Клементина Бове - Ужель та самая Татьяна? [litres]

Вау

А вещи собрала иль слишком рано?

Да, вышло у меня два чемодана

Боюсь я перевеса хоть на грамм

Ах да там можно только 20 килограмм

Да точно так

А на кого ж кота?

Беру с собой

Как бы не скуксился он в отделении багажном

Но на свободу выйдет с видом важным

Ну да ну да

И всё. Отбой!

Два края пустоты связал подземный кабель,

И оба вглядываются в пустой экран,

Друг друга призывая и – не видя.

Свидание любовников-слепцов,

Должно быть, крот так в зеркало глядится…

Как часто так общаемся и мы —

и важно разглагольствуем о жизни,

а собеседник наш – застывшая улыбка

на фотке в скайпе или маленький мобильник…

Слова – что значите вы сами по себе?

Меж вами и под вами – лента смыслов,

Там смех и радость, теплота дыханья,

Которых в сообщеньях не заметишь…

А есть ли прок в словах,

а есть ли в чувствах прок,

Когда прочесть их невозможно между строк ?

Как к дню рожденья ты готовишься, Евгений?

Никак особенно. Да разве мало дней рождений

А карандаш всё пляшет в исступленье.

Бросает вызов он тоске забвенья!

Не будь его – в растерянности сидя,

Вы уж наверно были бы в обиде,

Что адресат ушёл, оставив вас одних…

А так – он, карандаш, к нам в дом проник,

Мы словно видим пишущую руку

И ждём: сведёт с ума?.. рассеет скуку?..

Печальный одиночества мандраж

Уймёшь ли ты, летучий карандаш?..

Участье, знать, есть в ком-то к нашей доле!

Хоть это лишь синекдоха, не боле.

Евгений

я жалею что тебе не отвечала

подумать надо было мне сначала

Перед ОТЪЕЗДОМ было много дел

Я понимаю понимаю

знать хотел…

Он пишет, ничего не понимая

И далее вдогонку:

Можешь ты

Сказать мне прямо что меня ты обманула

когда что у тебя с Лепренсом я спросил

Как быстро пляшет карандаш

Да не сходи с ума нет больше сил

Как убедить тебя

он просто проф и всё такое

меж нами ничего

Ох я дурак во всём ищу плохое

Так значит он твой проф и всё

Окей

Уж слишком долго не было вестей

Ну вот я наконец понятно объяснила

Поверить трудно

От меня ты что-то скрыла

Тут много совпадений

всё под стать

О чём ты думаешь

я должен это знать

Ах вот что

может быть

Есть кое-что чего мне не забыть

И снова бел экран.

Евгений

ты сказал такую фразу

всё по местам расставил сразу

не удалось её забыть

теперь не знаю как мне быть

сказать тебе?

Какую фразу?

Тогда, на лестнице. Уж десять лет прошло

А я всё помню твой ответ

Да говори же

И бел экран опять.

А ты не помнишь нет?

Нет, ничего не помню

С тех пор прошло так много лет

забыл

Забыл того мальчишку кем я был

Ты объяснение мне дашь?

И – карандаш. Нет. Стёрла. Снова карандаш.

Так ты не помнишь, правда?

Нет Татьяна нет

А помнишь как меня ты подстерёг

На лестнице

Чтоб мне сказать

И что же?

О как же это на тебя похоже

Разбить две жизни жалкой парой слов

И всё забыть лишь миг спустя готов

Ты мне сказал

Евгений

Ты сказал мне

Ты мне сказал что вместе мы б с тобою

Скучали только

Больше ничего

Прочёл Евгений, в памяти его

Воскресли те слова…

Которые и вспомнил-то едва.

Но он себя увидел наконец

Со стороны: самонадеянный юнец,

солиден, точно оперный певец

На сцене; он блестящ, и ложи блещут,

И публика наивно рукоплещет,

И некуда деваться от улыбок…

Воспел малыш серьёзно, без ошибок,

Тщету взаимного влечения сердец.

О бас-профундо, молодой да ранний,

В семнадцать лет презревший все желанья,

Ты – это – ей – сказал?

Твоя печаль.

И всё ж… Как глупо.

Как нелепо.

И – как жаль…

«Ты мне писала, Татьяна. Нет смысла отпираться. Ты написала мне. И твоё послание, кстати сказать, весьма небезынтересное.

В нём есть некое подобие чувства ритма, определённая поэтичность, и это не могло мне не понравиться. Представь, я даже немного тронут. Ты знаешь, что я тебя люблю. Ты для меня – как сестра. Может быть даже… даже немного больше. В конце концов, нам хорошо друг с другом, и будь я настроен на поиски кого-нибудь – окей, я дождался бы, пока ты подрастёшь, но и тут мечтал бы о том, чтобы разделить с тобою мгновения нежности без особых затруднений. Почему бы и нет?

Но наш случай иной. Моё положение не располагает к привязанности. Я редко думаю о подобных вещах. Это не очень интересует меня. Сама увидишь, когда переживёшь разные романы, как их пережил я. Сперва это интересно, но быстро наскучивает. И тобой овладевает хандра . Даже будь я влюблён в тебя, всё равно в конце концов я бы заскучал.

Мы бы заскучали.

Татьяна, вместе нам было бы скучно.

Должно быть, грустно говорить такое, но это правда. Я еще не нашёл универсального лекарства от бытия, но подозреваю, что если оно и есть, то любовь не входит в рецепт его приготовления. Надеюсь, ты не обидишься, если я тебе скажу, что ты ещё девчонка и поэтому я знаю, а ты нет, на что не способна любовь. Даже если твои чувства действительно таковы, как ты думаешь. Невозможно вот так ни с того ни с сего влюбиться, увидев чьё-то лицо в саду.

Благодарю тебя за твоё послание. Но любовь не то, чем она тебе кажется. Тоска всё это зелёная…

Нам было бы скучно вместе».

Дурацкий переходный возраст.

Какие все тогда козлы.

Нет. Не все. Не они. Татьяна и Ленский – нет.

Дураком-то был один я.

Ленский был влюблён

и тем самым прав

Татьяна была влюблена

и тем самым права

Они были взрослыми.

А я чист как белый бумажный лист,

Безупречно недосягаем для чувств,

Я-то и был всего лишь обыкновенным дурнем.

Ленский и Татьяна понимали всё.

Я считал их наивными,

А наивным – наивным был я сам,

Я, любивший вас всех, даже если вы бывали виноваты и казались ничтожествами,

И я, не любивший никого и так отчаянно нуждавшийся хоть в чьей-нибудь любви,

Я отталкивал их всех. Я позволял им бросать меня.

О Ленский,

О Татьяна,

Оказывается, вы-то всегда понимали это.

Что значит зрелость?

Если это действительно зрелость:

когда хрупкий росток пробивается из-под сухих комьев земли —