Джамаль Хамди - Души сокровищницы двери

К тебе моя нежность не знает границ…
Паду пред красою, небесною, ниц.

Прижав тебя к сердцу, мой ангел земной —
Не будет счастливей меня под луной.

Люблю тепло и свет очей твоих.
И бархат голоса, и нежность слов, простых.
Что может быть дороже и роднее,
Когда одно лишь сердце на двоих?!

Когда дыша друг другом лишь, живут,
Ветра и волны душу не снесут.
Два сердца, что слилися воедино,
По углям и сквозь тернии пройдут.

Им не страшна стихия никакая
И низость, безграничная, людская.
Ту святость, что сердца соединила,
Не осквернит вовеки грязь земная.

И должно нам ту чистоту хранить.
И должно нить божественную чтить.
Одарены мы Вышней благодатью.
Дано нам чашу счастия испить.

Прости, дорогая, что редко звоню.
Но образ твой вечно я в сердце храню.

Тебя не утешат пустые слова.
И коль осерчаешь, ты будешь права.

С тобою хотел я печали делить.
И счастия чашу с тобою испить.

Тобой любоваться вечерней зарёй.
Встать за тебя перед лихом горой.

Над жизнью довлеет бесчувственный рок.
Дан мне судьбою жестокий урок.

Прости, но предвидеть его я не мог.
За счастье бороться даю я зарок.

Тернистой к тебе пробиваюсь тропой.
Терпению двери, родная, открой.

Кто ищет – находит. Дождётся, кто ждёт.
И в нашу обитель благое придёт.

Прости, если сможешь, за редкий звонок,
Что судьбу пересилить доселе не мог.

Я слишком, согласен, порой молчалив.
Бываю порою излишне строптив.

Красивых речей не знаток я, отнюдь.
Ты в сердце попробуй моё заглянуть.

Не стану я гор золотых обещать.
И звёзды я с неба не в силах достать.

С тобой оживает лишь сердце моё.
Его я отдам во владенье твоё.

Грешной души моей тяжкий недуг
Ты исцелила, без всяких потуг.

Улыбку даруй мне, прелестная пэри!
Что наша жизнь без любви и без веры?!

Улыбка твоя – добродушия храм.
Голос – живительный сердца бальзам.

Томных очей твоих ласковый свет —
Моей жизни ночи вожделенный рассвет.

Не могу обещать тебе гор золотых.
Счастье ж не в них… Оно в чувствах простых.

Глаза закрываю… И словно в тумане
Всплывают картины былого, сельчане.

И старая школа в тени тополей.
И запах душистый, окрестных полей.

Одинокий тутовник, что рос у моста,
Склонясь над рекою… Картина проста.

Картина проста… Но в картине простой
Сокрыты зачатки любови святой:

Любови к Отчизне. И память о той,
Что сердце пленила порой золотой.

Твой голос услышал, до боли родной.
И грусть окатила холодной волной.

Печальные нотки я в нём уловил.
И жар моё сердце, в тот миг, опалил.

И всколыхнулася прошлого тень.
Вспомнился мне расставания день.

Как мы стояли тогда под окном…
И взгляд мой, последний, на дедовский дом…

Руки обжёг мне огонь твоих слёз.
Я их горечь с собой на чужбину увёз.

Разве могли мы подумать тогда,
На долгие что расстаёмся года?!

Судьба оказалась в решеньи тверда.
Ниспослана нам испытаний чреда.

Подобием став мимолётного сна,
Юности канула в Лету весна.

Ты повзрослела, и я поседел,
Не видя друг друга… Таков был удел…

Сестрица моя, в это время бедово,
Злата дороже мне каждое слово.

Брата ко жизни твой голос вернул.
И счастью в глаза он в тот час заглянул.

Две сестрицы-мастерицы.
Плед, компьютер, пяльцы, спицы…
Прямо божья благодать.
Женихи гурьбой стоят.

И маман в беде не бросит.
Подсобит, коль кто попросит.
И покажет мастер-класс.
Или даст дурёхе в глаз.

Как светел он – родимый дом!
Легко как дышится во нём!

Переступив родной порог,
Душа покинула острог.

Воспоминаний завихренье
– Былого длани мановенье —

Мной овладело в тот же миг.
И я челом к стене приник.

О, как по ним я тосковал!
И вожделенный час настал.

Прошло – мой Бог! – тринадцать лет,
Как посмотрел мне дед вослед.

Тот день я помню, как сейчас.
Как он протёр украдкой глаз.

А ныне ж он – о, мой Аллах! —
Нашёл покой в твоих Садах.

Даруй мне честь, Творец миров,
Достойным быть своих отцов!

Взросло, одиноко, во голой степи.
Размашисты ветви и корни крепки.

К солнцу тянуло, в раздолье, главу.
Надменно ветрам подставляло листву.

В тени находил моей путник приют.
Казалося, оды они мне поют.

Но время своё неуклонно берёт.
Всё разрушает и вновь создаёт.

Корни иссохли, и нет больше сил,
Пить влагу земную, как в младости пил.

Упавшие ветер унёс семена.
И новые всходы не дарит весна.

Под тяжестью веток надломится ствол.
Жука-короеда расщедрится стол.

И в пень превратившись, с трухлявой корой,
Исчезну, поросши и мхом, и травой.

Могучий когда-то «степи господин»
Из памяти, бренной, сотрётся долин.

Не так ли уходит в назначенный срок
Следа не оставив, кто был одинок?

Любите же, люди, не будьте слепы!
Иначе хлебнёте вкус горькой тщеты.

Оторванный ветром пожухлый листок
Мнит, оседлать он «Крылатого» смог.

Алчущий в «воли» объятия пасть,
В Химеры ты лезешь коварную пасть.

Цепями ты скован, пока одинок.
Семейные узы – свободы росток.

Покуда ты любишь, твой радостен век.
И зваться достоин тогда: «Человек».

Заботы подаришь коль ближнему свет,
Его ж отражением будешь согрет.

Великое счастье быть с тем, кто любя
С тобой прошагает, до Судного дня.

Бесследно ничто не проходит в миру.
Добро непременно вернётся к добру.