Анатолий (Джордж) Гуницкий - Осторожно! Играет «Аквариум»!

– Да, под влиянием, во всяком случае.

– Ты мне дал диск, где записаны различные треки – это все к одному спектаклю или к разным?

– Это из того же спектакля: грезы художника, которого персиянин пытается уговорить с помощью опиума.

– Какой страшный спектакль, наверное.

– Гоголь…

– Гоголь, митьки, персы, опиум. Интересно. А в Питере мы увидим этот спектакль?

– Я не знаю дальнейшей его судьбы – это все происходило в Москве. Надеюсь, что он еще будет идти и в Москве, и в Петербурге.

– Совсем недавно, в конце прошлого года, в Москве состоялась премьера мюзикла «Веселые ребята». Ты был аранжировщиком известной музыки Дунаевского, но в современном ключе. Было такое дело?

– Было. Есть такой режиссер – Виктор Крамер, очень известный человек, и однажды он подошел ко мне и говорит: «Ты не мог бы попробовать посмотреть современным взглядом – и вообще, как тебе покажется „Марш веселых ребят”»? Мы с клавишником нашей группы Борей Рубекиным сели как-то, подумали, и получилась, на наш взгляд, забавная такая история. Виктору это понравилось, и он говорит нам: «Давайте, ребята, займемся музыкой к этому спектаклю».

– И вы занялись…

– И получилось огромное количество номеров – порядка двадцати, на музыку Исаака Дунаевского и Максима Дунаевского, – их надо было очень быстро сделать, за три месяца. Максим дописал к этому спектаклю еще несколько номеров. Это была огромная школа для меня, потому что делать все за такой короткий срок, имея в виду какое-то масштабное симфоническое звучание, конечно, интересная и непростая задача. Но спектакль прошел – он был приурочен к семидесятилетию фильма, известного всей стране, – и получился красочным и веселым. Сейчас он идет в Москве, надеюсь, что его привезут и в Питер, где-то в феврале-марте. И вот там есть номер «Месяц и часы» – нужно было минималистскими как раз средствами добиться того, чтобы эти сказочные персонажи (месяц и часы) зазвучали по-новому, по-современному.

Андрей Суротдинов. «А2». 2015 г.

– Ты много лет играешь в группе «Аквариум».

– Ровно десять.

– Довольно немаленький срок.

– Да, некоторые за это время успевают окончить школу.

– Ты уже много чего повидал в рамках «Аквариума», много городов, много стран, принял участие в записи множества альбомов. Но вот недавно, в январе, у группы был такой небольшой творческий отпуск, да?

– Да, каждый поехал по своим делам, на время.

– Борис Гребенщиков опять побывал в Индии?

– Там гораздо теплее зимой, чем здесь.

– Наверное.

– В Индию имеет смысл ездить зимой. Мы даже вместе ездили туда несколько раз, в январе. Это впечатляет.

– Я думаю. А остальные музыканты «Аквариума» тоже занимаются своими делами?

– Ну да. Кто на даче, кто на джазовых концертах.

– А когда появится – ведь он уже записан и готов – последний аквариумный альбом?

– Ну, мы хотели бы, чтобы он вышел уже вчера. Или позавчера. Но теперь мы решили, что он выйдет по готовности. Не будем его торопить.

– Он ведь записывался в Лондоне?

– Да, на студии «Ливингстон», с которой, собственно, и началась моя работа в «Аквариуме» (До этого я участвовал в нескольких гастролях, потом мы отправились в Лондон, именно на эту студию, и записали альбом «Навигатор».) Здесь же был записан диск «Снежный лев», и теперь вот Боря подумал и решил, что на этой студии все происходит как-то лучше и динамичнее.

– Понятно, все-таки это Англия. У нас тоже много теперь студий в стране, в городе (собственно, у «Аквариума» есть и своя студия), но, видимо, по ряду моментов, в Лондоне работать лучше и результат получается совершеннее.

– Надеюсь, что и в этом случае будет так.

– Расскажи о музыке к мультфильму, которую ты написал.

– Я надеюсь, что его увидит широкая публика, потому что…

– Узкая уже видела?

– Да, ближний круг только. Мультфильм называется «Мираж», и там очень хорошие мультипликаторы: Босх, Брейгель, Леонардо да Винчи…

– Да, такие ребята интересные.

– Вот. И их картины начинают жить – все персонажи в этом принимают участие, вдруг оживают, куда-то идут, как-то так действуют. Во всяком случае, это то, чего мне в музеях всегда не хватало.

Альбом «Пятиугольный грех» – это есть иллюзия, ставшая однажды реальностью. Можно и по-другому сказать, наоборот, как бы в антитезу, что это есмъ реальность, неожиданно и чудесно преобразованная в нечто вроде иллюзии.

Незаметно прошло 15 лет со дня рождения «Пятиугольного». В силу пронзительной иронии судьбы только теперь альбом стал доступен всем обитателям цифровых пространств. Воистину, лучше поздно, чем никогда.

Вследствии иронии не менее пронзительной, ваш непокорный слуга – то бишь George Гуницкий – то есть я, был автором текстов всех песен, записанных на этой пластинке проектом «Террариум».

Рождению «Греха» предшествовало некоторое количество мистических обстоятельств. Или даже магических. Судите сами: как бы там ни было, но даже пытливый исследователь амбициозно-бессмысленных, контрастно-уперто-противоречивых событий нашей выгнутой в разные стороны эпохи не сумеет и даже не сможет отрицать, что «Пятиугольный грех» был создан на основе, на платформе, в русле глобальной Теории Всеобщих Явлений (ТВЯ).

Поэтому априори нельзя не учитывать следующее: «…ТВЯ всегда имела эдакое универсальное значение, выходящее за узкие рамки каких бы то ни было координат. Вовсе не будет преувеличением сделать вывод о связи ТВЯ и разнообразных процессов так называемого Бытия».

Да, это так, спорить тут и вовсе не приходится. Ведь благословенная Теория Всеобщих Явлений оказала фундаментальное воздействие на «Аквариум» изначальный, на Бориса Гребенщикова и George Гуницкого.

Да и могло ли сложиться иначе, по-другому? Нет, не могло. Поэтому и не сложилось.

Глубинно погружаться сейчас в заманчиво бездонные лабиринты ТВЯ все же не стоит. Однако немыслимо, даже невозможно не вспомнить о таких многозначных статьях, теремах и постулатах, как «Теорема о птице, сжегшей землю», «Теория двойного народонаселения», «О трудах академика Бурзуха».

Нелишне будет напомнить страждущим истинного знания о том, что «Теорема о птице…» доказывается двумя постулатами. Да, всего двумя! Но зато какими… первый – «Три равно восьми», второй – «2-й постулат Хамармера»: «Хай-хед – это высокая шляпа о двух плоскостях».

Когда я сочинял стихи, ставшие в дальнейшем текстами на «Пятиугольном грехе», то никакого «Террариума» еще не было. Стабильно и неизменно жил исключительно «Аквариум». Время от времени некоторые мои стишия продолжали свое существование, но исключительно уже в песенно-аквариумном обличье. Никаких и-мейлов, фейсбуков, твиттеров-контактов еще не было, поэтому я иногда приносил Борису свои стихи в традиционном машинописном виде. Как правило, забывал потом, что именно из стихов я ему оставлял.