Александр - Стиг-знаменосец

«Мне не по нраву Бурмана речь,
Бесстыдно он грозился.
Был бы конь да надежный меч,
Уж я бы с ним сразился».

«Будет тебе и конь, и седло,
Будет меч и одежда.
Тебе в темнице пришлось тяжело,
Но ты — моя надежда».

Бурман ответа ждал под стеной,
Поджал он хвост с испуга:
«Хольгер едет сразиться со мной,
Боюсь, придется туго».

Когда же дошло до смертной борьбы,
Не было места страху.
Их кони встали на дыбы
И оземь грянулись с маху.

Хольгер словно рожь молотил,
И Бурман без устали бился.
За бороду Хольгер его схватил,
Он челюсти чуть не лишился.

Хольгер занес свой острый меч,
Сверкал он, как золота слиток,
И Бурман не смог головы уберечь,
Хоть был силен и прыток.

Хольгер вернулся на рыжем коне,
Мечом вооруженный.
«Король Исландии, выйди ко мне
И дочь отдай мне в жены».

Скрипел под Хольгером каждый брус,
А Хольгер смотрел сурово.
«Хочу заключить я брачный союз,
Скажи, король, свое слово».

«Нас Бурман свирепый вгоняет в дрожь,
И даром мы речи тратим.
Вот если Бурмана ты убьешь,
Тогда мне станешь зятем».

«Мы с Бурманом шутили с утра,
Веселье делам не помеха.
Но так моя шутка была остра,
Что помер он от смеха».

«О, если так, уныние прочь,
И радости я не прячу.
Хольгер Датский, бери мою дочь
И полкоролевства в придачу».
А Хольгер томился в темнице.

Юный Фальквар служил при дворе,
Там он имел успех.
В каждом споре, в любой игре
Был он сильнее всех.
Послушай, Фальквар,
ты должен бежать из страны.

Фальквар был к королеве вхож,
Принят в ее покоях.
Кто-то из самых знатных вельмож
Их очернил обоих.

Грозный гнев овладел королем,
Стражу велел он позвать.
«Фальквара изловить живьем
И в цепи заковать».

Схвачен Фальквар в своем дому,
Цепи на нем звенят.
«Я одного никак не пойму:
В чем же я виноват».

«Ты к королеве входил в покой,
Тебя встречала она,
Белой руки ты касался рукой —
Страшная это вина».

«Я не касался руки никогда,
Хоть приходил бессчетно.
Но коль грозит королеве беда,
Смерть я приму охотно».

В бочку вбили ножи изнутри,
Ножи торчали сплошь.
«Фальквар, на божий мир посмотри,
Ты в бочку живым войдешь».

Ночь королева плохо спала,
Мучилась страхом ночным.
Утром служанок она позвала,
Сон рассказала им.

«Сокол терзал меня всю ночь,
Грозно крыльями бил.
Сердце мое унес он прочь,
Гнездо он в сердце свил».

Служанки окружали кровать,
Тесно ее обступив,
Но не решались сна толковать —
Слишком он был правдив.

Подали королеве коня,
Но вышла плохая прогулка:
Фальквара гроб при свете дня
Вынесли из переулка.

Фальквар при жизни никогда
Не был в почете таком:
Королева, бледна и горда,
За гробом шла пешком.

Ночью спросил королеву король,
Был ли ей Фальквар мил,
В сердце ее проснулась ли боль,
Когда казнен он был.

«Вспомни, как бьет и поет соловей
И вторят долы и горы.
Так же, бывало, со свитой моей
Фальквар вел разговоры.

Вспомни, как колокол бьет и поет
И вторят долы и горы.
Так же, бывало, меж знатных господ
Фальквар улаживал споры».

Слова король не сказал в ответ,
Не дал он воли гневу.
А поутру озарил рассвет
Мертвую королеву.

Скорбно король руками всплеснул:
«Печаль мою душу гложет!
Тех, кто сердцем к сердцу прильнул,
Ничто разлучить не может».
Послушай, Фальквар,
ты должен бежать из страны.

Эббе Скаммельссон службе рад,
Жаждет наград и чести.
А дома Педер, старший брат,
Пришел к его невесте.
Эббе Скаммельссон
стал окаянным бродягой.

«Послушай, гордая Аделус,
Будь мне супругой милой.
Твой Эббе, хоть он был не трус,
Убит и взят могилой».

Проснулся Эббе Скаммельссон,
Увидел за окнами тьму,
И рассказал про странный сон
Другу он своему.

«Родительский дом приснился мне,
Большим огнем он пылал.
Невеста погибала в огне,
И брат в огне погибал».

«Если ты видел их вдвоем
Среди большого огня,
То, значит, свадьбу празднует дом
И шумно пирует родня».

Эббе скакал во весь опор,
Летела в стороны грязь.
Когда он въехал к отцу во двор,
Свадьба едва началась.

Уехал бы Эббе от греха,
Но вышла из дому мать.
Она от невесты и жениха
Просила не уезжать.

Сидел он в почете, как младший сын,
Его не почтить грешно.
Отец ему в руки дал кувшин,
Гостям разливать вино.

Темным медом и светлым вином
Кубки он наполнял.
Но перед невестой с женихом
Горькие слезы ронял.

Тьма опустилась, не видно двора,
Иней на ветки лег.
Невесту отвести пора
В заветный брачный чертог.

По галерее невеста шла,
Эббе ее провожал.
С факела капала смола,
Неровно он факел держал.

Он факел нес, как тяжкий груз,
Капала чаще смола.
«Ты помнишь, гордая Аделус,
Что слово мне дала?»

«Педер, твой брат, силен и суров,
Мне мужем станет он.
Ты поздно воскрес из мертвецов,
О Эббе Скаммельссон».

«Я поздно воскрес из мертвецов,
О гордая Аделус,
Но брата я убить готов
И горя с тобой не боюсь!»

«Ты можешь брата убить своего,
Твои удары метки,
Но вечно оплакивать его
Я буду, как птица на ветке».

Эббе сильно разгневан был,
Словно охвачен жаром,
И Аделус он повалил
Одним смертельным ударом.