Елена Заславская - Инстинкт свободы

т репещет непослушный мой язык,

Который, кстати, поцелуй французский

Превыше ценит азбук русских

И прочих поэтических музык,

И в этом есть своеобразный шик,

А может, настоящее искусство,

Которое не почерпнуть из книг.

8

Принцесса полюбила Трубадура.

(Шампанское в бокалы разольем.)

Маркиза, вот губа не дура,

Себе иное возжелала бытие.

И скажет кто-то: «Ты, маркиза, YO !

Ты клёвая чувиха, Помпадура!

И мировая (ё-моё) культура

Твой след хранит». А потому « adieu »

Не говорю. Маркиза, кто-ты, чадо

Своей эпохи или же исчадье?

И следуя примерам твоим чаще,

Чем кто другой, я буду беспощадной

В суждениях, душе сказав пропащей:

«Оставь надежду, всяк в меня входящий!»

8–19 августа 2004 г.

Я. засыпала на твоем плече,

И к изголовью подступали грезы,

И снилось мне, что я Виолончель,

Я — инструмент Маэстро-виртуоза.

Ты гладишь загорелый мой живот,

И мучаешь, изыскано лаская.

Маэстро, дай мне ощутить полет

От largo к presto . Сердце замирает.

Маэстро, я целую твой смычок,

Родивший музыку в моем бездонном лоне.

Еще мгновение, толчок, и потечет

Ноктюрн — слияние гармоний.

Остерегалась я мужчин,

Но жизнь пошла совсем иначе,

Однажды сделали прозрачной

Мне юбку нежные лучи.

И солнечный веселый зайчик,

Беспутный, дерзкий баловник,

Стыжусь сказать куда проник,

За ним последовал мой пальчик.

Как вспомню: сладко и смешно...

Вдруг солнышко зашло за тучку,

Но я не отнимала ручку,

Тогда мне было все равно.

1

Чулки ажурные снимал

И целовал мои колени.

О, ты сводил меня с ума,

Порочный сумасшедший гений.

Ты изощренно соблазнял,

Настойчиво, бесстыдно, властно,

Ты звал невинную меня

Познать, как манит, что опасно,

И ощутить в слияньи тел

Дыханье танца и порыва.

Я — отдавалась, ты — владел,

Так опрометчиво красиво.

2

Горячий танец: быстрый ритм,

Как в лихорадочной напасти,

Стон птицей рвется из груди,

Запястья

Звенят браслетами не в такт,

Подобно дверцам хрупкой клетки,

И руки — тоненькие ветки,

Тебя царапают слегка,

И замирают. Нет, продолжим!

Пот проступает, как роса,

Искрятся светляки сережек,

В душистых прячась волосах.

3

Остался на окне букет камелий,

В бокалах — недопитое вино.

Я танцевала так, как не дано

Другим плясать на твоем гибком теле,

И засыпала, пьяная тобой,

В беспамятстве, на еще теплом ложе.

Неотвратимое, как утро, слово «должен»...

И ты поспешно покидаешь дом.

Ты уходил, ты оставлял меня,

Металось время в круге циферблата,

И я была раздета и распята

Тобой на белоснежных простынях...

Вдруг показалось: расставаний нет.

Когда, расчесывая спутанные пряди,

Увидела: пунктиром жгучих ссадин

Страсть на спине оставила свой след.

Свет выключен, и шумный мир затих,

Стал ход часов таинственнее, глуше,

Вновь на меня стремительно обрушен

Дождь поцелуев. Долгожданный миг.

Я сбросила стесняющий наряд,

Пусть хлещет, омывая грудь и плечи...

Твоя рука звездой пятиконечной

Запуталась в распущенных кудрях.

Яблоки падают. — Гуп. Гуп.

Звезды падают. — Лгут. Лгут.

Хочу поцелуй с твоих губ.

Платье сниму на бегу.

Люби же меня до зари!

Сомни же меня, как листок!

Мы будем пронзительный крик.

Мы будем слабеющий стон.

Под утро уйду по росе.

Трава в расплетенной косе.

Разбрызгал молочный кисель

На серп мне твой ярый кистень.

Крахмалом зашуршали юбки —

Ты раздеваешь не спеша.

В твоих руках мои голубки

От нетерпения дрожат.

Раскрылись розовые клювы,

Волнуют крепкие силки...

Корми голубок поцелуем

И от котов их береги.

1

Сожми меня в руках, как винодел

Сжимает гроздь, без фраз напрасных.

Я знаю, в оболочке тела

Есть вина, белое ц красное...

И я — сосуд, вместилище вина,

Наполни белым амфору литую,

И запечатай в ожиданьи сна

Усталым легким поцелуем.

2

Как только фонари погаснут —

Меня к себе ты позови,

Чтобы насытить мою вазу

Нектаром огненным любви.

От нежности изнемогая,

Наполни вазу до краев,

Цветок азартно погружая

В голодную гортань ее.

Когда напоишь горькой влагой,

Цветок завянет алый твой,

И, словно к чаше с терпкой брагой,

Ты ртом приникни к вазе той.

Коснись, лаская, завитушек,

Скользнув по очертаньям вниз,

И бережно раскрой ракушку —

Нескромный выполни каприз,

Возьми жемчужину Ьагоссо,

Губами влажными, как снег,

Во власти тайного порока,

В предчувствии желанных нег,

И тело судоргой забьется,

И заиграет под тобой,

Нальются золотом два солнца —

Ты их ладонями накрой.

Ладони — звездочки морские,

Не смогут усмирить их жар,

Заморским лакомством соски

В умелых пальцах задрожат,

И сердце пусть зайдется в дрожи

Пугливой птицею в руке.

Оставь мне белый след на коже,

Как след прибоя на песке.

Ей снилось, будто женщина она,

Когда ее из пыльного футляра

Он вынимал. Прекрасна и нежна,

Она так долго без него молчала.

Ей снилось, будто женщина она,

Когда, коленями ее сжимая бедра,

Импровизировал. И каждая струна,

В ней пела до последнего аккорда.

1

При мыслях о ней впадаю в бешенство.

Твержу, что уеду в Бразилию

К Дону Педро.

Независима?

С некоторой погрешностью.

Суверенна?

Примерно.

И все-таки, задыхаясь от нежности:

«Ще не вмерла...»

2

Со всех переулков и улиц

Прет народ.

А если и нет революции?

А если это флешмоб?

3

Иногда я спрашивала: «Где мы?

На какой территории?

Оранжевой? Бело-голубой?...»

— Три гетьмана

Пишут историю.

— Нет, мы с тобой!

4

«Vive la Patriе!» —

Был дерзкий крик,

И вдруг он сник,

И вдруг он стих.

Как будто вырвали язык,

Как будто кулаком под дых...

А до рассвета

Кружка чая на двоих,

А до рассвета

Сигарета на двоих...

5

На шее моей

Вместо креста нательного

Alcatel .

Была бы с Богом связь мобильная,

Я б на транслите

Набрала молитву: Boge xrani Ukrainu

Boge xrani lubimogo

«Боже, храни Украину.

Боже, храни любимого,