Екатерина Гордон - #Стихикатигордон

Знаешь что: немного осталось…
Бесконечность не выйдет, нелепая цифра
восемь…
Мы с тобою живем и какую глупость
просим…
А осталось так мало, пойми: нам осталось
мало!
Надо срочно! Сейчас! Обгоняя
секундную стрелку,
Забывая, что есть даже слово такое:
после!
Я – большая и ты невозможно
взрослый —
Поцелуй меня, обними меня
крепко-крепко…

Да ладно, забыли… Не кайся!
Прощаю, прощаю.
Могу дать расписку, что приняла
извинения.
Поставлю там подпись и день своего
рождения,
И как печать будет круг от стакана
с чаем.
Прощаю…
Хватит, не нужно о том, что поздно…
Ты осознал – только я позабыла
чувство…
Должна быть радость? Или должно быть
грустно?
Мне улыбнуться или смотреть серьезно?
А может просто: выкурим сигарету —
Как будто трубку какого-то мнимого
мира…
И я пойду себе новых творить кумиров,
А ты пойдешь себе, будто меня и нету.

Не знаю истин, не помню правил…
Я как животное по наитию.
И если кто-то тебя оставил,
Останься образом и событием.
Отрежь и выдохни – не нам
корячиться…
Они вернутся, когда ты выстоишь…
Они трусливые, хотя не прячутся,
Все просто знают, что ты не выстрелишь.

Я тут говорила с Одним…
Жаловалась по пьяни:
О том, что сердце саднит…
И память все больше ранит.
О том, что была счастливей —
И, кажется… безмятежней…
О том, что была красивой
И больше не буду нежной.
О том, что меня обманули —
И я кого-то, наверно…
О том, что лишь тем, кто предан,
Мне хочется быть неверной…
О том, что все невозвратно,
Да только беда не стынет…
О том, что хочу обратно,
Да дом мне мой опостылел…
Он слушал меня бессловно
И всматривался как будто…
А после сказал: «Я вспомнил:
Я умер вчера, под утро».

Я бы хотела тебя привязать к себе,
Нарисовать в полнолуние нужный знак,
Только цыганки и бабки шепнули мне,
Что ты и есть самый лютый верховный маг.
Я бы хотела просить… Ты не любишь просьб.
Я бы хотела приказывать, но не здесь.
Ты ненадолго пришел – только ты не гость…
Ты будто демон и будто благая весть.
Ты не полюбишь за преданность.
Ты из тех, кто неприкаян и проклят
самим собой.
Я бы тебя привязала…
Но что мне с тех… кто слишком слаб,
Чтобы верить в мою любовь.

Не бойся! Моя рука – канат и железный
прут!
Не важно, что за тобой два конвоира идут.
Бессмыслен приговор, никчемен немой
судья,
Убийца ты или вор – иди, я веду тебя.
На плаху, на эшафот, в пустыню и райский
сад.
Так мать дитя ведет и жеребца конокрад.
Доверься, закрой глаза… Неважно, что
впереди.
Ни в сторону, ни назад… Не бойся!
За мной иди.
Каким бы ни был итог, и кто бы
ни победил…
Любовь моя – это Бог, а с верой
светлей в пути.

Осень, сука, пришла…
Дети в школу уходят —
как солдаты на битву,
проигранную давно…
Или нет… самураи…
каждый день на восходе
Облачаются в маленькие кимоно.
Мне не спится, не бодрствуется —
мне странно…
Умирание леса, поблекшие небеса.
Осень, сука, пришла…
И заныла, как старая рана.
Ничего не хочу,
ничего никому не должна.
Не-до-ле-чен-ность…
Утреннее харакири…
Замирание сердца —
свернувшиеся облака.
Я хочу, чтобы мне никогда
ни за чем не звонили.
Осень – это возмездие,
осень – это опять на века.

Надо верить в любовь!
Без нее все уныло и пресно,
без нее тишина…
Не слагаются строки для песен.
Без нее этот мир непригоден
и неинтересен.
Надо верить в любовь…
Верить свято…
Как в истину, Бога, небесное диво.
Несмотря ни на что,
принимать ее неоспоримо.
И по вере воздастся —
мы будем однажды любимы…
Теми, к слову, кто тоже держался
и верил в любовь.

Я придумываю тебя,
Вылепляю из воспоминани-я…
Полуснов моих, полуслов,
Из движени-я и дыхани-я…
Я смотрю тебе прямо в глаза…
Говорю тебе: не от-пус-ти-ме-ня…
И хочу, чтоб ты сказал
Что-то нежное, не-до-пус-ти-мое…
Столько нежности и любви,
Что она воплощает в сознании…
Как Господь из воды и земли,
Отрекавшиеся создания…
Я придумываю тебя…
Ты и грусть моя, и влечение…
И в холодном дожде сентября
Точно слышится сердцебиение.

Не исчезай…
Будь светом вдалеке…
Лучом звезды, за сотню лет погасшей.
Моей мечтой, несбывшейся вчерашней,
Будь чем угодно… Но не исчезай.
Мне тридцать лет, и тридцать человек,
Оставленных, потерянных, забытых —
Ненужных жертв бесцельного гамбита…
Плевать на них, но ты не исчезай.
Будь знаком, линией, стремленьем
птичьих стай…
Не безразличием, надеждой на
прощенье…
Я не приму твое исчезновенье —
И разыщу… Но ты не исчезай.

Стеклянные коридоры,
Смотри и не вздумай трогать.
Мы прячем любовь, как воры,
Мечтая без чувства сдохнуть.
Так рядом и так отдельно…
Не дрогнет рука и голос
Готовые выпить зелье
И сдохнуть, не беспокоясь…
Без лишних страданий, тихо…
Без этих любовных паник,
Стеклянные коридоры…
Кто первый из нас устанет?

Если вдруг переедет машина,
Завещаю свои стихи –
Тому одному мужчине,
Что меня как никто не любил.
Если мой самолет разобьется,
Оставлю свой тлеющий быт —
Той родной, что пока остается
И по мне бесконечно скорбит.
Если выстрелят в грудь или спину —
Или пуля пройдет напролет, —
Отдаю свои песни сыну —
Он их лучше меня споет.
Если что-то внезапно случится —
Это мой приговор и завет, —
Океан оставляю Индийский
Всем друзьям и индийский рассвет.
Но скорее всего, не случайно,
А от старости в правильный срок
Я безумной и жадной старухой
Задремлю навсегда, как сурок.

С вами хочется только спиться,
Но уж точно не быть на трезвую.
Это ваше незримое имя
Вырезают с запястий лезвием;
Эту вашу простую подлость,
Табуретки роняя, душат.
Вы живете не беспокоясь,
И зоветесь кому-то мужем.
Вас целует ребенок утренний —
Вы идете в пальто по улицам,
Демоническая внутренность
И божественные черты лица.
Вы – Мудак.
Не хочу кокетничать,
Я с собою вас ночью не зову.
Я сегодня пью воду-или-чай —
Я сегодня не верю никому.

Я болею. Мне в белом халате врач
говорил: ничего от меня не прячь,
расскажи мне, что мысли твои значат,
и не плачь…
Я ему говорила в ответ: свет
я давно потеряла… и света нет.
Темный город, обман – вот и есть ответ,
бред…
Я ничто, я бутылочное стекло,
Я как рыба, попавшая под отлов…
И все у́же и мельче из старых снов ров…
Мне за рифмы – печаль, за любовь —
три свечи…
за себя, за него и за мир нечист.
Я порезала руку о белый лист –
Помолись.