Махтумкули - Избранное

Не скажешь о ней: красавица,
Коль тонкого стана нет.
Мечтает храбрец прославиться —
Коня и аркана нет.

Стала листва белесой.
Стал соловей безголосым.
Страшней для увядшей розы
Ветра хазана нет.

В барханах пустыни черной
От ветра спасенья нет.
Покоя с водой разлученной
Утке в барханах нет.

Плохо бескрылой птице.
Влюбленным всю ночь не спится.
Конь хромой не годится
В угон за джейраном? Нет!

Мир пошатнулся. В книге
Совета страждущим нет.
В скупом, как в пустом арыке,
Спасенья жаждущим нет.

Сведет и с неверным случай.
Не верь облакам бегучим.
Тени от быстрой тучи
В песках каравану нет.

Махтумкули не ославится,
Сказав: полистана нет.
Ищет джигит красавицу,
Но тонкого стана нет.

Истерзала меня любовь,
Вот начало начал, — клянусь.
Ранит насмерть черная бровь,
Одержимым я стал, — клянусь.

Миром правишь одна — ты, ты.
Золотая луна — ты, ты.
Рай, покой, тишина — ты, ты.
Слезы лить я устал, — клянусь.

Ты, затмившая блеск Лейли,
Движешь звездные корабли.
Не увидишь ты издали —
Я велик или мал, — клянусь.

За невесту платят калым.
Скорбь играет сердцем людским.
Я приду — нищетой гоним —
На последний привал, — клянусь.

Люди знают: ночью — темно;
Где река — там вода и дно;
Мусульманин, пьющий вино,
Для спасенья пропал, — клянусь.

Смерть придет за душой как тать,
На уста наложит печать.
Не умеет слова держать
Малодушный бахвал, — клянусь.

Тигр охотится в камышах,
Роет червь отсыревший прах.
Тонет нищий в горьких слезах,—
Значит, к баям попал, — клянусь.

Если б руки твоей Менгли
Протянуться к тебе могли,
Ты воспрял бы, Махтумкули,
Выше гор, тверже скал, — клянусь!..

Поистине, что кипарис,
Красавица, строен твой стан.
Проходишь в одежде из роз —
На диво спокоен твой стан.

Плывешь, как луна, далека,
И душит мне горло тоска.
Зюлейхиного кушака
Высокий достоин твой стан.

Я — жертва осенних ветров;
Ты — вера моя и покров,
Мой храм. Из каких жемчугов,
Алтарь мой, построен твой стан?

Я плачу и слез не таю,
Я гибну во славу твою;
Я выронил меч и пою —
Израненный воин — твой стан.

Стенает Фраги: пощади,
О, не добивай, погоди,
На горе мое погляди,
Приди… — но спокоен твой стан.

Одержимый любовью сожжет за собою мосты;
Любоваться он будет избранницей до слепоты;

Повстречается с нею и слова не сможет сказать.
Сколько в мире влюбленных стенают, ломая персты!

Разгорается уголь, — поистине жар нестерпим,
Но любовь дорога в этом царстве пустой суеты.

Если осенью поздней на сердце низринется страсть,
Что влюбленному ранней весны молодые цветы?

Что, скажите, павлинья стоцветная роскошь ему,
Если он лебединой не может найти красоты?

Пусть живым серебром у него затрепещет душа,
Ради прихоти женской он примет обет нищеты.

На красавицу встречную он не посмотрит, — пускай
У подруги его — ни единой прекрасной черты.

В дни разлуки влюбленный к седьмым небесам воззовет,
Даже если они для него безнадежно пусты.

Из объятий скользнув, обратится к рассудку она,—
Он вздохнет и покорно свои остановит мечты.

Розу будет искать и метаться средь множества роз,
Умирая под бременем этой безумной тщеты.

Но зато — как застонет счастливое сердце, когда
На призывы стократные пери слетит с высоты!

Что за речи, Фраги? Что за песня? Ведь ты не влюблен!
А слыхал ли о жертвах Меджнуна влюбленного ты?..

Розы прекрасней тебя меж цветов полистана нет.
Косы твои как рейхан, но такого рейхана нет.
Речи, подобной твоей, на страницах Корана нет.
Перлов, как зубы твои, в глубине океана нет.
Выше престола, чем твой, во дворце Сулеймана нет.
Родинок слаще твоих у цариц Хиндостана нет.
Месяца ярче тебя в небесах Румистана нет.
Рядом с тобой — Чин-Мачина и Афганистана нет.
Роза эдемская рядом с тобой не румяна, нет!
Рядом с твоими кораллами пламя не рдяно, нет!
Луков, как брови твои, в мастерских Исфагана нет.
Лалов, подобных твоим, в подземельях султана нет.
В мире тебя справедливей ни шаха, ни хана нет.
Дышишь прохладным туманом — блаженней тумана нет.
Яства прикажешь подать — у царя дастархана нет.
В слове твоем, как в алмазе бесценном, изъяна нет.
Сила твоя — как дурман, и пьянее дурмана нет.
Смотришь на рану без жалости: «Это не рана, нет!»
Рдеют гранаты твои — для тебя урагана нет.
Даже у пери небесных подобного стана нет.
Косы… такого струенья у волн Зеравшана нет:
Жалят ресницы твои: изобильней колчана нет.
Гибну в капкане тугом: совершенней капкана нет.
Вот — я сожжен, как бурьян, даже пепла бурьяна нет.
Духом я был великан, а теперь великана нет.
Гору в бархан превратила, а вот и бархана нет.
Рядом с тобою вино молодое не пьяно, нет!
Мертвым ни сна, ни покоя в приюте субхана нет.
Ранены души: острей твоего ятагана нет.
Чтобы тебя полонить — силы нет и аркана нет.
Где мне защиту найти? Судьи скажут: обмана нет.
Слов твоих сладостней — меда у пчел Дехистана нет.
Вот — я мертвец. Почему надо мною кургана нет?
Краше тебя ни у господа, ни у шайтана нет.
Амбры, подобной твоей, у тычинок тимьяна нет.
Я бы лекарство купил — у меня и кармана нет.
Осень настала дождливая, летнего стана нет.
Горе мое — как хазан; ветра, злее хазана, нет.
Стражду, Лукмана зову. Что мне делать? Лукмана нет.
Ты заалела — и розы Булгара, и розы Ирана нет.
Я разорился: ни торжиша, ни каравана нет.
С милой весна не сравнится, ни луг, ни поляна, нет.
Сколько ни пел ты, Фраги, а такого дестана нет.

Кульзум я готов переплыть сорок раз,
Заметив у милой вниманье ко мне.
Крылами взмахну, полечу я тотчас,
Услышав: «Приди на свиданье ко мне!»

Я буду служить ей полвека подряд —
Подобно мгновеньям года пролетят!
Когда б на меня она кинула взгляд,
Скользнула бы легкою ланью ко мне.