Александр Галич - Стихотворения и поэмы
- Название:Стихотворения и поэмы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Академический проект
- Год:2006
- Город:СПб.
- ISBN:5-7331-0305-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Галич - Стихотворения и поэмы краткое содержание
Стихотворения и поэмы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Когда-то, когда-то, когда-то
Такой же был август, когда
Над черной водою Кронштадта [57] Создается впечатление, что Галич в какой-то момент считал, будто Гумилев был расстрелян в Кронштадте. Исполнялась также другая редакция этой же строфы: Вот также, наверно, несносен Был давний тот август, когда У черных бернгардовских сосен
Стрельнула, как птица, беда.
И разве не в августе снова
В еще не отмеренный год
Осудят мычанием слово
И совесть отправят в расход.
Но это потом, а покуда
В которую ночь — над Невой,
Уже не надеясь на чудо,
А только бы знать, что живой!
И в сумерки вписана четко
Такая, как после, в строфу,
Седая девчоночья челка,
Прилипшая к мокрому лбу.
Ай сени мои, сени,
Кленовы ворота,
На кой тебе спасение —
Ты та или не та.
Без счета и без края
Пойдут пылить года.
Такая — не такая,
А прежняя беда.
Коротенькая челка
Колечками на лбу.
Ступай, гуляй девчонка,
Пытай свою судьбу.
А ночь опять бессветна,
Разведены мосты.
Я знал, что ты бессмертна,
Что и другая — ты…
И все еще случится,
И снова, как теперь,
Невзгода постучится
В незапертую дверь.
И будет ночь, и челка,
И ветер, и мосты,
Ступай, гуляй, девчонка,
Ищи свои «Кресты».
И не устав ни капельки как будто,
Задумчива, тиха и весела,
Она придет, озябшая, под утро
И никому ни слова, где была.
Но с мокрых пальцев облизнет чернила
И скажет, притулившись в уголке:
«Прости, но мне бумаги не хватило,
Я на твоем пишу черновике».
На некоторых лентах после ст. 32 (8-я строфа):
Все обличье чиновной дряни
Новомодного образца
Изрыгало потоки брани
Без начала и без конца.
После ст. 36 (9-я строфа):
Следят, следят из окон
За нею сотни глаз,
А ей плевать, что поздно,
Что комендантский час.
После ст. 44 (Н-я строфа):
И застыли кривые рожи,
Разевая немые рты,
Словно путала из рогожи,
Петухи у слепой черты.
В ПРБ, а также на всех концертах после прибытия автора на Запад вм. ст. 17–18:
И этот марксистский подход к старине
Давно применяется в нашей стране.
Он нашей стране пригодился вполне,
И вашей стране пригодится вполне,
Поскольку вы сами в таком же… (лагере!)
Он вам пригодится вполне!
после ст. 20
Если время запиской тебе скажет о том,
Что, мол, знаете, друг-то ваш был, мол, и
«вышедши»!
Возвратись в этот дом, возвратись в этот дом.
Я там жду тебя, слышишь?! Я жду тебя,
слышишь ты?!
Вариант строфы
«Ах, только бы шаг — за черту рубежа /… /
Теперь я приду!..»
(на нескольких парижских лентах):
Сквозь время за черный провал рубежа
Из скуки оков
Я все-таки вырвусь, моя госпожа,
Вы только дождитесь меня, госпожа,
Вы только простите меня, госпожа,
Во веки веков.
Кто разводит безгласных рыбок,
Кто, забавник, свистит в свирельку,
А я поеду на птичий рынок
И куплю себе канарейку.
Все полста отвалю, не гривну,
Привезу ее, суку, на дом,
Обучу канарейку Гимну,
Благо, слов никаких не надо.
Соловей, соловей, пташечка,
Канареечка жалобно поет…
Канареечка, канарейка,
Птица малая, вроде мухи.
А кому судьба — карамелька,
А кому она — одни муки.
Не в Сарапуле и не в Жиздре,
Жил в Москве я — в столице мира.
А что видел я в этой жизни,
Окромя веревки да мыла?
Соловей, соловей, пташечка,
Канареечка жалобно поет…
Но сносил я полсотни тапок,
Был загубленным, был спасенным.
А мне, глупому, лучше б в табор, —
Лошадей воровать по селам.
Прохиндей, шарлатан, провидец,
Я б в веселый час под забором
Я б на головы всех правительств
Положил бы свой хуй с прибором.
