Николай Доризо - Я сочинил когда-то песню

Товарищ,
вспомни,
как с тобой
В Ростов вернулись мы.
Пожар на улице Сенной
Среди тревожной тьмы,
Наш искалеченный вокзал,
Метель кружит золу,
Проломы стен,
сплетенья шпал
И трупы на углу,
Мы спали,
Подстелив шинель,
И был короток сон,
И билась яростно метель
В щербатый дикт окон.
Топтали дети
к Дону
путь,
Чтоб в проруби
потом
Водицы
мутной
зачерпнуть
Простреленным ведром.
Пайковый мы делили хлеб,
Пустой варили суп,
И дом был
холоден и слеп,
И пар струился с губ.
В углу
Последних дров запас.
Коптилки едкий дым…
Но был я
в эти дни
как раз
Счастливым,
Молодым.

Спросил я в Севастополе
Старушку:
— За что вы любите
Сожженный этот город,
Где зданий,
в пепел
рухнувших,
Осколки,
Где каждый камень
В шрамах и рубцах?
Ответила она
Неторопливо:
— Скажи,
Какая мать
Разлюбит сына
За то,
что он домой
из пекла боя
Вернулся
с искалеченным лицом?

Поднимается парень
По шатким лесам.
Он шагает к заре,
Он идет к небесам…
Где, от извести сед,
Поднимается он,
Там стеклянный рассвет
Вставлен в рамы окон.
Там узорной резьбой
Оживает гранит.
У него под рукой
Даже камень немой
Говорит!..
Кто он? Зодчий?
Не то.
Может, каменщик?
Нет!
Для меня этот парень —
Поэт.
Севастополь не строят:
Вернее всего —
Как гранитную песню
Слагают его!

Артек, Артек, кремнистый мыс,
Вечерний звон цикад,
Над морем острый кипарис,
Пронзающий закат.

Куда ни глянь, сады вокруг,
Шумит прибой, пыля.
Как сабли, вспыхивают вдруг
Под ветром тополя.

Зеленой пеной повитель
Стекает с крыш домов.
Здесь видишь северную ель
У южных берегов.

Здесь одинокая сосна
Завьюженных степей
С прекрасной пальмою дружна,
С той, что лишь снилась ей.

Сюда сошлись со всех краев
Деревья, чтобы цвесть…
Вот так из разных городов
Собрались дети здесь.

А по ночам, когда ветра
Уходят за хребты,
Свет пионерского костра
На склонах видишь ты.

Ведет вожатая рассказ,
Горит костер в лесу.
Как красный галстук, в поздний час
Он вьется на мысу…

А сколько нам пришлось пройти
Походов и боев,
А сколько нам пришлось в пути
Солдатских сжечь костров,

А сколько пепла позади
Развеяли ветра,
Чтоб вновь собралась детвора
У этого костра…

Сегодня
вспоминаем снова
Весь путь
от Волги
до Карпат,
Бои
у города Ростова
И осажденный Ленинград,
И танки
нашей русской стали,
Идущие
в стальном
строю,
И звезды счастья
на металле,
Сто раз
проверенном
в бою!
Полями
битвы
грандиозной
Шли танки
по родной стране,
Прокладывая путь
колхозной —
Своей союзнице —
весне.
Непобедима,
непреклонна,
Вперед,
вперед —
из боя
в бой
Шли танков
мощные колонны,
Как ход истории самой.
Они
в сражениях
вспахали
Все вражьи линии
огнем,
Что трактора
из той же стали
По их путям
пошли потом.

В саду,
Где звонкая гармонь
Летит из рук,
Как птица
в просинь,
Где деревянный
бойкий конь
В бои
Дошкольника уносит,
Поставлен танк
На пьедестал,
Вошел он первым
В этот город,
Его обветренный металл
В лучах заката
Мягко-золот,
Дождинки
Блещут на цветах,
Густым плющом
Обвиты гроты…
Стоит
простой армейский танк
Бессмертной
статуей Свободы.

Родной квартал мой…
Наугад
Я узнаю его.
Возник
совсем нездешний сад
На месте детства моего.
А город вырос вдвое.
Он
Границы прежние сломал.
Но я,
признаться
был смущен,—
Неужто все же
так он мал!
Я помнил —
он совсем другой,
Почти
одноэтажный
сплошь.
Трамвай
с фигурною дугой,
Кривые улочки…
И все ж
Он был пределом
всех путей,
Огромен был
и незнаком,
Был
для меня
планетой всей,
А стал
районным городком.
Прошли
немалый
мы маршрут
С тобой,
товарищ детских дней,
Как быстро
города
растут,
Но человек
растет
быстрей!

В просветах тумана
земля далека,
Чернеют лесов косяки.
Так близко
густые лежат облака,
Что взять
да лепить бы снежки.
И вот мы в пространстве летим голубом
Гостим
у небесных высот,
А где-то внизу
под огромным крылом
Земля,
словно карта,
плывет.
Вот так и глядеть бы
на блюдца озер,
На лезвия рек,
на леса,
Вот так бы и слушать
ревущий мотор,
Который потряс небеса…
А все-таки,
все-таки
это не то,
Милее другие пути.
Сейчас
распахнуть бы
пошире пальто,
Степною тропинкой идти.
А все-таки,
все-таки
просит душа
Скорее
на землю
опять,
Чтоб, ржавой листвой
по дорогам шурша,
Померзшую
почву
топтать.
Тоскую
по снежным полям
под Москвой,
Туман
их вдали заволок…
И кажется самой чудесной звездой
Мелькнувший в степи огонек.

Дорожки в скверах почернели,
Бушует в рощах листопад,
А у Кремля
прямые ели
В надежной зелени стоят.

Они пробьются сквозь метели,
Сумеют молодость сберечь
И никогда не сбросят с плеч
Свои зеленые шинели.

Вчера
Сто раз
ты правым был,
Вчера
Сто раз
ты мудрым был.
Чего ж еще?!
Но все же,
все же
Сегодня б
Ты не так
любил,
Сегодня б
Ты не так
творил,—
Недаром
день
тобою
прожит.
Гремел
недаром
майский гром,
Недаром
утренним дождем
В твое окно
заря стучала.
И за день
Мимо круч родных
Недаром
Столько волн донских
Ушло
к азовскому причалу.
Кричали
чайки
на лету,
И пели
грузчики
в порту.
Несли мешки
По сходням шатким…
И это все
на голос твой,
На жест любой,
На взгляд любой
Легло
незримым
отпечатком.

Их две.
Они различные.
А внешне
Так похожие
С одною
Мы обычные
Далекие
прохожие.
За ней
Я всюду
рыскаю,
Слежу
за ней
лишь издали.
Другую
мою близкую
Я будто знаю
исстари.
Одна
такая дальняя,
Чужая,
равнодушная.
Другая
моя тайная,
Понятная,
послушная.
И коль судьбою
движимы,
Сойдемся
с вами
ближе мы,
То быль
со сказкой
скрестятся, —
И женщины те
встретятся,
И если
они
сдружатся,
Друзьями
мы
останемся,
А коль
они
поссорятся,
То значит
мы
расстанемся.