Анатолий (Джордж) Гуницкий - Осторожно! Играет «Аквариум»!

Да, вот тут смело можно отвлечься от канонической темы и вспомнить следующие слова А. Хаммера, которые при определенном развороте сознания следует даже считать стихами. Или чем-то вроде стихов. Вот что писал теперь седовласый, но еще крепкий в ногах А. Хаммер: «Движение новой материи. Энтропия белого времени. Черные кольца безумия на солнечной линии Проуна. Гоу-роу-оу».

Нельзя не иметь в виду, что автобус номер 31 ехал в тот день июльский по Будапештской улице города Купчино. Являющегося, по мнению некоторых специалистов-наблюдателей, столицей мира. Например, почтенный Билли Новик так думает. А ему, похоже, всерьез можно верить.

Но что же Джордж увидел в окно тридцать первого автобуса? Нет, не что-нибудь там эдакое, экзотическое, мистическое, коварное и непостижимо-непонятное, а просто вывеску-надпись «Пивной бар „Аквариум”». И все. Потом автобус номер 31 поехал дальше.

Вот вам наилучшее доказательство тезиса о том, что нужно вовремя и в правильном направлении посмотреть в окно. Не все, к сожалению, это понимают. И умеют делать это не все. Более того, даже и учиться этой чудной науке не хотят.

А автобус номер 31… Не исключено, что он едет и едет себе до сих пор.

Вам приходилось бывать на Будепештской улице? Или хотя бы проезжать по ней? Нет? И правильно. Делать там теперь совершенно нечего.

Может быть, никогда и не было еще такого разговора, неизвестно, никому точно не известно, и все же. Джордж однажды рассказывал, что в 1980 год запомнился ему отнюдь не тем, что в Москве проводилась Олимпиада. Та самая, которая 80.

Да, конечно, он помнит, что она была, и даже помнит песенку про ласкового мишку. Хотя никогда ее не пел. И слов ее толком не знал. Боб тоже отчего-то никогда этот зонг не исполнял. Однако 1980 год запомнился Джорджу благодаря совсем другим событиям.

Мало ли было разных Олимпиад в истории извечно регрессивного человечества?

Мало ли еще их будет?

Только когда Джордж иногда говорит, что он толком как бы ничего особенного и не помнит, – не верьте ему! Помнит! И не раз уже выяснялось, что кое-что он отлично помнит!

Например, мало кому известно, что в 1980 году, незадолго до исторической поездки на рок-фестиваль в Тбилиси, Джордж стал директором «Аквариума». Вообще-то в те забавные времена директоров – администраторов – менеджеров у групп практически не было. Потому что и самих-то групп толком еще не было – что бы там не говорилось в разных рок-энциклопедиях.

Трудно сказать, по какой причине – и Джордж не понимает, да и Боб едва ли скажет – «Аквариум» решил использовать своего старого барабанщика в совершенно ему не свойственном административном качестве. Тем не менее был составлен договор, составили и даже подписали!

Куда же потом подевался этот удивительный документ? У Джорджа его нет. Быть может, он хранится у Боба? Быть может. Но Джорджу лень спрашивать об этом у Боба. Поэтому он и не спрашивал никогда, и отнюдь не собирается спрашивать. Даже у Боба. Но все-таки, неужели этот документ – даже если он не хранится у Боба и пропал бесследно – был тогда составлен в двух экземплярах? С трудом в это верится…

Но как бы там ни было, в том договоре точно имелась одна упоительно нехилая фраза, придуманная Бобом. Фраза о том, что с момента подписания этой бумаги «Аквариум» отдает себя Джорджу в полное его поднадзорье. Однако после того как «Аквариум» отдал себя ему в полное поднадзорье, ровным счетом ничего не произошло. Даже на тбилисский рок-фест 1980 года Джордж почему-то и отчего-то не поехал. Хотя и мог. Значит, не очень хотел заниматься поднадзорьем. Зато он (Джордж) говорит, что запомнил 1980 год именно из-за рок-фестиваля в Тбилиси. В те давние – древние – чудесные – идиотические – благословенные – тотально-совдеповские – восхитительно-замкнутые – непередаваемо-позитивные времена «Аквариум» находился в безусловном состоянии постепенного приподъема. После Тбилиси уже стало катить все больше и лучше, и сильнее, и круче. Хотя и вовсе не сразу. И не всегда было понятно, куда именно.

Так называемый «Аквариум» очень много – крайне много – страшно много – достаточно много времени проводил тогда (если не уезжал на гастроли, но тогда «А» еще практически и не гастролировал) неподалеку от Техноложки. Очень, кстати, может быть, что далеко не все из читающих эту книгу окажутся в состоянии адекватно оценить термин «техноложка». О, sorry, но тут-то ведь все предельно просто: «Техноложка» – это станция метро в самой середине Питера, поименованная так в честь Технологического института, также расположенного в питерской центральной зоне. Так вот, неподалеку от «Техноложки» находится Дом культуры им. Цурюпы и улица 6-я Красноармейская. С аквариумной точки зрения они очень многим знаменательны.

Джордж рассказывал мне, что и ДК им. Цюрупы, и 6-я Красноармейская находятся неподалеку друг от друга и что как раз в 80-м, в «олимпиадном» году «Аквариум» несколько месяцев репетировал в Цюрупе, а Сева Гаккель снимал квартиру на 6-й Красноармейской. У него дома «Аквариум» тоже, бывало, репетировал, только это, пожалуй, даже были и не репетиции – особенно те, которые происходили дома. Особенное, специальное, уникальное. Один из моментов – фрагментов – чаепитий – репетиций на 6-й Красноармейской зафиксировал уникальный фотограф Вилли Усов.

Просветленное. Чисто аквариумное состояние. Не имеет значения, как оно называется.

Да, конечно, Джордж оказался весьма специальным администратором. Теперь, похоже, этот расклад уже не исправить, и поезд, похоже, давно ушел. Зато он – Джордж – знает и помнит особенное чувство шоссе. В Репино, когда они вместе с Бобом жили в одной палатке, Джордж чувством этим пропитался особенно сильно – круто – тотально – до предела. Даже навсегда. Да, навсегда. Конечно – самом собой – естественно – понятно – нужно ли говорить, что произошло это не в палатке. Хотя и не только на шоссе. Наверное потом, после 1973 года, ему не однажды еще доводилось так вольготно, свободно и бесцельно бывать – ходить – ездить – перемещаться – двигаться по шоссе. А однажды они вместе с Бобом и Валерой Обогреловым гуляли в местах своего компактного проживания – Алтайская улица, улица Типанова, улица Ленсовета, тамошние дворики и садики.

Однажды они забрели на угол улиц Типанова и Ленсовета. Где-то в тех же краях обитал и Александр Розенбаум. Джордж тогда зачем-то учился в Первом медицинском. Был ли он лично знаком с Баумом? Наверное, был. И вот как раз в момент нахождения Боба, Джорджа и Валеры на углу двух вышеназванных улиц, неподалеку от магазина «Спорттовары» и рядом с автобусно-троллейбусной остановкой, кто-то из их дивной троицы затеял очень милую и славную игру. Заключалась она в следующем: кто-то один из них падал с воплями на проезжую часть улицы и размахивал руками. Похоже, что такого рода экспириенсы проводились милейшей компанией неоднократно, но Джорджу запомнился только этот эпизод, да даже и не само по себе падение на проезжую часть и сопутствующие этому падению вопли – эка невидаль! – как безумный – удивленный – гневный – озадаченный – протестующий – недоуменный взгляд Александра Розенбаума, оказавшегося тогда в этом же месте. Не на асфальте, а на остановке.