Соловей, соловей, пташечка,
Канареечка жалобно свистит —
Союз нерушимый республик свободных.
после ст. 9:
И где-то бродит в дальних странах
Чужою ставшая строка.
А мы сидим на чемоданах
И ждем проклятого звонка.
после ст. 19:
Ну, что же нам теперь осталось?
Строка газетного листа?
О, время осени, о, старость,
Как ты тщеславна и пуста.
перед ст. 1:
Нам былое прекрасное блещется,
И такие дали плывут…
Веком беженцев, веком беженцев
Наш двадцатый век назовут.
Рождество, Рождество, Рождество!
Вот куда привело торжество
Нас — из Чили, Сайгона и Белицы —
Как справляется там Рождество?
Впрочем, что нам искать тождество?
Мы тождественны в главном — мы беженцы.
Мы бежали от подлых свобод,
И назад нам дороги заказаны.
Мы бежали от пошлых забот
Быть такими, как кем-то приказано…
ПРИМЕЧАНИЯ
Данное издание представляет собой практически полное собрание поэтических произведений Александра Галича. Составитель рассматривает Галича прежде всего как поэта и категорически не приемлет существующую тенденцию считать его исключительно «бардом». Нельзя поэтому согласиться с попытками рассматривать фонограммы как более важный источник, чем выверенные автором печатные тексты его книг. Общеизвестно, что авторское исполнение всегда предполагает ту или иную степень импровизации в зависимости от состава аудитории, настроения автора и от множества иных преходящих причин.
Первая книга стихотворений Галича «Поколение обреченных» была выпущена за пределами СССР НТС-овским издательством «Посев» (Франкфурт-на-Майне) в 1972 г. [58] НТС — «Народно-трудовой союз». Образовался еще до войны. В 1960–1980 гг. НТС был единственной политической организацией русских эмигрантов. Принадлежавшее НТС издательство «Посев» выпускало русские книги, часть которых теми или иными путями переправлялась в СССР. Считается, что половина всех эмигрантских изданий была осуществлена этим издательством, которое регулярно издавало еще и два журнала: «Посев» (политический) и «Грани» (толстый литературный журнал). Галич был членом НТС с 1974 г.
Машинописный текст, сделанный в издательстве «Посев» с нескольких привезенных на Запад магнитофонных лент, был переправлен автору в Москву, просмотрен и отредактирован самим поэтом и теми же подпольными каналами отправлен обратно во Франкфурт [59] В последнем российском издании стихов Галича «Песня об отчем доме» (М.: Локид, 2003) в послесловии составителя А. Костромина сказано, что «Галич не участвовал в подготовке книги "Поколение обреченных"» (имеется в виду издание «Посева» 1972 года). Откуда эти сведения — не указано. Однако, по словам самого Галича и по рассказу директора издательства «Посев» В. Горачека, один из западных друзей НТС, оказывавший не раз серьезные услуги эмигрантским организациям, в начале 1972 года привез Галичу в Москву машинописные тексты и увез их с авторской правкой обратно во Франкфурт. А вычитывание автором ставшего каноническим издания 1974 года происходило в моем присутствии в издательстве «Посев». Это издание А. Костромин вовсе не упоминает.
. Причем автором было добавлено несколько новых вещей, изменены некоторые названия и порядок расположения стихотворений, циклов и т. д. Это издание и является фактически первой аутентичной печатной публикацией стихов Галича [60] Есть все основания вслед за самим Галичем не принимать в расчет сборник «Песни», выпущенный тем же издательством «Посев» еще в 1969 г. под редакцией Е. Р. Романова. Случайный подбор (в издательство тогда попало всего две или три ленты), произвольный порядок расположения стихов, обилие неполных текстов, неточностей, ошибок, а также включение сюда всех песен Ю. Алешковского, не дают возможности отнестись к этому изданию серьезно. В предисловии автор отождествлен с его персонажами: там сообщено, например, что Галич воевал и сидел в лагерях. Есть и другие недостоверные сведения.
. Второе издание этой книги было стереотипным. Третье издание «Поколения обреченных» (1974) было пересмотрено и одобрено автором прямо в издательстве в день его прибытия во Франкфурт в июне 1974 года. Добавлено несколько стихотворений, но в целом разночтений с первым изданием мало. Нет разночтений и с текстами на первой в жизни Галича настоящей пластинке «Крик шепотом», выпущенной в Норвегии осенью того же года.
Интервал:
Закладка: