Перец Маркиш - Стихи

Чуть я незрячести переборол тиски,
Паденья под откос открылась крутизна
мне.
Подобно зеркалу, упавшему на камни,
И сердце, вырвавшись, распалось на
куски.

Лишь суммой тех крупиц отныне ставший, я
Мельчайший отыщу и подниму осколок…
— Не растопчи ж меня, о Время-судия,
Сколь ни был бы мой труд по воссозданью
долог!

Но как бы тщательно, — хоть кровь из
рук теки, —
Я тех ни свел частиц, — возврата нет к
былому;
Пребудет, цельности обманной вопреки,
Мой облик искажен мозаикой разлома.

И я, познавши скорбь крушенья под
откос,
Томиться обречен желаньем беспредельным:
В том зеркале себя опять увидеть
цельным,
Чьи по семи морям осколки смерч разнес.

Его сбереги
В глазах изумленных
Взметнувшим круги
Галерок зеленых.

Спешит наяву
В лазурь устремиться,
Вспорхнуть в синеву
Ветвистая птица…

В лазурь влюблено, —
Скажите на милость, —
Давно ли оно
У вас приземлилось?

Давно ли с высот
Глядит, как на страже?
Зачем стережет
Гранитные кряжи?

Стоит на скале….
Средь вихрей летучих,
Корнями в земле,
Вершиною в тучах.

Встречает грозу
В холодных просторах,
А к бездне внизу
Летит его шорох.

И гнезда в ветвях
У снежной границы,
И вечно в гостях
Залетные птицы.

И песня слышна
Вблизи небосвода,
Хмельнее вина
И сладостней меда.

Медведь и лиса
Совсем ошалели:
Встают чудеса
В гранитном пределе!

Шатер его весь,
Все веточки скопом
Кто вырастил здесь
Вослед за потопом?

Такой же шатер
Листвы беспокойной
Растил с давних пор
Мой дядя покойный.

В таком же гнезде
Устроилась птица,
Искавшая, где
Навек поселиться.

Такая же здесь
Цвела вековая
Любовная песнь,
Сердца надрывая.

Явилась чума,
Вся в дымной кудели
Сгорели дома,
И гнезда сгорели.

Осталась зола
От зеленокосых,
Не стало ствола —
Стал нищенский посох.

Листва унеслась,
Но ярость окрепла,
И птица взвилась
С остывшего пепла.

Рыданья и смерть,
Земля сиротеет,
И синяя твердь
От гнева бледнеет.

…В соцветьях горит
Ствол дерева стройный,
Под ними зарыт
Мой дядя покойный.

Нас берега не ждут нигде,
Не ждут дороги с их зеленой сенью.
Плывем вдвоем в невидимой воде,
Сквозь ночь плывем мы, под дождем
осенним.

Чтоб ничего не видеть — тьмы покров,
Внизу река, и молодость, и бездна,
В глазах огни двух встречных поездов,
Сознанье неизбежности железной.

Тьма говорит, что далям нет конца
И что пространство черное огромно.
Так близко бьются, так стучат сердца, —
Вот-вот, река расплещется от грома.

Нас задевает бледный хлыстик света,
Как обруч, в небе катится звезда.
Постой, мы взглядами беглянку эту,
Как чайку, в плен захватим навсегда.

Мне кажется — не протекли века,
Мир не существовал, — он только-только
создан.
И шеи наши, словно два клинка,
Друг к другу тянутся в сиянье звездном.

И мы плывем, плывем вдвоем сквозь мрак,
Разделены и сращены волнами.
Как молния, руки ежеминутный взмах,
Плеч смуглота… косынки белой пламя…

Но свет луны из пены туч скользит,
Нас чернотою яркой зазывая.
Постой! Я слышу — дерево шумит
Вблизи… а где — не вижу я, не знаю…

Скорей дай руку мне! Скорее… Берег вот!
Согреемся, танцуя… Дрогнут плечи.
Нас ветер руки торжественно берет,
И дерево шагает надо навстречу.

Закрой глаза — и вот препятствий нет.
Какой простор вокруг! Я жду тебя.
Приди же!
Я не считаю, сколько прожил лет.
Как не считаю звезд. Ведь я их столько
вижу.

У них тысячелетья впереди.
Но равным вечности теперь мгновенье
стало.
Навеки ты желанна мне. Приди!
И нет для нас конца — и нет начала!

Твое лицо озарено луной
Иль свет горячий излучает тело?
Он, как бесценный дар, мерцает предо
мной,
Губами и рукой к нему тянусь несмело.

О ночь, о кров, ветвей, благословенны вы!
Пусть на единый миг мне этот мир
подарен!
Меня околдовал напевный шум листвы,
За этот сладкий шум я листьям
благодарен.

Пусть ветер и любовь, пусть ночь и
дождь косой
Приветствует тебя, густое древо!
Здесь, под твоей развесистой листвой,
Укроемся мы, как Адам и Ева.

Тебя не тронем мы, нам листья не нужны,
Сегодня наготы своей не прячем.
Мы поздней осенью стучимся в дверь
весны,
Распахнуты сердца ее лучам горячим.

Нет на тебе плодов? Познаем все без
них!
Пусть только лунный свет пробьет завесу
чащи!
Нам хватит темноты и капель дождевых —
Их пьешь с любимых губ, — они, как мед,
пьянящи!

Кружится листопад? Ненастье? Ну и
и что ж!
Неужто мало нам густой древесной сени?
Неужто юности мешает дождь,
Гостеприимный дождь, прохладный
дождь осенний?

Быть может, ты сейчас уже идешь домой,
Последняя из всех купальщиц деловитых,
А море за тобой — расплавленной каймой
В расшитых золотом кипящих аксамитах.

А волны говорят: «Нас на плечи накинь,
Дай наглядеться нам на твой загар
румяный!»
До неба поднялась морская гладь и синь,
Слепая синева под кровлей златотканой.

Пусть морю по плечу могучие суда,
Ты маленькой ему в мгновения свиданий
Совсем не кажешься… Нет! Даже и тогда,
Когда склоняешься над ремешком сандалий,

Когда, распавшись вдруг, волос твоих пучок
Струится по спине с тревожным черным
блеском
И открывается мерцанье плеч и щек,
Как полированный янтарь в луче нерезком.

Ты маленькой совсем не кажешься ему,
Хотя и весела, хотя и тороплива!
Вот встала, вот вошла в лазурную кайму
Лишь на мгновение. И жадно ждешь
прилива.

Закат свою кайму над водами простер,
Чтобы в румянец твой его вливалась
алость.
Чтоб красоте твоей дивился весь простор
И кроткая волна у самых ног плескалась.