яркие уста красавицы — жемчугов жилище.

Речи прячутся, как страусы, пред ее речами.
Что мне дни и что мне месяцы? Вот — годов жилище!

Не гулять рассветной свежести по горам и долам:
Платье у моей избранницы — холодков жилище.

Прозябает в небрежении ваш язык арабский:
Что скрывать! Моя любимая — лучших слов жилище.

Нет, не кипарису темному с ней сравниться станом:
Милая — всех взоров пристальных, всех зрачков жилище.

Будь смелей, Фраги, лукавую догони подругу:
Для тебя твоя желанная — свет, покров, жилище!

Добро — не для вора. Оно
Прямыми мужами оценится.
Достоинство зрячих очей
Одними слепцами оценится.

В одном недоверье найдет
Безумное сердце оплот.
Наш слух в этом царстве невзгод
Глухими, не нами, оценится.

Создатель того защитит,
Кто бережно тайну хранит.
Скрывающий силу магнит
Как должно купцами оценится.

Три радости жизни земной:
Сын, женщина, конь верховой.
Арван на дороге степной
И нер ездоками оценится.

Фраги затомила беда.
Да сгинет зима без следа!
Желанная, молви, когда
Любви моей пламя оценится?

Еще почиет роза роз.
Я задыхаюсь и немею,
Не избежав ее заноз,—
Над горькой радостью моею.

Я бы украл ее, как вор,
Благословляя свой позор…
Но, отводя голодный взор,
Я тайным счастьем пламенею.

И как под лезвием ножа
Душа Фраги поет, дрожа:
Мне смерть судила госпожа,
И я противиться не смею.

Соль желаний всенародных,
Боль мечтаний полюбил я.
Розу лунную — в небесном
Океане полюбил я.
Соловей — и шум, и ссоры
В гюлистане полюбил я;
Водоверть косы тяжелой
Как в дурмане полюбил я;
Степь меня околдовала:
Путь скитаний полюбил я.

Гнал меня жестокий жребий
Через реки и долины,
Предо мною промелькнули
Горы Мекки и Медины;
Я блуждал в садах Эдема,
Видел призрачные крины,
И меня заполонили,
Привели в страну кручины.
Что мне делать? Сто печалей,
Сто страданий полюбил я.

Я один. В песках пустыни
Потонул мой взгляд.
О горе! Для чего ты стрелы мечешь?
Ранен твой Фархад. О горе!
Ты мне сердце истерзала.
В жилах — желчь и яд. О горе!
Ослепленные надежды
По ветру летят. О горе!
Так — рыдая — уголь жаркий
Заклинаний полюбил я.

Что за море предо мною?
Что за дикие утесы?
Догорающее тело
Жалят огненные осы.
Кто ты: горлица? орлица?
Соловей среброголосый?
По семидесяти тысяч
Жалких пленных губят косы.
Киноварный шелк на тонком
Стройном стане полюбил я.

Приходи! Иль ты не видишь,
Как влюбленный раб томится,
Как меня в неволю манит
Черных кос твоих темница?
Неужели в злое время
Не должно мне счастье сниться?
Нищета впилась мне в душу,
Тело точит огневица:
От руки твоей недоброй
Смерть в аркане полюбил я.

Милая меня отвергла:
Не желает на поруки
Взять полуживое сердце
У тюремщицы-разлуки.
Тяжело мне в ожиданье
Вздрагивать при каждом звуке
И ломать при встречах руки…
Злых бровей крутые луки
И ресницы злые — сотни
Стрел в колчане — полюбил я.

Так Махтумкули влюбленный
Стал добычею обманов.
Разнесли мою державу
Кони вражеских султанов.
Сто столиц в державе было,
Были тысячи духанов…
Я исчез, убитый милой,
Став золой, под землю канув,
Потому что слишком сильно
Цель скитаний полюбил я.

Когда блеснул твой лунный лик,
Я обезумел и, сгорая,
Душой трепещущей постиг
Невнятные напевы рая.

Приди, душе покой верни,
Моих соперников казни,
Побудь со мной в ночной тени,
В моей степи весной играя.

Я жду, а в сердце — вешний страх;
Я жду, как дикий тур в горах.
Поёшь — и соловьи в садах
Запеть не смеют, замирая.

Фраги, ты — раб крутых бровей
И глаз возлюбленной твоей!
Луна встает из-за ветвей,
Для жертвы жребий выбирая…

Воспламенилась грудь моя, любовь меня сожгла,
Дым от меня метнула вверх и с тучами сплела.
Связал мне руки лютый рок, напав из-за угла,
Меня к колену прикрутил, не развязать узла.
Разлуки дождь полил, душа с потоком бед ушла.

Унесся черный тот поток, любви достиг чертога.
Мечты и думы вихрь унес, душа без них убога.
В краю блаженства я, бедняк, остался у порога.
Рассечь мне грудь мечом любви разлука ждет предлога,
Меня ославить на весь мир молва стремится, зла.