Перец Маркиш - Стихи

Они покорно шли, как гурт овец в загон,
Шли, страхом скованы, кляня свое бессилье,
Под лязг и звон секир, под колокольный
звон
Шли в тюрьмы Кордовы и на костры
Севильи.

Над головой твоей опять занесены
Орудья палачей — куда страшней секиры.
Пришел я из Москвы, из дальней стороны,
Пришел как брат, не как изгнанник сирый.

Я вновь свою судьбу теперь связал с тобой,
Когда ты стонешь, кровью истекая.
Несу тебе любовь и опыт боевой
Из вольного, прославленного края.

Проснулась ты в годину мук и бед,
Чтоб вольность отстоять в горниле
испытаний
Да сменит звон меча бряцанье кастаньет,
И яркой молнией разящий меч твой станет!

Европа вся в дыму, огнем озарена,
Вся кровью залита, а над тобою ныне
Уже занесены, несчастная страна,
Крест Гитлера, секира Муссолини.

Они разносят по земле чуму,
Хотят, чтоб землю трупы заражали,
Летят, как злые демоны, в дыму
Над пеплом городов, над грудами
развалин.

Они несут предательство и страх,
Бесправье и разбой, расстрелы, бомбы,
пламя,
Они живое все сжигают на кострах,
И путь их вымощен повсюду черепами.

Но мужество твое, оно всегда с тобой,
С тобою вера твердая в победу.
В Мадриде каждый камень рвется в бой,
Готовы к бою хижины Толедо.

Путь боем озарен, и чувствуют сердца:
Звучит разрывов гром, звучит атаки топот,
Как эхо выстрелов у Зимнего дворца,
Как громовой повтор атак у Перекопа.

Твой путь, твоя судьба, как горы, высоки,
От поступи твоей вскипают волны моря.
И дети в бой идут, и старики,
Чтоб отстоять твои поля и взгорья.

Светла твоя душа, и помыслы чисты,
И звонко бьется сердце молодое.
Не хочешь быть женою труса ты,
Ты знаешь: лучше стать вдовой героя!

Не плачет о погибшем друге друг,
Сын об отце убитом, брат о брате, —
Берут оружье из холодных рук,
А губы шепчут клятву о расплате.

Повсюду, как гурты растерзанных овец,
Деревни мертвые лежат в крови и гари,
Любой булыжник рвется, как боец,
По вражеской броне, по свастике ударить.

За всех детей, погубленных врагом,
За брызги крови на листве и травах
Пусть грянет, как обвал, обрушится,
как гром,
Народный правый суд и гнев народа
правый!

Здесь прошлое мое — среди могил бойцов,
Здесь пронеслись бои, столетний сон
развеяв,
И мне не воскресить забытый прах отцов —
Гонимых из страны в страну евреев.

Тех, что покорно шли, как гурт овец,
в загон,
Шли, страхом скованы, кляня свое
бессилье,
Под лязг и звон секир, под колокольный
звон
Шли в тюрьмы Кордовы и на костры
Севильи.

Я вновь свою судьбу теперь связал с тобой,
Когда ты стонешь, кровью истекая.
Несу тебе любовь и опыт боевой
Из вольного, прославленного края.

Как на вершинах пиренейских снег,
Сынов и дочерей твоих не меркнет слава.
Верней оружья не было и нет,
Чем твердость, мужество, чем гнев народа
правый!

Придет одно и сменится другим,
Уходят поколения навеки,
Но никогда народ не разлучался с ним,
Как с морем никогда не расставались реки.

То слово, что, взлетев с броневика,
Над миром, как набат, когда-то
прозвучало,
Еще живет в сердцах и будет жить века —
Одержанных побед великое начало.

На строгий монумент, чей сумрачный
гранит
Хранит его черты, порывистость движений,
Народ воспрянувший не с горестью глядит,
А с гордостью — мы с ним в труде, в дыму
сражений.

Народ его мечты взрастил, как семена,
И сердце уберег, его заветам внемля.
Цветущая, как сад, раскинулась страна,
Обильный урожай едва вмещают земли.

Что времени незыблемый закон?
Пускай в природе неизбежно тленье,
Но смерть побеждена, и вечно будет он
Великим светочем грядущих поколений.

И, полон новых сил и к подвигам готов,
Идет народ-творец заре навстречу,
Поднявши голову до самых облаков
И, полон новых сил и к подвигам готов,

Во всем, что ныне мы без устали творим,
Сверкает мысль его, великая, простая,
И кажется — он здесь, он жив и вместе
с ним
Любимая страна живет и расцветает.

Ту клятву родине, которую сыны
Народа дали в дни кончины и печали,
Они исполнили, ей до сих пор верны.
В боях закалены, они обет сдержали.

Его простертая в грядущее рука
Сулит свободу, мир, зовет к счастливой
доле
Народы всей земли, которые пока
Томятся, как рабы, под гнетом и в неволе.

Народом вскормленный, познал он до конца
Его стремления, и радости, и горе.
Со всех сторон к нему стекаются сердца —
Так воды вешних рек, бурля, несутся
в море.

На строгий монумент, чей сумрачный
гранит
Хранит его черты, порывистость движений,
Народ воспрянувший не с горестью глядит,
А с — гордостью — мы с ним в труде, в дыму
сражений.

Стремительно блистанье легких ног —
Моя любовь танцует перед вами:
Встречается с клинком стальной клинок
И объясняются, сверкая лезвиями.

Бушуют складки платья и фаты,
Подобно говорливому прибою.
И буйный ветер, разбросав цветы,
Зовет тебя и тянет за собою.

И вот — гора и бездна… Снег какой!
И на скале отвесной — поединок…
Не упади! Молю тебя тоской
Изгнанья, слез, скитальческих тропинок…

От плеч струится серебристый ток,
Но что-то недосказано ногами…
Встречается с клинком стальной клинок
И объясняются, сверкая лезвиями.

Куда тебя зовет, куда ведет
Холодный ветер и ночное горе?
Метель метет, в полях метель метет.
Калитки и ворота на запоре.

Ненастной ночью, дымной и седой,
Слепому року ты себя вручила,
И он не разлучается с тобой,
И требует, чтоб ты его любила,

Чтоб ты ему плясала на заре
И забывала нищету и голод…
Кому не сводит ноги на костре?
Кому не сводит ноги лютый холод?

Сама земля пылает, как костер,
А небо дышит стужей ледяною…
И ты танцуешь… И висит топор
Над запрокинутою головою.

Твой грозный рок отныне всем родня
И всем чужой… Не жалуйся. Ни слова!
Танцуй ему, запястьями звеня;
Веди его, как поводырь слепого.