Александр - Пастушка и дворянин

Ну-с, вашу руку! Как здоровье?

Да благодарствую — воловье.

Рад! Как идут у вас дела?

Неплохо, Господу хвала!
А ваши?

Хороши, Гильом,
Клянусь апостолом Петром!
Все, сударь, трудитесь?

Еще бы!
Ведь мы, купцы, народ особый:
Расписан каждый день и час.

Пусть куры не клюют у вас
Того, чего дай Бог поболе.

Спасибо, всё в Господней воле.
Дай Бог достатка вам в дому!

Какой — да будет мир ему! —
Ваш батюшка был муж ученый!
Я вам клянусь святым Ионой:
У вас одни ухватки с ним,
Как это видно и слепым.
Как он блистал умом, о боже!
Вы и обличьем крайне схожи.
Красавец писаный он был.
Клянусь, впервые в нем явил
Господь такое совершенство
Души и тела. О, блаженство
Взирать на вас!

Всеправ Творец.
Аминь.

Добряк был ваш отец.
Вдобавок — помню, как сейчас, —
Он мне предсказывал не раз
Последующий ход событий.

Вот стул вам, мэтр. Уж извините
Нерасторопность-то мою.

Не беспокойтесь, постою.
Он был…

Садитесь же.

Охотно.
Перебираючи полотна,
«Ах, — он говаривал, бывало, —
Чудес произойдет немало».
И чудо первое, Гильом,
Конечно, вы. Губами, лбом,
Глазами, носом и ушами —
Во всем покойник сходен с вами.
Кто обвинил бы вашу мать,
Что вы, почтенный, так сказать,
Отца не собственное чадо?
Никто! И удивляться надо,
Как создала природа два
Во всем столь сходных существа.
Да повстречай я вас вдвоем.
Не различил бы нипочем,
Кто сын, а кто Жосом-папаша…
Скажите, сударь, тетка ваша,
Лоранс, еще не померла?

Жива.

О, как она мила,
Добропорядочна, учтива!
И с нею схожи вы на диво.
Своим глазам не верю просто:
Вы одинакового роста,
Друг друга вылитый портрет.
Спасителем клянусь, что нет
Меж вами разницы ни в чем.
Идемте к зеркалу, Гильом,
И, коль глаза мои не правы,
Взгляните сами: весь в отца вы,
В того, кто был так знаменит
Своею щедростью. В кредит
Он продавал кому угодно.
А как со мною благородно
Держал себя! Всегда смеясь,
Он говорил: «Что дать вам, ась?»
Живи так праведно, так свято
Адамов род, мы ни разврата,
Ни драк не знали никогда б…

Какой у вас прекрасный драп,
В особенности тот, что с краю.

Я сам его изготовляю
Из шерсти собственных овец.

Да ну? Какой вы молодец!
Как сил хватает вам на это?
Небось вы трудитесь с рассвета,
Как ваш родитель, не ленясь?

Лицом не ударяю в грязь:
Все в дом тащу, как муравей.

А вот сукно, что льна белей
И поплотнее прочих тканей.

Я закупил его в Руане.
Оно — как кордовская кожа.

Да, прочной выделки, похоже.
Клянусь Господними страстями,
Я о сукне до встречи с вами
Совсем не помышлял. Так вот:
Сто золотых я в оборот
Пустить решился час назад,
Но поубавлю этот вклад
На четверть, чтобы уплатить
За ваш товар. Ах, что за нить!
Ну-с, по рукам!

Я с вашим планом
Согласен, если чистоганом
За проданное получу.

Все золотом я оплачу
Немедленно и без изъятья.

А это что за драп? Он, кстати,
Добротен так же, как и тот,
И, полагаю, подойдет
И мне, и женушке моей.

Он, сударь, дорог, как елей.
Сукно из этой крепкой пряжи
За локоть по три франка, даже
И по пяти вполне идет.

На сей спокойны будьте счет:
Есть деньги у меня в подвале,
Причем такие, что едва ли
Назвать сумею цифру вам.

Я рад. Сам Бог велит купцам
О деньгах думать первым делом.

Ах, на сукне я этом белом
Помешан!

Любо слышать мне.
Вот и давайте о цене
Уговоримся, сударь мой.
Я выбор вам даю большой,
Хоть и не вижу в спешке этой,
Какого ваши деньги цвета.

Вы так добры!

Прошу потрогать
Суконце это.

Сколько локоть
Мне будет стоить? Я прикину
Денье на Божью десятину.
Для этой цели я как раз
Храню монету про запас:
Без Бога-то не до порога.
Заветной заповеди строго
Всегда держусь я, приступая
К делам.

Мария Пресвятая!
Вы действуете благородно.
И коль вам этот драп угодно
Купить, готовьте ваши су.
По двадцати я их прошу
За каждый локоть.

Боже правый!
Уж не дурите ли меня вы?
Осьмнадцать — красная цена
За локоть.

Ваша мне видна
Некомпетентность. Ах, когда б
Вы знали, как повсюду драп
Подорожал! Зима стояла
Такая лютая, что мало
Спаслось овец.

А если вам
По девятнадцати я дам?

Мэтр, что за счеты!
Вы подождите до субботы —
И убедитесь, что руно,
Которого всегда полно
Здесь в Магдалинин день бывало,
Неимоверно вздорожало.
Я издержался на него.

Раз положенье таково,
Пускай мой кошелек поплачет!

Локтей вам, сударь, сколько, значит?

А ширины такая штука
Какой?

Брюссельской.

Так возьму-ка
Себе три локтя и, пожалуй,
Жене — а рост у ней немалый —
Два с половиной. Итого
Шесть. Нет, я что-то не того!
Цифирь мне в голову нейдет.

Пол-локтя — невелик просчет.
А до шести вы не хотите ль
Все округлить?

Ах, искуситель!
Мне и на шапку надо тоже.

Давайте мерить. Ждать чего же?