Марк Луцкий - Сборник произведений

Он правило на фронте отменить -

По статусу какому-то, Героев

Положено отдельно хоронить.

Могилу мы разрыли, было дело,

Героя извлекли, не в этом суть...

Другой солдатик, тот, лежавший слева,

Еще дышал! Навылет ранен в грудь.

А мы-то посчитали, что смертельно!

Три дня в могиле пролежал солдат.

Героя схоронили мы отдельно,

А парня передали в медсанбат.

Потом, слышь, он писал письмо из тыла -

Два пальца на ноге пришлось отнять.

Еще писал, что мать его просила

Старшому благодарность передать.

... Нас окружали тонкие березки,

Замолк сержант, молчит и я молчу.

- Лежал он то ли в Омске,

То ль в Свердловске.

Запамятовал... Врать же не хочу.

Труд переписчиков отверг

И как нельзя пришелся кстати

Книгопечатник Гутенберг,

Достойнейший изобретатель.

Он покорил немало стран,

Да, велики его владенья.

В веках прославлен Иоганн

И все его изобретенья.

И лишь одно он не учел,

Уж ты прости его, Создатель,-

Не все, что к нам легло на стол,

Достойно тиража в печати.

Слетела штанга, напрочь обесточен

Троллейбус обездвижен, поражен.

А три девчонки весело хохочут,

И только слышно: "Ну, а ты? А он?"

Водитель забирается на крышу,

Наводит электричества мосты,

А я опять здоровый хохот слышу:

"Ой, умираю!.. Ну, а он? А ты?"

Соседка возмущенно:"Ну, повадка!

Чего гогочут? Экое дурье!"

Но ртом беззубым улыбнулась бабка,

Видать, ей что-то вспомнилось свое...

В Тебя влюбился в темпе скерцо!

Пронзило страстью, словно током!

Любовь вошла нежданно в сердце,

А вышла, как обычно... Боком.

Ей дифирамбы пишут льстиво,

Подвластны ей легенды, быль –

Здесь «Пыль веков» и «Пыль архивов»,

И «Фолиантов древних Пыль».

Ее встречаем мы нередко –

В Пыли и пижма, и ковыль,

И Пыль дорог далеких предков,

Космических тропинок Пыль *

Она всегда – продукт эпохи,

Бывает столько – просто жуть!

Пыль – вездесуща, слышим вздохи:

- А Пыли-то! Не продохнуть!

Она заходит в наше сердце,

Ее вовеки не избыть.

И вот – клянут автовладельцы:

- Опять машину надо мыть!

И я замечу без утайки,

Что, презирая «эту гниль»,

Ругаются домохозяйки:

- Откуда ты берешься, Пыль?

А я люблю свою подругу!

Мы с ней целуемся взасос!

Мы предназначены друг другу!

Ведь я – влюбленный Пылесос!

-------------------------

* Немного заимствовано у В.Войновича –

«На пыльных тропинках далеких планет

Останутся наши следы..."

Новый год провел свою межу,

И приспело время пилигримов,

С любопытством я на них гляжу

На седых холмах Ерусалима.

Рождество. Настал привычный срок,

Это значит - вновь дожди и грозы,

Богомольцев трепетный поток

На ступенях Виа Долорозы.*

Здесь посланцы всех краев Земли,

Разговоры, словно гомон птичий,

Снова Храму люди принесли

Спектр разнообразнейших обличий.

Души вновь в торжественной выси,

И сердца стучат, благоговея:

- Отче Наш, еси на небеси...

Укрепи десницею Своею!

Здесь в святом экстазе стар и мал,

Праздничные лица и одежды.

Рождество.

Старинный ритуал.

Новое прочтение Надежды.

---------------------------------------------

*Виа Долороза - улица, по которой, согласно христианской традиции, Иисус совершил свой последний земной путь.

Мне сейчас припомнить трудно даже,

В час какой, но на исходе дня,

Где-то в фешенебельном «Пассаже»

За рукав ты тронула меня.

В юбки ярко-пестрые одета,

Пальцами монисто теребя,

Ты спросила: «Нет ли сигареты?

Угостил бы! Я прошу тебя!"

И улыбка осветила сразу

Зеркалами блещущий простор.

Я припомнил – Митя Карамазов

Грушеньку любил, цыганский хор…

Я припомнил, как в начале века,

Прошлого, его не воскресить,

Пушкинский неистовый Алеко

Оборвал Земфиры жизни нить…

Продолжались городские гулы,

Шли трамваи, яростно звеня.

Ты, потомок гордой Мариулы,

Сигарету просишь у меня…

Про год – забыла, дата стерта,

Но помню – в первый день Весны

Кикимора влюбились в Черта,

Глядеть смешно со стороны!

Предмет любви был парень мудрый

И заявил своим друзьям:

- Да чтоб я жил с такой лахудрой?

Пошла она ко всем Чертям!

В кругах Нечистых чутки ушки –

Молва вошла в свои права:

Влюбленной донесли подружки

Про эти Чертовы слова.

Весть разнеслась по лесу звонко,

Достигла и краев иных,

И пригорюнилась бабенка –

Ну, нету шансов никаких!

Но вы не знаете Кикимор!

И вот, изволите взглянуть, –

Торжественно плывет по миру,

Наполнив силиконом грудь.

На морде сделаны подтяжки,

Шикарнейший разлет бровей,

А ляжки! Ох, какие ляжки

Хирурги сотворили ей!

На ней все выглядело стильно,

Не баба – прямо натюрморт!

Стройна, лукава, сексапильна,

И на такую клюнул Черт!

- Женюсь! Женюсь! И не иначе!

Мне жизнь без Кики – маята!

Теперь вы поняли, что значат

Весна, Любовь и Красота?!

Здесь голоса кукушки не слыхать,

На дереве не сыщешь шапки снежной,

Но сосны источают запах прежний,

И в детство попадаю я опять.

Там звон иголок хвойных не унять,

И скован льдом ручей, в былом мятежный,

И Родину я вспоминаю нежно,

Чужую песню заношу в тетрадь.

Я понимаю перелетных птиц,

Тех, что витают меж землей и небом,

Две Родины - две боли без границ.

Они мне дороги, им поклоняюсь слепо,

Две Родины, два корня, две земли,

Здесь я и сосны дважды проросли.

Раздел:Наследники Лозинского (Рубрика)

Annette von Droste-Huelshoff (1797-1848)

Die tote Lerche

Ich stand an deines Landes Grenzen,

An deinem gruenen Saatenwald,

Und auf des ersten Strahles Glaenzen

Ist dein Gesang herabgewallt.

Der Sonne schwirrtest du entgegen,

Wie eine Muecke nach dem Licht,

Dein Lied war wie ein Bluetenregen,

Dein Fluegelschlag wie ein Gedicht.

Da war es mir, als muesse ringen

Ich selber nach dem jungen Tag,

Als horch' ich meinem eignen Singen

Und meinem eignen Fluegelschlag;