Николай Доризо - Я сочинил когда-то песню

Прошу,
как высшее из благ,
Прошу,
как йода просит рана,—
Ты обмани меня,
но так,
Чтоб не заметил я обмана.

Тайком
ты в чай мне положи,
Чтоб мог хоть как-то я забыться,
Таблетку той
снотворной лжи,
После которой
легче спится.

Не суетой никчемных врак,
Не добродетельностью речи
Ты обмани меня,
но так,
Чтоб наконец я стал доверчив.
Солги мне,
как ноябрьский день,
Который вдруг таким бывает,
Что среди осени сирень
Наивно почки раскрывает.

С тобой так тяжко я умен,
Когда ж с тобою глупым стану?
Пусть нежность женщин всех времен
Поможет твоему обману,
Чтоб я тебе поверить мог,
Твоим глазам,
всегда далеким,
Как страшно
стать вдруг одиноким,
Хотя давно я одинок.

Да. Есть любовь!
И не идиллия,
Где каждый счастлив сам собой,
Любовь
не дареная лилия,
Не перемирие,
а бой!
Ежеминутный,
постоянный,
Бой,
незаметный для других,
Где раненый
не лечит раны,
А бережет
и нянчит их.
Где кровь своя,
свои законы
И где не нужен командир,
Где счастлив
пленный,
побежденный,
А победитель —
дезертир.

Спешишь
свои доводы выпалить
И хочешь
у нас,
у друзей,
С упрямой горячностью
вымолить
Свою правоту
перед ней.
Ты любишь.
Ты ждешь облегчения.
На что же надеешься ты?
Какое имеет значение
Признанье
твоей
правоты?
Ну, прав ты.
Она нетерпима.
Пустой, легкомысленный нрав.
Но это же непоправимо.
Уж лучше бы ты был неправ!

Быть может, я
С тобою оттого,
Что ты меня
Мне
Лишь по крошке даришь.
Я о себе не знаю
Ничего,
Ты обо мне
И наперед все знаешь.
Ты личность,
Личность жеста,
Личность глаз,
Ты личность тела,
Личность маленьких ладошек.
Во мне запела
Или занялась
Какая-то покойная
Хорошесть.
Красива ты.
И все же красота —
Не ямочек
Лукавая мгновенность.
Спасибо,
Что в тебе есть доброта
И высшая есть верность —
Достоверность.
Кем был я,
Кем я был без рук твоих?
Черновиком был,
Глиной был слепою,
Один мазок,
Один твой легкий штрих —
И наконец
Я стал самим собою.
Все отошло,
Что мне мутило кровь.
Нет от меня вчерашнего
Ни голоса,
Ни жеста.
Спросите:
Что такое есть любовь?
Я вам отвечу:
Жажда совершенства.

Жила певица.
Вместе с ней
Жил ее голос
Да еще
Ее старенький пес…

Так и жили
Втроем они
Вместе.
Друг без друга
Никак им нельзя.
У певицы
Был голос и песни,
А у пса
Были только глаза.
Но с певицею
Голос расстался,
С бренным телом,
С усопшей душой,
Он живой
На пластинках остался,
Отошел от нее,
Как чужой.
И когда
Из квартиры соседней
Этот голос
Летит на мороз,
Слепо мечется
В тесной передней
И на стены
Бросается пес.
У собаки
Особая память,
Ей не пить
На поминках вино,
Ей не высказать
Горе словами,
Может, легче бы
Стало оно.
И на самом
Бравурном аккорде,
Когда песня
Подходит к концу,
Влажно катятся
Слезы по морде,
А точнее сказать,
По лицу.

Моя любовь —
Загадка века,
Как до сих пор
Каналы марсиан,
Как найденная флейта
Человека,
Который жил
До древних египтян.
Как телепатия
Или язык дельфиний,
Что, может, совершеннее,
Чем наш,
Как тот,
возникший вдруг
На грани синей
Корабль
с других планет
Или мираж.
Я так тоскую
по тебе
В разлуке!
И эта непонятная тоска,
Как ген,
Как область новая науки,
Которой
нет
названия пока.
Что ж,
может быть,
В далекий век тридцатый
В растворе человеческой крови
Не лирики,
А физик бородатый
Откроет
атом
Вещества любви.
Его прославят
летописцы века,
О нем
молва
пойдет
Во все края.
Природа,
Сохрани от человека
Хотя бы
эту
Тайну бытия!

Если ты зла,
Мне не надо
добрее,
Не молода,
Мне не надо
моложе,
А не верна,
Мне не надо
вернее.
Такая любовь
На любовь
не похожа.
А знаешь,
быть может,
Мой прадед
Тревожно и смутно
Прабабку твою
Ожидал
и не встретил.
Мой дед
Перед смертью
Невнятно и трудно
О бабке твоей,
О несбыточной
Бредил.
И все это
мне
По наследству досталось —
Довстретиться,
Если им
недовстречалось.
Любовь к тебе
Мне
перешла
По наследству,
Как линия рта,
Как движенье любое.
Куда же,
скажи мне,
От этого деться?
Сомкнулось
навеки
Кольцо
вековое.
Разлука —
Работа
труднейшего рода.
Таким я
живу,
А не просто люблю.
Как самый последний
Глоток кислорода,
Сейчас
телефонный твой голос
Ловлю.

Как мог не знать,
что есть на свете ты,
Что шар земной
добрее и счастливей.
Мне
от твоей
волшебной красоты
Все женщины
вдруг кажутся красивей.
Любил
и ненавидел,
черт возьми,
И чем себя я только не тревожил!
Жил
столько лет я
с разными людьми,
А жизнь свою
с тобой
за сутки
прожил
В какой-то непонятной новизне
Пришедшего внезапно откровенья.
От всех на свете женщин
нужно мне
Всего одно
твое прикосновенье!

Я был настолько молодым,
Что в пору,
в пору летнюю,
Девчонкой тоненькой любим,
Любил тридцатилетнюю,
Я прибавлял себе года
Не из пижонства пошлого,
А потому,
что мне тогда
Так не хватало прошлого!
Я зрелости,
как равноправья,
ждал,
Жил с дерзкой торопливостью,
Поскольку
молодость
считал
Большой несправедливостью!
Я был настолько молодым,
Что юность
оставлял другим.

О, память,
память!..
Как я ей не рад.
Когда б не помнил я
любую малость
Того,
что было
тридцать лет назад,
Жизнь бы такой короткой
не казалась.

В живой
шеренге
вековой
Не первый я
и не последний…
История,
ты возраст мой,
Ты разум мой тысячелетний.

Люблю кубанский знойный борщ
С томатом,
с перцем
и с морковью.
И аромат его
и мощь
Полезны моему здоровью.
Могу прожить
сто с лишним лет.
Сто с лишним лет —
и это мало,
Вот только бы начать обед
С него
и с розового сала.
Потом хоть кофе,
хоть халва,
Хоть что хотите
напоследок…
Да будет сыт
во мне
сперва
Мой украинский
древний предок.