Людмила Сидорова - Пушкин – Тайная любовь

В линиях волос у самого лба Екатерины прорисовывает актуальные для нее на нынешнем этапе ее жизни интересы. Уже появлявшаяся на ее изображениях кофеваркасимволизирует все ту же придворную службу при императрице, теперь уже Александре Федоровне. Палитрасвидетельствует о продолжении занятий живописью. Пяльцы с вышивкойрассказывают о том, чем ныне заполнен досуг фрейлины Бакуниной, и приоткрывают то, о чем переживает ее душа.

А.П. Брюллов. К.П. Брюллов, 1840-е [165]

Ювелирной мелкости рисунок на пяльцах – целая жизненная сюита, состоящая из четырех мужских портретов с пиктограммами. При открывающем сюиту расположенном в ней, естественно, справа анфасе самого Пушкина им нарисована морда медведя.Значит это, что наш график осознает, что в своих самых распрекрасных намерениях собственной «неуклюжей» страстью оказал любимой девушке поистине медвежью услугу, вследствие которой она до сих пор не может достойно устроить свою женскую судьбу.

По направлению против часовой стрелки (прошлое же!) дальше – анфас художника Александра Брюллова в сопровождении миниатюрной собачонки. С одной стороны, Пушкин теперь «догадывается», что у выставившей его обратно в ночное окошко своего дачного дома 25 мая 1817 года Екатерины роман с ее учителем Брюлловым начался еще до отъезда художника в 1822 году на многолетнюю стажировку за границу. С другой, Пушкин все же до конца не уверен в своей «догадке». Если юная Екатерина не посчитала возможным иметь отношения с ним самим из-за того только, что он младше нее на четыре года, то вряд ли у нее тогда же мог возникнуть интерес к также младшему ее на три года Александру Брюллову. Мелкая собачка скорее подсказывает, что Брюллов теперь изо всех сил догоняет, наверстывает то, чего не имел возможности добиться с Екатериной в свои доитальянские годы.

Фрагмент ПД 835, л. 11

Фрагмент ПД 835, л. 11

Фрагмент ПД 835, л. 11

При волчьейморде на вышивке изображен, понятно, второй (или все же третий?) после Пушкина кавалер Екатерины – лейб-гвардеец Владимир Волков. Возле морды лиса– четвертый кандидат в бакунинские мужья, возрастной хитрый хохол-помещик Николай Уманский. Но чье лицо в крайней правой позиции на пяльцах почти прикрывает кольцами огромный змей?

В такой мелкости круга нет места для подписей, и для полного прояснения расклада Пушкин карандашом «надстраивает» на рисунке на бакунинскую прическу еще один «этаж». На нем и вырисовывает профили все тех же героев романов Екатерины с относящимися к ним пиктограммами более крупным планом. Сам он со своим огромным медведем здесь сопровожден его вечной в отношении Бакуниной сентенцией: «Я ея мужъ». Лыбящиеся «разоблачители» Екатерины Волков с князем Уманским – при их волке и лисе. В стороночке от всех претендентов на руку Бакуниной – «Александръ Брюлловь, ея учитель рисованiя и любовникъ», который смотрит в противоположную сторону: вовсе не имеет намерения на Екатерине жениться.

Опутавший своими мощными петлями всю макушку нашей девушки змейкончиком своего хвоста подцепил обручальное кольцо: «увел» его из-под носа сглупивших, по мнению Пушкина, в отношении Бакуниной Волкова с Уманским. Довольная, если так можно увидеть, морда этого змея дотягивается до лица его прототипа – нарисованного рядом с пушкинским профилем, но перпендикулярно ему профиля его давнего приятеля, а теперь соперника Александра Полторацкого. Его имя и статус в отношении Бакуниной – «женихъ ея» — окольцовывают теперь голову Екатерины, то есть занимают ее мысли.

Почему Пушкин пиктограммой для Полторацкого выбирает змея? Наверное, потому что тот был таковым в его сознании со времен юности, когда «искушал» еще первую пушкинскую Клеопатру – Анну Керн. Имел право Полторацкий у Пушкина ассоциироваться со змеем и по его законной принадлежности к разряду «гадов морских» – к после революции 1825 года ушедшему в глубокое подполье масонству. Огромность змея и перпендикулярность расположения профиля Полторацкого по отношению к профилю Пушкина указывают на то, что рисующий поэт трезво оценивает шансы на успех у Екатерины и ее матери этого своего соперника. Уже три года как Пушкин сам женат и тем не менее ревниво вздыхает: у Бакуниной с Полторацким дело, по всей видимости, идет-таки к свадьбе…

Пушкин вздыхал по Екатерине почти всю жизнь. Наверное, она, серьезная и ответственная, была бы ему лучшей женой, чем его юная беспечная красавица Натали. Но у Полторацкого, в сравнении с Пушкиным, были для Бакуниной весьма существенные «плюсы». Во-первых, он на три года старше Екатерины. Во-вторых, его хорошо знала не только ее дальняя родня, но и ее родной младший брат Александр, начинавший служить со своим тезкой Полторацким после выпуска из Лицея в 1817 году в лейб-гвардии Семеновском полку. В-третьих, жених Екатерины был не поэтом со скандальной славой, а серьезным человеком – вышедшим в отставку по ранению в сражениях с французами офицером. В-четвертых, он жил помещиком – просто был для этого достаточно богат.

А.А. Полторацкий. С оригинала К.П. Брюллова, 1835 [166]

И все эти свои преимущества Полторацкий смог реализовать лишь после того, как Александр Павлович Брюллов в 1831 году женился на младшей дочери придворного банкира баронессе Александре Александровне фон Ралль. В стремлении к аналогичной с Екатериной цели достичь более высокого материального положения он оказался удачливее. Его же давней подруге и младшей коллеге по творческому цеху Бакуниной пришлось умерить свои претензии к жизни и обратить более пристальное внимание на «простого смертного» помещика средней руки Александра Полторацкого.

Почему брак Бакуниной с Полторацким удивлял многих их знакомых? Дело, конечно, не в возрасте так поздно брачующихся. А в том, что Полторацкие, как уже было замечено, вышли из певчих, над чем оскорбленный по поводу собственного происхождения Елизаветой Марковной Олениной Пушкин ревниво по отношению к Екатерине Бакуниной иронизирует и в 1830 году в стихотворении «Моя родословная»: