Михаил Непомнящий - Зазеркалье-2017
- Название:Зазеркалье-2017
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2017
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Непомнящий - Зазеркалье-2017 краткое содержание
Зазеркалье-2017 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Зазеркалье-2017
Стихотворения
Михаил Непомнящий
Редактор Татьяна Черкашина
Фотограф Анна Маранц
© Михаил Непомнящий, 2017
© Анна Маранц, фотографии, 2017
ISBN 978-5-4490-0564-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
К читателю
Любое лирическое стихотворение — это своего рода дневниковая запись. Однако, в отличие от обычной записи, далеко не всегда претендующей на роль художественного текста, поэтическое высказывание в гораздо большей степени отражает не столько событие, сколько связанную с ним эмоцию, не столько увиденное, сколько впечатление о нём, не столько прочитанное, сколько ассоциации, возникшие в процессе чтения. То есть отражение это отнюдь не зеркальное, а скорее уж — зазеркальное, искажённое и преобразованное авторской картиной мира, его темпераментом и эмоциональным состоянием — вещами эфемерными, не поддающимися точному описанию и измерению, но составляющими в конечном счёте то, что обычно принято именовать «сознанием», «душой».
Невозможность пересказа души утверждается не в одном литературном произведении. Достаточно вспомнить известное стихотворение Тютчева «Silentium!»:
«Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живёшь?
Мысль изреченная есть ложь»
или риторический вопрос-утверждение, вложенный Лермонтовым в уста героя «Мцыри»: «А душу можно ль рассказать?».
Тем не менее все, кто пишет лирические стихи (и в первую очередь сами упомянутые здесь великие лирики Михаил Юрьевич Лермонтов и Фёдор Иванович Тютчев), именно этим и занимаются всю свою жизнь.
Особенность (и обособленность) лирики заключается в том, что она, подобно дневнику, пишется автором прежде всего для себя, чем и обусловлена её откровенность и исповедальность. Но в перспективе любой поэт предполагает существование читателя («собеседника» — по Мандельштаму), и не просто читателя, а того, кому будут понятны его, поэта, размышления и переживания.
Таким образом, любой поэтический сборник представляет собой своеобразный дневник (двойник!) его автора. И главными функциями такого лирического дневника являются фиксация и передача рефлексии пишущего, иными словами, «рассказывание» его души неизвестному, но взыскуемому собеседнику.
Данная книга в этом плане не является исключением. Её автор надеется, что среди читателей найдутся близкие ему по духу и мироощущению «собеседники», которых не оставят равнодушными его мысли и откровения.
Междуречье
Этюд
Ворона каркала,
икала
лисица сытая,
Икара
ждало парение и кара,
Кастальский ключ
стекал со скал
и напоить кого искал;
пространство крыльями листая,
летела в небе птичья стая,
и солнца диск, еще блистая,
катился к морю,
жаркий день
клонился к вечеру,
Эллада
тяжёлой гроздью винограда
в века отбрасывала тень.
Пииту
Мели, мели, Емеля, —
намелешь нам вестей.
На месте и при деле
язык твой без костей.
А мельник ты умелый —
и мук полны кули.
Мели во все пределы,
во все концы земли.
В. Высоцкому
(Песенка)
Горлопан и рифмоплёт,
скоморох и лицедей —
так за что тебя народ
чтит превыше всех царей?
Не светило, не святой,
не расстрелян, не распят —
отчего же голос твой
из палаток и палат?
Не кончается кино,
над страною хрип да стон,
видно, лишь тебе дано
петь с Россией в унисон.
Велимиру Хлебникову
1
Твори, творец, себе кумира —
пусть до скончания времён
пребудет имя Велимира
средь именитейших имён.
2
Творец творенью дар творильный
совсем не даром подарил:
покорный воле подарильной,
поэт судьбою оплатил
сполна
безмерную раздарность
и запредельный беспредел,
но одарённость не у дел —
в уделе при делах
бездарность.
Елабуга
«И терзали Шопена лабухи…»
А. Галич
Взгрустнёшь под пенье лабуха:
«Мой милый, что тебе
я сделала?».
Елабуга!
Покорная судьбе —
Марина непокорная,
в твоей земле покой
нашедшая,
нагорная
уснула под горой,
где Гефсиманской рощею
лес навевает сон,
и ангел доморощенный
лабает свой шансон.
Доверься заповедным тропам
Доверься заповедным тропам —
они выводят напрямик
туда, где бледную Европу
елабужский смущает бык,
туда, где круча и кручина,
где «боль, как прежде, глубока»,
где мёрзнет в августе Марина
и стынет, точно речь, река.
На смерть А. Вознесенского
К мирам иным (анти-, скорее)
вознёсся непокорный сей —
уплыл в страну гипербореев
последний наш гиперборей.
Ушедшей
Марина Чащина, публиковавшаяся на сайте Стихи.ру
под псевдонимом Евдокия Дозорная, скоропостижно скончалась вечером 23 марта 2011 года в возрасте 35 лет
Ушла ты, резкая, как «нате»,
ушла ты, тихая, как вздох,
не при параде, а в халате —
а чем халат домашний плох
на этот (и на всякий) случай
(не по одёжке провожать)?
Ты, дух мятущийся, летучий,
ты, чья распахнута тетрадь,
какие видишь нынче зори,
в какое смотришься окно,
в каком стоишь теперь дозоре,
с какой Мариной заодно?
На смерть актера
1
Вершины?
Ты успел их покорить.
Но ныне пред тобой — не те высоты.
И, выйдя за «Покровские ворота»
как будто только трубку покурить,
иные зришь врата?
А старый Пётр
на входе плату чем, скажи, берёт?
Иль юзернейм ему подай, а с ним — пассворд?
А впрочем (не посетуй на ремарку),
с тебя он, верно, слупит контрамарку.
2
Покойники покойны и покорны —
пускай молва вершит свой поздний суд,
но фильмы (без эффектов и попкорна!)
идут,
и отдыхает Голливуд.
3
Взамен турусов и колес
сложивший руки на груди,
упавший колос — все ж колосс,
в какую землю ни клади.
Всё те же наши палестины
Всё те же наши палестины:
пророк пророчит — ветер носит,
плывёт в тоске необъяснимой
в ночном кораблике Иосиф —
над замерзающей Невою
в иные время и пространство —
безвестный, юный и прекрасный,
один,
без свиты,
без конвоя.
Поэту
( Тане Пешковой)
1
Богу, Таня, — богово,
лету (Лете!) — летово,
а тебе — набоково,
блоково и фетово.
Осень.
Хмуро.
Муторно.
Одиноко бродим мы:
городом ли, хутором —
и повсюду — Болдино.
Интервал:
Закладка:
