Бертольд Брехт - Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Толстяк рейхсмаршал {105} 105 Толстяк рейхсмаршал — то есть Герман Геринг — шут, палач, пройдоха,
Безжалостно ограбивший полмира, —
Хоть в Нюрнберге и посбавил жиру,
Все ж выглядел еще весьма неплохо.
«Но что ж питало помыслы его»,
Вы спросите. Как что? «Немецкий дух»!
Не от него ль как боров он разбух?
Тут, право, не ответишь ничего!
  А красть зачем? Да как же не украсть?!
  Кто при деньгах, тому живется всласть!

А Риббентроп? И этот плут прожженный,
Шампанским торговавший {106} 106 …шампанским торговавший… — Гитлеровский министр иностранных дел фон Риббентроп прежде был агентом фирмы по торговле шампанскими винами. и собою,
Польстившись вдруг на ремесло другое
И в Бисмарки ефрейтором крещенный, {107} 107 … в Бисмарки ефрейтором крещенный… — то есть возведенный в сан крупного дипломата Гитлером, который сам был ефрейтором во время первой мировой войны.
В искусство дипломатии привнес
Пронырливость профессии былой…
«Я фюреру был предан всей душой!»
За что ж был верен господину пес?
  Что за вопрос? Видна с изнанки масть!..
  Кто при деньгах, тому живется всласть!

Был долговязый Шахт версты длиннее.
В него, как в пропасть, сыпались без счета
Все наши деньги… Что ж, пусть у банкрота
Еще длиннее вытянется шея.
Но он по-своему был «демократ»
И знал, в чем сила: в кошельке большом.
И ревностно заботился о нем:
«Война огромных требует затрат!»
  Каких затрат? Всегда в остатке часть!
  Кто при деньгах, тому живется всласть!

Чем грешен Штрайхер? Этого садиста
В убийствах обвиняли «беспричинно».
Подвержен был он слабости невинной —
К погромным пасквилям. Идеей чистой
Его писанья были. Не в крови —
В чернилах агнец лапки замарал.
Он был святым, он верил в идеал
И все, что делал, — делал из любви.
  Какой любви? В карман побольше класть!
  Кто при деньгах, тому живется всласть!

Ла-Кейтель… Он с лакейскою ухмылкой
Лизал ефрейтору сапог вонючий.
Пройдя по Украине черной тучей,
Знаток по части танков и бутылки,
Вопит истошно: «Так велел мне долг!»
Из чувства «долга» предал он друзей {108} 108 Из чувства « долга » предал он друзей… — После покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. были казнены десятки генералов и высших офицеров вермахта, причем многие из них были друзьями или сослуживцами Кейтеля, который не только не пытался спасти их, но, напротив, стремясь выслужиться перед Гитлером, активно участвовал в расправе с заговорщиками.
И в душегубках истреблял людей, —
Но в этом был совсем особый толк…
  Какой? Сказать? Себе побольше в пасть.
  Кто при деньгах, тому живется всласть!

Возвышенных полны фантасмагорий,
Они средь высей облачных витали,
Не грабили, не жгли, не убивали —
А с ангелами распевали в хоре.
Взгляните: что ни вор — то Лоэнгрин. {109} 109 Лоэнгрин и Парцифаль — легендарные герои средневековых куртуазных романов.
О, где твой светлый голубь, Парцифаль?
Не Ленинград манил их, а Грааль {110} 110 Грааль — сказочная чаша, описанная в романе средневекового поэта Кретьена де Труа «Персеваль, или Повесть о Граале». ,
Валгалла {111} 111 Валгалла — по древнегерманским поверьям, загробное обиталище героев, павших на поле боя. рухнула, а не Берлин…
  Их пылкая обуревала страсть:
  Кто при деньгах, тому живется всласть!

Снова в зону трех держав {113} 113 … в зону трех держав — то есть в американскую, британскую и французскую зоны оккупации Германии.
день весны пришел, кудряв.
И из пепла и руин
выполз бледный всход один.

В это время из-за склона
потянулась вдаль колонна;
избиратели в ней шли,
две доски они несли.

Эти стертые скрижали
наш закон изображали;
были там слова насчет
«демократий» и «свобод».

Звон покрыл поля и реки;
вдовы летчиков, калеки,
толпы нищих и сирот
жадно смотрят: «Кто идет?»

И слепой спросил глухого:
— Кто в пыли шагает снова
и, крича, сулит народу
«демократию», «свободу»?

Впереди шагал дурак,
он орал примерно так:
«Сэв дзы кинг», «Алонзанфан» {114} 114 « Сэв дзы кинг », « Алонзанфан » — исковерканные слова из британского и французского государственных гимнов. ,
будет доллар дан, дан, дан!»

Двое в рясах шли в строю
и несли хоругвь свою.
А под рясой зоркий взор
мог заметить пару шпор.

Вот и свастика паучья,
но с нее убрали крючья:
раз такие времена —
превратилась в крест она.

Брел святой отец меж ними,
шпик, слуга того, кто в Риме {115} 115 Слуга того, кто в Риме… — то есть папы римского.
смотрит, злобен и жесток,
с беспокойством на Восток.

А за ними — хулиганы,
сунув ножики в карманы.
Воспевали вслух они
сладость будущей резни.

Шли владельцы (их патроны)
фирм снарядных и патронных.
Фирмы требуют «свободы»,
чтоб поднять свои доходы.

Пыжась, как каплун, и чванясь,
шел спесиво пангерманец.
За «свободу слова», знать,
это слово — «убивать!».

С ним шагали «педагоги»,
чьи науки — сплошь подлоги.
Молодежь они решили
воспитать в тевтонском стиле.

Дальше шли врачи-нацисты,
им живые ненавистны,
и для дел кровавых просят
коммунистов им подбросить.

Три ученейших лица —
душегубок три творца —
жаждут для своих «работ»
льгот и всяческих свобод.

Подняли писаки крик
из газетки «Штурмовик» {116} 116 « Штурмовик » — нацистская газета погромно-антисемитского направления, которую издавал Юлиус Штрайхер. ,
им нужна свобода ныне
для погромной писанины.