Божена Мицкевич - Лепестками усыпанный вечер

Звон в ушах, звон в ушах,

Звонко падает снег с крыши,

Только шаг, только шаг,

Приходи скорее, слышишь!

Просто до боли!

Дождь стучит, дождь стучит,

Непогода нас поймала.

Не молчи, не молчи!

Времени у нас так мало!

Просто до боли!

Знаю я, знаю я,

Я дождусь тебя под вечер.

Так любя, так любя,

Невозможно жить без встречи!

Просто до боли!

Зимы не тусклый разговор,

Блестел, сверкая тонким льдом.

Я понимаю твой укор,

Всегда я думаю о том,

Что не сбылось из прошлых лет.

Ловлю дыханием тот свет,

Что уж давно скатился вниз

Опавшей пылью на карниз.

Какая фальшь… какая боль!

Нет времени разбить на части:

Усталость, тяжесть и любовь.

Играет музыку из фальши

Игрок, Лентяй и Господин.

Тебе имен, пожалуй, много,

Как жаль, что ты такой один,

Как жаль, что вас таких не много.

Я вас могла б перебирать,

Как четки в сумраке беседки,

Из памяти своей стирать

Твоей любви пустые клетки.

Давно судьбу ты изменил,

Когда мгновением казнил

Мою любовь,

Свою любовь,

Оставив фальшь,

Оставив боль…

Мне скучно, друг мой,

очень скучно

и если вам сказать научно —

меня терзает мрачный сплин!

Увы, сей сплин не победим.

Он верным сторожем сидит

и преданно в глаза глядит…

Прекрасный сплин,

ужасный сплин,

то ворон черный,

то павлин.

Мне скучно, друг,

мне грустно, друг.

Среди друзей, среди подруг

лишь вы нужны мне день и ночь.

Лишь вы мне можете помочь

изгнать из жизни вредный сплин.

Я сброшу мрачность пелерин

из скуки и немой тоски,

приподнимаясь на носки,

хочу увидеть только взгляд

и убежать к себе назад.

Мне скучно, скучно, милый друг!

Прошу вас — разорвите круг,

давящих душу мрачных льдин!

Вы мне нужны!

Лишь вы один!

Моё сердце заперто на век,

замурована дверь,

выброшен ключ.

Не откроет сердце моё человек,

как бы не был он

славен или могуч.

Сердце спит в океане снов,

плавает в облаках,

опускает на дно.

Не снимет с сердца оков,

ни стриж,

ни трава,

не дано

сердцу моему полыхать

больше…

Белое платье из мягкого шелка,

жемчуг с морского дна.

Сядет Снегурочка у оконца,

плачет — скоро весна.

Белые хлопья кружат за окошком,

изморозь на стекле.

Трется февраль ей о ноги, как кошка,

стелется по земле.

Бисером падают тихие слезы,

короток девицы век.

Скоро отступят снега и морозы,

сядет зима в ковчег.

К северу волны ковчег уносят,

схлынули холода.

Плачет Снегурочка, милости просит,

но уж журчит вода…

«Поздно хорошая, снежная, белая

девушка холодов.

Ты побоялась любви, ты не смелая,

будь одним из цветов!» —

Молвила матушка, молвила ясная,

зеленью увита.

И незабудкой взошла прекрасною

милая девушка та.

По светлой аллее пойдемте скорее,

там где-то играет вальс.

Пожалуйста, будьте со мною добрее

ведь я обожаю Вас!

Не надо сомнений и грусти не надо

весна зашумела в крови.

Мне ваш поцелуй, как герою награда,

любимый мой визави.

Я робко смущаюсь, я все отрицаю,

но слышали соловьи

как ночью я имя ваше шептала

и плакала до зари.

Вы снова в походы уйдете уж скоро,

а мне так печально одной.

Но я улыбаюсь, ни тени укора,

пока вы рядом со мной.

Пойдемте гулять по светлой аллее,

там где-то уже фокстрот.

Поверьте мне: я совсем не жалею,

и даже не плачу… вот…

В перепаде моих настроений ты живешь молекулой,

словно вирус смертельный бродишь в крови.

От разлуки с тобой мое сердце съехало,

в пропасть,

лови же его,

лови!

Ты по жилам курсируешь словно акула,

мне тебя не изгнать никаким лекарством.

Я вчера на мгновение только уснула:

ты явился во сне

мне

таким

чужестранцем.

Ты меня заводил в высокие горы и моря

открывал, вывернув на изнанку.

Я ходила с тобой, ходила не споря,

с дорогим

моим

чужестранцем.

Но дала мне подруга горькую воду,

я увидела истину вдруг, я излечилась.

Нет тебя во мне! Только дождь в любую погоду.

Вот такая беда

со мной

приключилась!

Умирают легенды золотой

окоёмкой на белом фарфоре,

Привыкаю я петь в нежном томном миноре,

и стирать синеву стылых слез

словно тушь.

Утром мягкий раскол порождает златую десницу,

я ступаю в туман как в загадочную темницу,

я по лестнице вверх поднимаюсь,

я падаю вниз…

В бирюзовой траве как в пуховой я нежусь перине,

то лечу в облаках я подобная субмарине.

я легенды сменяла на просто мечты,

и сияние красоты…

Вой свирельного исхода,

свищет в поле непогода

и зовет меня с собой

то ли в пляску, то ли в бой.

Глаз луны осветит поле

вольному здесь вольна воля,

мне: пустыня и тюрьма,

заплутала в дожде тьма.

К дому повернуть сумею,

только постучать не смею,

дом тот твой стоит сурово

и бреду я в поле снова.

Вой свирельного исхода,

пляшет пляску непогода.

Ты не встретишься со мной,

ты теперь как вепрь чужой.

Стылый хищник рвет клыками

все, что было между нами,

Связи нежные упали,

и разлуку мы узнали…

Мой Ангел, ваши холодны уста,

как мрамор руки.

Звучит мелодия до ужаса проста,

проста до скуки.

Вы были славным королем

в моих мечтах.

Но рисовали вы углем

и стерли в прах

Мои воздушные мечты, прозрачность

наших встреч.

Сражались храбро вы с огнем,

в руках был меч.

Оледенела я в борьбе, остыла…

О, Боже мой,

как, мой король,

я вас любила…

Вновь плохая стояла погода,

я на плечи накинула шаль,

и на грани небесного свода

я увидела млечный грааль.

Звездной росписью опоясан,

лил грааль нам небесный свет,

и любой, кто любовь связан,

получал свой немой обет.

Растянулась небесная планка

между сумерками и тьмой,

и любви золотая приманка

так звала меня за собой.

Только ветер, плохая погода

отрезвили внезапно меня

и уже у небесного свода

на увидела я огня…

Да простят друзья, простят подруги,